Страница 2 из 20
– Сколько ты работаешь здесь, Эст? – спокойно спрашиваю и кладу руку на его плечо.
– Два года, господин Кан, – панически косится на мою ладонь, сжимающую его плечо, в то время как на его лбу проступает пот.
– Два года, – кивнул я, прикусывая губы, смотря на его форму, на которой сверкают отличительные знаки.
– Всего, – добавил он.
– И все два года у твоей мамы приступы едва ли не каждый день? Что за болезнь, которой она болеет? Или ты меня за идиота держишь?! – на последнем вопросе голос срывается на рык, а от локтя, заправленного рукавом рубашки, растекается красное пламя, оно бежит по венам к кисти и проступает на кончиках пальцев яркими всполохами.
– Что вы, господин, конечно, нет, – глаза законника в ужасе округляются и бегают, он сильно нервничает, ведь прекрасно знает, что его причина срываться посреди дня с рабочего места у меня уже поперёк горла. – Господин Кан, я понимаю, вы очень устали, вы много работаете, я восхищаюсь вами, господин Кан. Но поверьте мне, если нужно, я принесу лекарскую выписку, если вы мне не верите. Войдите в моё положение, господин Кан, моя мама… она уже в таком возрасте… у меня больше никого нет из семьи, кроме неё, господин Кан, если вы меня убьёте, она останется совсем одна. Пощадите, господин Кан, – голос его дрожит, а на глазах проступает влага, когда я вижу в них отражение своих глаз, которые всё меньше походят на человеческие, когда радужки заливает раскалёнными углями.
Проклятье. Готов был его убить. Просто убить. Я запрокидываю голову и считаю до трёх.
Опускаю взгляд.
– Я хочу, чтобы ты работал. Это всё, что мне нужно от тебя, а ты что делаешь? Бегаешь через каждые полчаса домой? Если ты не вылечишь свою маму, – выкину тебя за порог. Понял? Вылечи уже свою маму, наконец! Разве это трудно?! – ору ему в лицо.
– Да, господин Кан, да, разумеется, не трудно, я понял, я уже купил нужные лекарства, мне пришлось копить два года, но лекарства уже у меня, я всё понял, – испуганно тараторит, сбрасывает мою руку с плеча и выскальзывает за дверь.
– Я уже бегу, – кланяется. – Ах, да, господин Кан, забыл сказать, – опасливо смотрит на всё ещё пульсирующее пламя в моём кулаке и тычет пальцем куда-то в коридор, – в моём кабинете, там, ожидает одна госпожа, её бы нужно принять, я уже всех обошёл, но никто не согласился, кроме вас, её некому принять, господин Кан. Вот, я оставлю это здесь, – кладёт прямо на порог папку справочной.
– Что? А ну стой!
– Вы очень великодушны, господин Кан, я быстро.
Дверь захлопнулась, обрывая мой оклик. Делаю два шага, раскрываю её, чтобы запустить огненный сгусток, но коридор и лестница уже пусты.
– Вот засранец, – цежу сквозь зубы и хлопаю дверью, но что-то мешает закрыть её. Опускаюсь и подбираю оставленную папку, возвращаюсь на место. Бросаю справочную на стол и беру чашку с давно остывшим кофе. Заставляю пламя погаснуть.
– Уволю, как только вернётся, – шиплю сквозь зубы, суживая глаза.
Пока горячий вихрь внутри утихает, я допиваю кофе. Нужно развеяться, и лучший способ – наведаться кое к кому. Беру жакет, висевший на спинке кожаного кресла, но взгляд снова останавливается на папке.
Секунда плохо сдерживаемой ярости…
Проклятье.
Резко хватаю справочную в руки и раскрываю.
Первое что вижу – инициалы.
Адалин Ридвон вис Эртон.
– Хмм, теперь ясно, почему никто не согласился принять её. Уволю всех, – закрываю папку и покидаю свой кабинет.
Минуя лестницу, иду по коридору в кабинет Эстоса. Взгляд сразу выхватывает ребёнка, девочку, лет пяти, сидящую на стуле у входа.
Передёргиваю плечами, хватаюсь за ручку двери, но задерживаюсь, чувствую на себе любопытный взгляд. Поворачиваю голову.
– Что?
– Тепель вы будете защищать мою маму? – девочка улыбается, показывая мне молочные зубы.
– Нет, – отвечаю, заканчивая на этом разговор.
Поворачиваю ручку двери.
– Вы доблый.
Приподнимаю брови и опускаю тяжёлый взгляд на девочку, дав понять всем своим видом, что она ошибается.
