Страница 12 из 17
В этот же день, кроме моего выступления, поздно вечером вышел в эфир депутат т. Сарычев А. Н. Хотя, в общем-то, мы договаривались со всеми выступать только мне.
Для рассмотрения ситуации на следующий день было назначено совместное заседание президиума и исполкома.
20 августа. В 10.20 собрались у меня председатель исполкома, его заместители, Ильиных, где обговорили все пункты проекта, и никаких разногласии и споров не было.
В 11 часов началось заседание – открытое, в присутствии представителей депутатского клуба, общественных движений и партий, профсоюзов, ряда депутатов РСФСР и СССР. Решение опубликовано в «АП» 21 августа, зачитано мною по радио и телевидению.
При обсуждении решения мнения разделились, и опубликовано было то, что оно прошло по большинству голосов. Один проект был представлен Депутатским клубом, другой был в руках у т. Ильиных и т. Жильцова. Разногласия возникли по первому пункту проекта.
Решение этого заседания и его ход вечером неоднократно транслировались. Правда, журналисты радио сделали монтаж его с определенной тенденциозностью и соответствующими комментариями.
После заседания президиума исполком под председательством т. Жильцова провел заседание с рассмотрением ряда важнейших текущих вопросов: о ходе уборки урожая и подготовке к зиме, заседание закончилось после 19 часов, после чего т. Жильцов улетел в Москву.
С 18 часов на площади шел митинг, на котором наряду с призывами поддерживать конституционную власть прозвучали призывы к забастовкам. Но решения о забастовке митинг не принял, и за это спасибо его лидерам.
На заседании президиума и исполкома с целью предотвращения попадания в средства массовой информации непроверенных сведений, слухов был создан информационный центр во главе со мной. В состав его вошли тт. Ильиных, Емешин, Сарычев, Петренко, Майоров и другие. Договорились, что только этот центр передает информацию на телевидение, радио и в печать, договорились, что средства массовой информации передают и печатают только официальные материалы.
21 августа. В ночь и к утру, когда происходили кульминационные события в Москве, поступала самая противоречивая информация.
Депутатский клуб с утра собрал своих депутатов, представители его требовали от меня выступить перед населением с призывом к политической забастовке.
До сих пор убежден, что забастовка бы у нас ничего не решила, но принесла бы значительные потери, тем более в решении мы отказались от забастовок. Я не поддержал требование представителей.
До 10 часов мы вместе с представителями Депутатского клуба неоднократно разговаривали с Аппаратами Президента и Верховного Совета. Переговорили и с т. Жильцовым.
В 10 часов у меня состоялось совещание заместителей председателя крайисполкома, народных депутатов СССР, руководителей крупных промышленных предприятий, сопредседателей Депутатского клуба. Разговор шел только о целесообразности проведения забастовок. И принято решение, что в данной ситуации забастовку проводить нецелесообразно.
Как руководитель информационного центра вместе с народным депутатом СССР Мироновой Д. С. и сопредседателем Депутатского клуба Емешиным К. Н. выступили по телевидению. Каждый по-своему, мы рассказали об имеющейся информации, ситуация в Москве к тому времени была уже ясна, и я об этом сказал тем журналистам, которые меня расспрашивали.
В середине дня стало известно, что в Москве власть полностью взяли в свои руки Президент и Верховный Совет, и начала работать чрезвычайная сессия России.
Таким образом, в эти дни на территории края не вводилось чрезвычайное положений, не создавались никакие органы, а сразу же и определенно было заявлено, что действуют законно избранные власти. Ни президиум, ни исполком не приняли ни одного документа в исполнение, а тем более в поддержку комитета, ни одно должностное лицо этих органов не выступило в его поддержку.
