Страница 6 из 13
Это было явное преуменьшение. Станислав Никулин, примчавшийся после телефонного звонка к моргу, был подавлен до такой степени, что ему даже понадобилась помощь врача. Побледнел. По стенке сполз на землю. Это когда уже из морга вышел. Пришлось ватку с нашатырем использовать, иначе никак не желал подниматься на ноги Никулин.
Конечно, конечно, никакой необходимости в его приезде не было. Процедура опознания прошла еще в квартире погибшей. Родственники все нужные бумаги подписали. Но больно хотелось Илье на Станислава посмотреть в тот самый момент, когда открывали лицо покойной. На его реакцию взглянуть. Определить степень волнения.
Никулин сдал зачет на «отлично». И упрекнуть его в том, что он переигрывал, было невозможно. Подоспевший терапевт определил у безутешного любовника Зои Григорьевны страшную тахикардию.
– Как же так! Как же так, Зоя?! – стонал и метался он потом по больничной кушетке, когда ему делали кардиограмму. – Мы же на отдых собрались. Еще даже точное место не выбрали. Все шутили, дурачились…
Представить серьезную Зою Григорьевну дурачащейся Илье было сложно. Родня в один голос называла ее внешне холодной и надменной. В душе, мол, была добра и отзывчива, но тоже не для всех. Но внешне…
– И вдруг – дурачились! – фыркал недоверчиво Илья спустя полтора часа, когда они с Ольгой из кровати перебрались на кухню чаю попить. – Как-то не вяжется.
– Думаешь, это он ее?
Ольга подозрительно щурила прекрасные голубые глаза. Куталась в клетчатый плед, накинутый на голое тело. Осторожно тянула из чашки огненный чай. И…
И казалась ему в этот самый момент самой прекрасной, самой сексуальной женщиной в мире. Пусть она считает, что у нее десять лишних кило веса. Пусть морщинки все новые находит вокруг глаз и рта. И уставшей бывает, и ворчливой. Он обожал ее!
– У него алиби, – ответил Илья кратко. – Соседи видели свет в его окнах весь вечер.
– Но если он такой обеспеченный, то мог и нанять кого-то.
– Зачем? – Илья с грохотом поставил чашку с чаем на стол. – Зачем ему ее смерть? Деньги она хранила в банке. Крупные суммы. Сейф оказался не вскрыт.
– А что в сейфе?
Оля склонилась над столом. Плед сполз с ее плеч. И он засмотрелся. Как в юности!
– В сейфе… – пожал плечами Илья. – Деньги, украшения. Бумаги на квартиру, дом, еще какую-то недвижимость. Я пока не добрался до этих объектов. Руки не дошли. Но… Она была весьма обеспеченной вдовой, малыш.
– Да-а! – протянула жена со странным выражением лица.
– Что? – не понял он ее загадки.
– Думаешь, что все так банально? Что родня, устав ждать ее кончины, взяла и пришибла ее? Ой, Илюша… Что-то подсказывает мне, не таким простым будет это дело.
– Откуда такие мысли, дуреха? – Илья встал и потянул ее за руку со стула. – Нам пора вернуться в спальню, детка.
– Опять? – в ненатуральном испуге округлила она глаза. – Мы же только оттуда.
– Надо пользоваться моментом. Вдруг пацанам надоест на даче и они решат вернуться уже завтра?..
Он засыпал счастливым человеком. И мысли, провожающие его в сон, были легкими, простыми.
У него все сложилось в этой жизни. Все правильно и почти безупречно. Умная, красивая жена. Послушные здоровые дети. На службе все хорошо. Некоторые коллеги считали его жизнь почти уникальной. Все уже успели по разу, а то и по два развестись. Жены не выдерживали – сбегали от вечной занятости мужей, от их подозрительности и искаженного, как они считали, мировосприятия.
Оля его была другой. Терпеливой и понимающей. Любящей опять же. И это главное. И он не срывал себя дома. Не тащил все сюда. И рта бы никогда не открывал и не рассказывал ничего, если бы не любопытство жены.
Он вдруг вспомнил, как она удивленно воскликнула в кафе. И сам немного запоздало удивился, прошептал:
– Действительно, а зачем повесили?..
Серега Носов лишь равнодушно пожал плечами, на секунду оторвав взгляд от монитора. Потом подумал минуты две-три и меланхолично протянул:
– Кто же их разберет, душегубов этих, товарищ майор? Что ими движет? Чего они добиваются? То ли паника на это натолкнула. То ли хотел, чтобы наверняка.
