Страница 4 из 38
Хотела бы я снова поваляться на диванчике в гостиной с книгой в руках, да с зажженным камином. Плевать, что лето. В отличие от спальни, она более темная, графитная, хотя напольное покрытие светлое и мебель воздушная, с завитушками и рисунками. Ну, два креслица у стола не вызывали желания посидеть в них, выглядели слишком неудобными, с высокими прямыми спинками. Жаль своего глупого поведения — закрыли окна в пол на балкон или террасу, не знаю, как у них оно называлось, но это явно было больше нашей лоджии. И много незнакомых растений в высоких рыжих кадках. Темная комната и светлые яркие пятна за стеклом… Сейчас мне хотелось туда, а не трястись на непонятном покрытии в повозке. Ну, или поваляться на широкой кровати с воздушным балдахином, плевать, что его у меня не было. Мысленно хихикнула. Видимо сняли, чтобы не повесилась.
И да, порыться в огромном гардеробе в поисках теплого платья, более тщательно рассмотреть ткани и крой. Принцесса хорошо в этом разбиралась. С лету могла определить оригинальный материал или подделка. Иногда в мозгу пролетали ее мысли и образ действия. Много раз ловила себя на мысли о прошлых сорочках из ее дома. Наг не жадничал, обеспечил всем лучшим, а эта дурочка не понимала и требовала большего. Особенно, когда поняла, что забеременела. Господи, она так испортилась. Крики, капризы, постоянный плач. С другой стороны, я бы тоже рыдала, забеременев в семнадцать от глубокого старика. Пожалеть бы ее, но то как вела себя эта «ледь» не оставляло для меня шансов, ведь именно из-за нее я теперь здесь. Если я в своем мире просто не любила и не хотела детей, то это стерлядь их свято ненавидела.
Не сразу приняла тот факт, что попала в другой мир. Чуть с ума не сошла, думая, что змеиные хвосты мерещатся. Кошмар от выдуманного наркоза медленно превратился в реальность. Просто неудачно выпало попасть в их королевство. Змеи. Худшее, что могло произойти. Даже это похищение воспринимала отстраненно. Держали в тепле, исправно давали воду и довольно сносную еду, не били или насиловали. Взгляды… Что ж поделать, в такой сорочке кто угодно будет смотреть.
Не знаю, как бы вынесла это принцесса. А то, что я не увижу ее родственников один жирный плюс. Мне же лучше, для нее это наверняка была трагедия, даже служанок своих из дому притащила. Она бы не смогла испражняться на тряпку в углу. Стоит только посмотреть в тот угол, передергивает.
По мне принцесса обычная избалованная, эгоистичная стерлядь. Все чаще стали сниться сны из ее прошлой жизни. Слава всем богам, хотя тут говорят — Духам, я была сторонним наблюдателем, а не действующим лицом. Эту маленькую «леди» готова была задушить своими руками. Не удивительно, что именно ее спихнули в королевство нагов, как залог мира, добра и всеобщего доверия. Странно, что принцесса забеременела, ведь принимала множество трав предотвращающих это, да и после когда узнала о беременности, травила собственного сына. Идиотка. Вместо того чтобы гробить плод, методично убивала себя. Раз уж получилось забеременеть — выноси. Так нет! Именно из-за этой глупой курицы я оказалась в таком положении! Непонятно только каким образом. У себя-то дома не падала, на улицу даже не выходила, легла после ссоры с Мишкой поспать и все — до свидания Земля, привет неизвестность.
От упавшей на подол сорочки лепешки, вздрогнула. Странно, что нас еще не нашли. Была уверена, что так называемый муж бросится за своим сыном первым делом. Но его еще до сих пор не было. Да и странно было из лета оказаться в зиме. Порталом что ли? Не то чтобы профи в этой теме, но пару книг прочитала. Пожалуй, если бы не змеи и не слабое принцесскино тело — попаданство можно считать сносным. Опустив взгляд на толстую лепешку, поджала под себя босые ноги. Под поднятую мешковину сильно задувало. Сверток же с маленьким змеем спокойно спал рядом.
Похититель, смерив меня тяжелым взглядом, скрылся, и сразу стало тепло, но сумеречно. Ночью же ни черта не видно, хоть глаза выколи. Чувствую, если выйду на свободу, буду похожа на крота. Повезло еще, что первого мужика после первого случая приставания этот не пускал. Пусть страшный, не в смысле внешности, а по энергетике, но все равно с ним как-то спокойнее. Здоровый, бритый, широкоплечий бугай со шрамом на всю рожу. И смотрит постоянно так, будто забыла вернуть ему долг. Обидно только, что сами мужики в шкурах каких-то зверей, мне же вместо шубки утеплили полог.
