Страница 5 из 7
– Не обращай внимания, любимая. Ты ни в чём не виновата. Они просто испугались от неожиданности. Признаюсь, для меня в первый миг это тоже стало потрясением. Я ведь и предположить не мог, что чучела могут ожить.
– Что такое чучела? – спросила Хранительница.
Тут король понял, что его невеста будет сильно огорчена, если он расскажет ей, как делают чучела.
8.
Пока он соображал, как ответить Хранительнице, чтобы не расстроить её, к беседке подошёл Главный егерь и доложил, что во дворце уже наведён порядок, и придворные собрались в тронном зале. Король подал невесте руку и повёл её во дворец.
В тронном зале Король вместе с Хранительницей взошли не возвышение. И оттуда государь обратился к своим подданным:
– Возвещаю вам о великой радости. Я избрал себе невесту, вашу будущую королеву. Повелеваю всем уважать и слушаться её, как меня самого.
В знак великой любви к моей будущей супруге я повелеваю: в моём королевстве отныне и навсегда запрещена любая охота для всех, поскольку моя невеста любит всех животных и птиц и не желает их смерти.
Кроме того, я отменяю в нашей стране смертную казнь и заменяю её пожизненным заключением в темницу.
Повелеваю к завтрашнему дню подготовить указ об этом, чтобы огласить его перед народом.
Также повелеваю к вечеру следующего дня подготовить всё для нашего бракосочетания.
И последнее. Я под страхом пожизненного заключения запрещаю вам рассказывать о том, свидетелями чего вы были сегодня. Если я узнаю, что моим подданным стало что-то известно, то я не стану выяснять, кто разболтал, а заключу в темницу всех.
Всё, можете идти.
Придворные, кланяясь, бормоча поздравления и заверения, что они будут немы, как рыбы, пятились к выходу и исчезали. Король окликнул Главного егеря:
– Позови Кормилицу.
– Она явится немедленно, государь! – поклонившись, заверил Главный егерь.
Действительно, через несколько минут в зале появилась немолодая полная женщина. Она присела перед Королём в реверансе и улыбнулась ему.
– Здравствуй, Кормилица! – улыбнулся в ответ Король. – Эта девушка – моя невеста. Прошу, поухаживай за ней. Отведи её в самую лучшую опочивальню. А завтра побеспокойся о её подвенечном наряде. Надеюсь, ты всё сделаешь, как полагается.
– Для меня, ваше величество, это большая радость! Наконец-то я порадуюсь твоему семейному счастью, государь!
С этими словами она поклонилась и предложила девушке следовать за ней, поскольку за окном уже была глубокая ночь, пора отдохнуть, завтра предстоит радостный, но утомительный день.
Король проводил их до дверей, поцеловал у своей невесты руку и пожелал ей спокойной ночи.
На следующий день в королевском дворце царила невообразимая суета. Во всех помещениях слуги снимали со стен охотничье оружие и уносили его в кладовую, застилали полы коврами, мыли окна, вынимали из сундуков самые лучшие скатерти, а из поставцов – золотую и серебряную посуду. К кухне тянулась вереница телег, с горой наполненных продуктами. Во всех очагах и печах был разведён огонь, десятки поварят под предводительством главного повара резали, крошили, месили, растирали, взбивали… одним словом, превращали доставленные продукты в кулинарные шедевры. Кухонные работники старались вовсю, но не переставали удивляться тому, что Король строго-настрого повелел, чтобы на столе не было ни одного блюда из мяса животных и птиц, а, на всякий случай, и из рыбы. Скажем сразу, Король опасался не только того, что его будущая жена огорчится, увидев жаренного на вертеле кабана или запечённого фазана, но и того, что на глазах всех людей оживит их. Он решил: потом, когда она научится жить среди людей, он объяснит ей, какие нравы и обычаи здесь приняты. Король очень надеялся, что она поймёт и привыкнет.
