Управление

На что дядя Зигмунд заложил большие пальцы за крохотные карманы своего жилета и оглушительно засмеялся в свойственной ему манере.

– Я инвестировал часть своего гонорара в будущее. Пройдите и взгляните!

Затем все они встали и проследовали за ним в кабинет, в его святая святых, комнату с эркером на втором этаже, откуда открывался вид на весь город. И отец остановился в дверях и воскликнул:

– Компьютер! Ты купил себе компьютер!

– Точно, – произнес дядя Зигмунд. – Старая печатная машинка окончательно отслужила свой срок. На этом устройстве я могу писать свои тексты, перерабатывать и изменять их столько раз, сколько потребуется, и, только когда они готовы к печати, я их распечатываю. А многим редакторам даже этого не требуется, потому что многие газеты и журналы уже имеют компьютеры и подключены к глобальной сети. Я просто отправляю им текст по электронной почте.

«Устройство», о котором шла речь, представляло собой огромный предмет мебели из древесины дуба. Оно стояло у стены и выглядело как секретер, но не тот изящный секретер с узкими ножками, за которым мать Хелены отвечала на письма, а неуклюжий, угловатый предмет, весивший, казалось, тонну. Дядя Зигмунд открыл две деревянные дверные створки, за которыми появился экран, затем сдвинул назад часть столешницы: под ней находилась клавиатура, выглядевшая почти так же, как печатная машинка ее отца, с которой Хелене время от времени разрешалось играть. Когда дядя щелкнул потайной переключатель, за продолговатыми вентиляционными решетками на боковой части аппарата началось мощное жужжание и гудение. Хелена внимательно осмотрела предмет и обнаружила сбоку две украшенные резьбой секции: в одной лежала стопка белой бумаги, в другой – один листок с несколькими строчками текста.

– Печатное устройство, – пояснил дядя Зигмунд, обращаясь к отцу Хелены. – Причем, если бы мне пришлось сделать выбор еще раз, я бы предпочел модель с отдельным печатным устройством. Правда, в таком случае вокруг стола будет разбросан кабель и потребуется на одну розетку больше, но рядом с принтером постоянно что-нибудь находится, и каждый раз мне приходится все это отсюда вытаскивать, чтобы добраться до задней заслонки.

– Типичные мужчины, – произнесла мама. – Вечно должны обладать самыми новейшими игрушками.

– Напротив, дорогая сестра, – возразил дядя Зигмунд с напускной улыбкой. – Это не игрушка, это будущее. Через несколько лет компьютеры станут абсолютно привычными и будут повсюду в современном мире.

– Я даже и не знаю, для чего обычному человеку может понадобиться такое устройство.

– Например, чтобы попрактиковаться и расширить свои знания иностранного языка. В настоящее время почти в каждой западной стране существует так называемый форум, на котором можно обсудить с другими всевозможные темы с помощью компьютера. Таким образом, можно вступать в контакт с людьми по всему миру, а, учитывая то, что мы пережили, это только к лучшему. Только взаимопонимание между народами, причем на всех возможных уровнях, может обеспечить мир и предотвратить повторение столь ужасной войны.

Мама неодобрительно наблюдала за тем, как отец опустился на колени и через заслонку на боковой стороне устройства обследовал его внутренности.

– Это все хорошо, но мне не верится, что эти устройства войдут в обиход.

– О, это ведь несомненно, – возразил дядя Зигмунд. – Подумай о том, как быстро вошли в обиход портативные телефоны. И это притом, что необходимая технология была впервые разработана во время войны. Компьютеры существуют уже несколько десятилетий, но эта новая технология скоро сделает их доступными для всех.

Мама поморщилась. Хелена не любила это ее выражение лица, потому что так она выглядела некрасиво.

– Во-первых, я нахожу эти портативные телефоны ужасными, – возразила мама, – а во-вторых, они распространяются по всему миру так быстро только потому, что державы-победительницы украли после войны все наши патенты и теперь каждый может производить все, что изобрели немецкие техники.