– В смысле? – удивленно глянул на коллегу Илья.
– Ну… Боялся, что шею сломал не на смерть. И решил закрепить успех.
– Мысль… – Илья пощелкал авторучкой. – Мысль, капитан, не лишенная логики.
– Есть еще одна мысль, товарищ майор. – Серега выглянул из-за монитора и задушенным голосом просипел: – Это особенный почерк серийника!
– Да иди ты! – Илья скатал лист бумаги в шарик и запустил им в Носова. – Шутник!
– А я не шучу, Илюша. – Носов сделался серьезен. – Помнишь, четыре года назад в области один идиот крошил пожилых мужиков?
– Смутно, – не стал врать Илья. – Где мы, а где область!
– Так вот он там выбирал весьма странный способ избавления от человеческого, как он выражался, утиля. Он их…
И Носов во всех подробностях принялся цитировать заключения патологоанатома.
– Всегда одно и то же. Без отклонений, без исключений из правил. Четко, как на разделке в рыночном мясном ряду.
– О господи! Вот что ты начинаешь, а? – Илья бросил на коллегу скучный взгляд и тут же перевел его за окно. – Погоды какие прекрасные ныне стоят. Мечту лелею в выходные за город выехать. Пацанов навестить. А ты мне каких-то «серийников» подкидываешь.
– Не я, Илюша, не я. – Серега приложил растопыренную ладонь к груди. – Жизнь диктует: не делать преждевременных выводов. Поскольку наши с тобой первоначальные терпят крах.
– В смысле? – округлил глаза Илья.
– В том самом, что у всех потенциальных подозреваемых есть алиби. Хотя на прочность мы их пока не очень проверили.
– А что ты подразумеваешь, коллега, под словоблудием: не проверили на прочность?
Илья хотел было, как в прежние времена, закинуть ноги на стол. Тем более что ворваться в кабинет сейчас было некому. Но, черт бы все побрал, у него не вышло. Из-за поплывшего живота, кто бы подумал! Совсем зажирел! Случись, догонять злоумышленника, он не справится! Он сдохнет на первой стометровке. Срочно нужно записаться в спортзал. Или Олю попросить, чтобы она это сделала. Или…
Кого он обманывает? Оля уже дважды покупала ему абонемент. И оба раза тот оказался невостребованным. То времени не было. То сил. То он считал, что лучше с пацанами мяч погоняет на детской площадке, чем на беговой дорожке в зале станет надрываться.
Совсем не есть ничего? Тоже не вариант. Башка варить перестанет. А его мозги начальством ценились.
– Дома, Илюша, – многозначительно глянул Серега на его соскользнувшие с края стола ноги. – Дома надо качаться. На зал и у меня времени нет. Но утром встаю на десять минут раньше. Сначала на турник. Потом отжимаюсь. И в душ. Почти ледяной принимаю.
– Ты по жизни жердь, – мрачно отозвался Илья, разворачиваясь в кресле и пряча живот за столом.
– Не-ет, Илюша. Не так. Все не так. Я школу заканчивал, во мне под сотню кг было. В мою сторону ни одна девушка не смотрела. А теперь…
– А теперь ты весишь девяносто восемь кг, и девушки если и смотрят, то недолго. – Илья показал ему средний палец.
– Девяносто один, между прочим. И каких! – Серега тут же принялся демонстрировать крепкие мышцы, сжимая кулаки и подтягивая их к плечам. – А девушкам просто не нравится, что я постоянно занят. Кто будет терпеть, когда свидания без конца срываются?
– Только жена, – вставил Илья, открывая в компьютере сводку происшествий за сутки.
– И то не каждая, – не без зависти глянул в его сторону Носов. – Вот твоя Ольга…
– Так что там с проверкой алиби, капитан? – перебил его Илья.
Трепать имя жены в рабочем кабинете он не любил. Считал это для нее обидным.
– Вечером в день убийства отключали свет по всему микрорайону. И камеры видеонаблюдения, соответственно, не работали.
– Во сколько отключали?
– С десяти вечера. И до половины второго.
– Как удобно! – воскликнул Илья, уставив на Серегу немигающий взгляд. – Как раз уложились в этот временной коридор. Но… Но кто мог знать, что света не будет? Только сотрудники электросетей. Запиши: проверить звонки диспетчерам: кто звонил и интересовался, как надолго отключили свет.