Для Хранительницы этот день тоже был полон волнений и переживаний. Рано утром (а, надо сказать, Хранительница никогда не спала, поэтому бессонная ночь показалась ей очень долгой) в её опочивальню зашла Кормилица. Она немного удивилась, застав девушку в том же месте, и даже в той же позе, как оставила её вчера. Но Кормилица была женщиной мудрой, поэтому лишних слов не говорила, ненужных вопросов не задавала. Она приветствовала королевскую невесту, а затем объяснила, что сегодня предстоит сшить для новобрачной подвенечный наряд. Хранительница не понимала, почему для этого дня не подходит её обычная одежда, в которой она чувствовала себя легко и свободно, но вслух ничего не сказала.
Сейчас же в покоях появились портнихи с ворохом драгоценных тканей, сапожники, которые сняли мерки с её маленьких босых ступней и даже ювелиры.
Последние спросили, какими драгоценностями желает себя украсить в столь торжественный день невеста Короля, но услышав: «А зачем?», поспешно откланялись.
И вот, через несколько часов Хранительница стояла перед зеркалом, затянутая в корсет (как будто и без этого её талия не была безупречно стройной!), в облаке кружев и шёлка. Её шею отягчало сверкающее бриллиантовое ожерелье, а ноги, не знавшие до этого дня никакой обуви, сжимали изящные атласные туфельки. Если бы не фата, закрывающая лицо, можно было бы разглядеть, как бледна Хранительница.
Кормилица держала в руках рубаху, в которой невеста Короля прибыла во дворец. Кажется, она собиралась её куда-то унести.
– Пожалуйста, можно мне её оставить? – попросила девушка.
– Конечно, ваше слово – закон для нас, ваших слуг. Но, поверьте, отныне вы будете всегда носить такие роскошные наряды, что и не вспомните о той бедной одежде, в которой прибыли сюда!
Тем не менее, Кормилица аккуратно сложила рубаху из простого холста и спрятала её в сундук.
Здесь надо сказать несколько слов о Кормилице и Главном егере. Дело в том, что они были, по сути дела, настоящей семьёй Короля. Своих родителей он совсем не помнил. Его мать умерла на следующий день после его рождения. И отец-король повелел найти для новорождённого наследника подходящую кормилицу. Как раз за неделю до этого у одного из придворных егерей родился сын. Именно жене этого егеря и суждено было стать кормилицей, а впоследствии и нянюшкой королевского сына. Когда наследнику исполнилось три года, в королевстве случилась небольшая война. Правитель соседней страны позарился на их земли и напал на родину будущего Короля. Король-отец сам стал во главе войска, и враг был изгнан из отеческих пределов за несколько дней. Но случилась беда. В той битве король-отец был тяжело ранен и, несмотря на усилия придворных лекарей, скончался через пару месяцев. Перед смертью он успел издать указ, в котором назначил регентом своего первого министра: ведь наследник пока был слишком мал, чтобы самому управлять страной.
После кончины короля-отца регент совершенно забыл про юного Короля. Он всецело препоручил его заботам семьи егеря. И те приняли своего венценосного опекаемого как любимого члена своей семьи. Нянюшка изливала на него свою любовь и заботу, молочный брат был постоянным товарищем во всех детских играх и шалостях, глава семьи учил мальчиков всему, что знал сам: верховой езде, владению различным оружием и, разумеется, охоте, ведь он был егерем!
Вот так и протекало детство Короля. Тем временем, первый министр жил в своё удовольствие: задавал пиры, строил собственный прекрасный дворец, превосходящий даже королевский, роскошно одевался и не видел никакой разницы между государственной казной и собственным карманом. Такая жизнь ему очень нравилась. Омрачала её только мысль о том, что время летит очень быстро, и неумолимо приближается день шестнадцатилетия юного Короля. А значит, прощай полюбившийся образ жизни, прощай власть, прощай богатство.
Всё чаще и чаще приходила в голову регента мысль о том, что было бы весьма неплохо, если бы с Королем случилось какое-то несчастье. Он мог, например, подхватить тяжёлую болезнь, или съесть что-то несвежее, или свернуть шею, упав с коня… Случиться может всё, а виноват не будет никто.
Регент вдруг стал интересоваться жизнью своего подопечного (а тому в ту пору минуло уже пятнадцать лет). Он даже стал принимать участие в королевской охоте. Как-то раз конь под Королём стал вести себя, как взбесившийся. Он вставал на дыбы, брыкался, носился туда и сюда, не слушаясь всадника.