Дядя Зигмунд невозмутимо пожал плечами.

– Возможно, но именно это и сделало их такими дешевыми. Это рыночная экономика. Почитай Адама Смита.

– Ты, конечно, снова заступаешься за американцев.

– Не за американцев. За здравый смысл.

Отец поднялся после осмотра, отряхнул пыль с колен и произнес:

– Я не ошибся? У тебя есть собственный накопитель данных на устройстве?

– Да. Самый большой из имеющихся в наличии.

– Разве подключение к хранилищу данных не значительно лучше? Безопаснее, прежде всего?

Дядя Зигмунд потеребил свою бороду.

– Честно говоря, я не доверяю этим службам. Да, возможно, они обеспечивают бо́льшую безопасность от потери данных. Но только то, что я храню в своем доме, принадлежит мне, и, кроме всего прочего, никто другой не сможет туда заглянуть. Не известно же, кто там все читает, в этом центре хранилища данных.

– Я даже и не знал, что ты склонен к мании преследования, – возразил отец. – Судя по тому, что я прочитал, преимущество службы хранилища…

– Йоханн! – прервала его мама. – Надеюсь, ты не собираешься обзаводиться такой ужасной машиной! Я не допущу появления подобного монстра в нашем доме – это я тебе сразу говорю.

Отец провел рукой по гладко зачесанным назад волосам.

– Ну, он стоял бы в моем кабинете, а не в жилой комнате…

Дальше Хелена не следила за дискуссией. Время от времени ей разрешали играть с пишущей машинкой отца, она даже печатала на ней письма своей бабушке. Сначала это была многочасовая работа, всегда в поисках нужной кнопки, но это доставляло ей какое-то удовольствие.

Но такой компьютер – он выглядел еще прекрасней! Теперь, когда у нее появилась возможность присмотреться к клавиатуре, она увидела, что на ней есть множество клавиш, о которых она и понятия не имела, для чего они предназначались. Ей очень хотелось нажать на них, но она не осмеливалась, поскольку дядя Зигмунд только недавно купил устройство и его можно было легко сломать.

К сожалению, мама добилась своего, и отец не обзавелся компьютером, даже в своем кабинете. К чему это, думала мама, в конце концов, у него есть фрау Винтербах, секретарша, выполнявшая в течение многих лет все, что нужно было сделать в кабинете хирурга.

Все свое детство Хелена слышала, что дела у всех плохи, но она так и не поняла, что же это значит, ведь у них, насколько она могла судить, всё в порядке? Они жили в большом красивом доме, окруженном великолепным садом, где цвело множество цветов и пели птицы, и у них был садовник, герр Хайнрих, который обо всем заботился и пил пиво всякий раз, когда ему казалось, что за ним никто не следит. Но Хелена очень хорошо его видела. У них была кухарка, Йоханна, которая изо дня в день хлопотала на кухне, вечно в своем синем фартуке в цветочек, и у нее всегда было что поесть, даже если голод настиг между приемами пищи. И у них была горничная, Берта, с широкими плечами и носом картошкой, немногословная, но она всегда держала все в чистоте и порядке. С ней внимательность подводила Хелену: она никогда не могла уследить, как и когда Берта делала то, что делала, именно поэтому Хелене представлялось настоящим чудом то, что квартира постоянно оставалась чистой, хоть и двигалась Берта медленно. Кроме того, никто никогда не знал, где ее встретит. Куда бы вы ни направлялись в доме, в любой момент могло случиться так, что Берта неожиданно выйдет из тени и загадочно взглянет на вас, неторопливо ступая своей дорогой.

Короче говоря, она наводила на Хелену ужас. Но больше не было ничего особенного, на что ей можно было бы пожаловаться.

Отец иногда жаловался на свою работу в клинике и на своего начальника, профессора доктора Фройденбергера, который иногда критиковал его работу. Однажды Хелена услышала, как отец сказал матери: «Теперь Фройденбергер назначил моим руководителем Ландау, хотя была моя очередь продвижения по службе. Если дело касается выгоды, жиды всегда держатся вместе».