Эх, вгрызаясь в теплую лепешку с мясом, мечтала о кружке горячего шоколада. Или о какой-нибудь потерянной конфетке. Сладкого хотелось до зубовного скрежета. Леська, закадычная подруженька, всегда радовала собственной кондитеркой, да и сама похожа на зефирку, такая же пышная, воздушная и неимоверно вкусная. Вот кто бы обрадовался, она любила всю эту фэнтезятину, именно с ее подачи прочла пару рассказов. Да и ребенка она хотела до зубовного скрежета. Постоянно возилась с многочисленными племянниками, позволяя жене брата ходить по салонам и клубам. С моей точки зрения взвалила на себя всю его семью с глажкой и уборкой, с ее — обычная семейная помощь. Только вот со стороны виднее. Олеся только отмахивалась, мол, ничего не понимаю, и говорить даже не стоит. Ну да, как я могла понять, как пахнут младенцы? Тогда не понимала, а сейчас глядя на спящего малыша, начинала понимать. Да и пухлые щечки с огромными глазищами ворошили в душе что-то эдакое. Чего собственно не хотела и опасалась.
Вспомнив двухмесячные скандалы и нежелание слушать о местной жизни, стало совестно. Леська первым бы делом бросилась на шею «мужу» изливая горькие слезы и надежды о счастливой жизни. Тряхнув головой, откусила остывающую лепешку. Вся эта магия меня пугала. Вот как тонкий тент может сохранять тепло? А тряпка в углу? Именно ее мне бросили для исправления естественных нужд, дикость. Хотя признаю, пеленка из этого материала — чудо. Не знаю, что со мной будет, если придется ее менять. Подгузников в этом мире не придумали. Собственно, зачем? Ведь есть такая чудестная материя, ага. Зло откусив очередной кусок, подавилась от неожиданности. Вот снова младенец смотрит на меня вполне осмысленным взглядом, разглядывает, скользит по лицу и телу. Каждый раз в дрожь от этого бросает.
— Что? — не выдержав, спросила. Он лишь вздохнул и снова прикрыл глаза. А у меня в мозгу так и вспыхнула фраза «что взять с убогой». Нет, с ума еще не сошла и голоса слышать не стала, но весь его грустно-печальный вид наталкивал на подобные мысли. Невольно потрогав грудь, поняла, что молока еще не прибыло. Так что он от меня хотел?
И тело это! От вида пышных сисек в разрезе сорочки хотелось плакать. За этими бидонами собственного живота не видела, а спать как неудобно! Всегда любила спать на животе, обняв подушку двумя руками, а тут… Не понимала беды Олеси, когда она жаловалась на пышность форм, и вот сама вляпалась того не желая. От расстройства не заметила, как догрызла лепешку, даже пальцы облизала, так вкусно было. Еще бы халат теплый, а то иной раз другой охранник так посмотрит, что хочется паранджу накинуть. Страшно становиться от его взглядов. Одновременно хотелось приехать поскорее и оттянуть этот момент на дольше.
Да где земля носит этого змея доморощенного?! Пусть сына своего спасает, а заодно и меня. Может зря не хотела его слушать? Пытается проучить меня таким образом? Или может быть, он подослал похитителей? Больно гладко все прошло. Опять же отношение — никто не пристает, кормят, содержат в относительном тепле. То, что вернули минимальную подвижность конечно хорошо, но по-другому точно бы сбежала и не факт, что прихватила бы с собой мальца.
Как будто в ответ на мои мысли, он закряхтел. Посмотрела на него и умилилась. Такие глазки, такие щечки, так бы и поцеловала. Так, стоп! Что это на меня нашло? Тряхнув головой, дернулась в сторону. Нет, не нужно так думать. Не мой это ребенок и никогда моим не будет. С Мишкой то детей не хотела, а тут совсем чужой. Подумаешь, исторгла его из этого тела, это же не о чем не говорит. И снова на ум пришла Леська, она с такой любовью смотрела на всех детей, что казалось она им мамка родная. Вот Олесе надо было сюда попадать, а не мне. Меня дома ждала работа и путешествия. С Мишкой, конечно, пришлось бы расстаться, но пережила бы это. Нашла бы другого, какие годы, все еще впереди.