Члены исполкома, заместители, руководители краевых ведомств осуществляли нормальные рабочие функции. В эти дни надо было решать тысячи хозяйственных дел, не хватало ГСМ, грозила остановка транспорта вообще и уборки, не было в продаже сахара…
Давая оценку нашим действиям, считаю, что только в рамках конституционных требований действовали органы УВД, КГБ, прокуратуры и военкоматы, исполком и президиум.
Не могу обвинить кого-либо из должностных лиц, что они действовали неверно или проявляли экстремизм. И ультиматум группы депутатов, и название вопроса не могут меня принудить дать другую оценку.
В связи с этим требование отставки президиума и исполкома в полном составе сегодня ничем не обосновано. Впереди зима, уборка в самом начале. Новые люди не сразу сориентируются. Подумайте, и если есть претензии, то только ко мне.
Еще и еще раз анализируя свои действия в период с 19 по 21 августа, заявляю, что мне не стыдно смотреть людям в глаза.
Я не собираюсь оправдываться. Да мне и не в чем оправдываться. Объективно посмотрите, нанес ли я вред краю, его народному хозяйству, населению, что в моих действиях противоречит российским законам, Указам Президента.
Мои мысли и цель в эти дни – оградить край и население от грозящих бед, и мы это сделали, а остальное уже не главное. В той ситуаций, в тех условиях решение президиума и исполкома принято самое взвешенное.
Еще и еще раз хочу сказать, что это сейчас мы все смелые, а 20 августа было все во мраке, а людям надо было что-то сказать и к чему-то призвать. Телефоны не замолкали, все требовали ответа, что делать. Если не так – опровергните! Обвинения в мой адрес, что я выжидал, не принимаю, и это могут подтвердить руководители административных органов, т. Жильцов и его заместители. Из разброса мнений, слухов и суждений, противоречивой информации нужно было принять единственно правильное решение. И оно было принято.
Поверьте, что принять решение было сложно и трудно, и не надо забывать, что я тоже человек и мне присущи и эмоции, и переживания, как и всем вам. И быть председателем в те три дня было чрезвычайно тяжело.
Я понимаю, кому меня надо скомпрометировать, да и момент удобный, но я всей своей жизнью не заслужил этого. Об этом знают крутихинцы, хабарцы, чарышане, топчихинцы да и многие другие.
Подумайте глубже, ведь и на этот раз, даже после таких страшных событий, общество наше не объединилось, согласия не прибавилось, проблема неверия ни во что стоит на первом месте. Боюсь я не за себя, страшусь того, что потянется цепочка невинных жертв, а расправа уже началась. Этого нельзя допустить. Я не приемлю никакой конфронтации и считаю, что люди, если она люди, должны договариваться без крови.
Всех вас призываю – не делайте поспешных выводов, за каждым вашим решением судьба людей. И если мы со всех трибун провозгласили, что для нас человек – главное, то и действовать надо соответственно. В спешке и эмоциях можно наговорить много несправедливого. Иначе лидеры страны творят ошибки, а расплачиваются люди на местах.
Я могу понять демократов, но только в одном – что идет яростная борьба за власть, за властные структуры. А здесь возможны все методы. Но не могу я понять тов. Жильцова, его жима на все структуры. Дал задание провести заседание совета директоров Барнаула, чтобы выразили мне недоверие, и пошли бы с делегацией с требованием моей отставки. Я же знаю их решение, они скажут. Да и есть уже у меня ультиматум такой группы депутатов. Неужели нельзя было бы об этом мне открыто сказать? Зачем разжигать страсти? Ведь 21 августа вы мне звонили из Москвы и сказали: «Держись, Алексей Антонович! Все мы правильно делали». А затем по радио, телевидению совсем другое. Так, когда же вы говорили правду?
В какое страшное время мы живем, волками смотрим друг на друга. Неужели это главные достижения демократии и плюрализма? Как жить, как уменьшить противостояние в обществе, как вселить веру в людей – вот о чем надо спорить и думать. А мы опять все ударились в политику, по-прежнему забываем экономику.