– Нет.
Девочка продолжает молча чему-то улыбаться.
Я закатываю глаза и распахиваю дверь. «Эстос, чтоб тебя!»
Вхожу в кабинет и тут же морщусь.
Что за вонь у него постоянно в кабинете: это от дешёвого табака и застарелой заварки. Но тут же улавливаю другой запах: тонкий, цветочный, приятный. Я жадно тяну его в себя. Он принадлежит сидящей ко мне спиной на стуле с высокой спинкой женщине.
Точнее, молодой госпоже. Ее светло-ореховые волосы собраны в повседневную причёску, платье простого кроя, но подобранное со вкусом, очерчивает узкие женские плечи и облегает тонкую талию. Хотя миниатюрной её вряд ли назовёшь, а вот высокой – вполне.
Я прошёл к столу. Не смог не отметить размер её груди: немаленькая, полная и высокая. Как я люблю.
Настроение мгновенно поднимается, и куда-то улетучивается гнев. Я бросаю папку на стол и опускаюсь в кресло, раскрываю документацию, приступаю сразу к делу.
– Итак, госпожа Адалин Ридвон, – читаю имя и поднимаю… оценивающий взгляд.
Скольжу им по грудям и выше, пересчитываю каждую пуговицу до самой шеи и линии подбородка; на пухлые розовые губы, ровный, почти кукольный нос и яркие, выразительные, со светло-голубыми радужками и чёрными точками зрачков глаза, , остро смотрящие на меня из-под густых ресниц.
Адалин Ридвон
Эстос Вирон, как представился мужчина, пригласил меня в свой кабинет, посадил на стул, и сразу же отлучился.
Я сижу в полном одиночестве, слушая в тишине, как тикают старые настенные часы. Беспокойство всё больше одолевает меня. Кери сидит в коридоре одна и ждёт меня.
«С ней всё будет хорошо», – пытаюсь себя успокоить. Я не уйду отсюда, пока не добьюсь своего. Ради нашего же с ней блага.
Наконец за моей спиной распахивается дверь. Я мгновенно расправляю плечи и продолжаю сидеть на месте с идеально выпрямленной спиной и чувством полного достоинства, наблюдаю краем глаза, как мимо меня проходит законник. Он обходит стол. Только тут я смело поднимаю взгляд и непроизвольно стискиваю сумочку в своих пальцах на коленях. Оторопь проходит через всё тело.
Это совсем другой мужчина, – не тот, что меня принимал.
Я раскрываю губы, оборачиваюсь на дверь, а незнакомец безо всякого предупреждения и должного приветствия опускается в кресло и, не удостоив меня взглядом, раскрывает папку, которую принёс с собой.
– Итак, госпожа Адалин Ридвон? – читает моё имя, и я вижу, как шевелятся его губы. Сердце замирает. Владонях начинает покалывать. Всё тело покрывается волной жара. Не могу оторвать от них взгляд, никогда не видела таких губ: такой правильной формы, чувственных и красивых, с матовым блеском. Смотрю на него. Особое внимание обращаю на ровно очерченные гладкие скулы, прямой нос и росчерк тёмных бровей, на которые падает несколько тёмно-медных прядей, закрывая часть гладкого лба. Такая холёная ухоженность в сочетании с роскошной мужественностью создаёт впечатляющий колорит, не оставит равнодушной ни одну женщину с первого взгляда. И я не исключение.
Мужчина поднимает глаза и заинтересованно смотрит на меня.
– Почему вы молчите? Это ваше имя?
Моё имя? О чём он?
– Ясно, – мужчина терпеливо выдыхает и начинает снова говорить, изменяя тембр голоса на более глубокий и вкрадчивый. – Вы проделали большой путь, прежде чем попасть сюда, и наверняка вам не терпится побыстрее решить свои дела. Поэтому попрошу вас собраться и отвечать, когда я задаю вопросы.
– Да, – всё, что я могу выдавить из себя. Чувствую полную растерянность. – Но… меня принимал другой ваш законник, я…
– Вы теперь будете задавать глупые вопросы? Вам важно, кто будет вести дело или важно решить свою проблему?
Я сомкнула губы, проглатывая ком.
– Простите, – бормочу под нос.
Мужчина отрывает от меня взгляд и продолжает сосредоточенно листать содержимое папки. Я наблюдаю за ним, затаив дыхание, смотрю на его пальцы, на линию бровей и тёмные ресницы, и по телу вновь проходит неконтролируемое волнение. Эти пальцы, этот голос… мне знакомы… Кажется…