Невеста решает бунтовать

В одночасье Габриэль с вершины власти низвергнута до положения девочки на побегушках.

Но Габриэль не выглядит опечаленной. Спускаясь с возвышения в зал, она бросает оценивающий взгляд на Кея, словно решает попытать удачу с доверенным помощником принца или сразу предпочесть надёжного лопуха. Я совершенно не удивляюсь, что выбор падает на Кея — пригласив Манса, Габриэль возвращается к Кею, берёт его под руку нежно, но цепко, не стряхнуть. И если в первое мгновение брат напрягается, то, услышав тихие жалобы на невиданное унижение, Кей не только расслабляется, но и шёпотом принимается утешать бывшую принцессу, а она льнёт к нему и, не удивлюсь, если в ближайшие пару часов утащит в постель, чтобы Кей, как порядочный, на ней женился.

Раздражает…

— Манс, князья Ярес, Арден, Кокберг и Шерс готовы действовать во имя блага Вадора, помоги им, пожалуйста.

— Да, ваше высочество.

Кей прожигает Ксана злобным взглядом. Только что Ксан в очередной раз всех унизил — по правилам этикета нижестоящего представляют вышестоящему, а Ксан представил князей помощнику.

— Приступим, — приказывает Манс и потирает ладони. Можно быть уверенной, что господа интриганы в надёжных руках.

Ещё бы Габриэль приструнить…Или позволить Кею самому ошибаться и прозревать? Как я с Реем… Было больно, но отрезвляюще полезно. Чужие советы мне бы точно в то время не помогли, увы.

Ксан спускается с тронного возвышения, приближается ко мне:

— Моя драгоценная невеста княжна Исидара Кокберг, почему вы здесь?

— Хм?

Подхватив мои пальцы, Ксан замирает. Кажется, он хотел поцеловать, но забыл про маску.

До меня доносится сердитое пыхтение Кея.

— Княжна Исидара, почему вы не отдыхаете после утреннего происшествия? Вам следует больше себя беречь. Позвольте угостить вас чашечкой кофе?

Неужели я наконец-то узнаю, что случилось с нашей семьёй в далеком “довадорском” прошлом?!

Серебряная гостиная, приглашение в которую ещё недавно считалось высочайшей честью, встречает нас тишиной и одуряющим ароматом кофе. Я с первого вдоха определяю, что заваривал Манс. Разве может быть иначе?

Ксан лично закрывает створки.

Одна из младших фрейлин, успевших сориентироваться и пристроиться к нам в качестве свиты, пытается намекнуть, что уединяться с леди до брака неприлично. Ксан игнорирует.

— Как грубо, — хмыкаю я.

— Зато честно. Пусть не рассчитывают отправиться с тобой и ищут другие варианты.

Ксан сбрасывает маску.

И только сейчас я понимаю, что цветущий вид был… показушный. Нет, не похоже, что Ксану плохо, но наглухо застёгнутый мундир и перчатки надёжно скрывали кожу. Когда маска снята и лицо открыто, видны борозды костяных чешуек.

— Если кто-то из нас и должен отдыхать, то это ты, Ксан.

— Не получится. Не хочу разгребать последствия излишней княжеской активности. Напоминаю, Иси, я злодей, пришедший захватить Вадор. Но пока я буду отдыхать, Ярес и Арден распродадут всё, что можно и нельзя. Не переживай, я в порядке. Но… Возможно, вернуть человеческий облик не получится.

Я протягиваю руку, касаюсь шероховатых чешуек. Внешне, конечно, непривычно, но не вижу ничего ужасного. Однако оцарапаться о костяные бляшки легче лёгкого. Как-нибудь разберёмся. Я встаю на цыпочки и целую.

Ксан отвечает с жаром, пылом и… осторожностью, словно даже подсознательно меня оберегает от царапин.

— М-м-м…, — я готова забыть все свои вопросы.

— Кофе остывает, — Ксан отстраняется.

— Это месть за ночь? — прищуриваюсь я и отхожу к столу. — Кстати, а если я хочу назначить ту милую девочку своей фрейлиной?

Ксан подвигает мне стул:

— Иси, хоть Габриэль своей фрейлиной назначай. Я верю в твой вкус.

Хм… Приятно, конечно, но я бы предпочла выбрать фрейлин из списка рекомендованных. Важно окружить себя девушками, с которыми мне приятно проводить время, но гораздо важнее, чтобы они были надёжными.

— Габриэль нацелилась на Кея.

— Ты хочешь помешать? Я помогу, хотя не считаю вмешательство правильным. Мальчику пора взрослеть.

— Ты прав, пора. Ты расскажешь мне…?

— Да, — Ксан понимает меня с полуслова. — Иси, ты знаешь, как возникла империя?

Упс…

На уроках истории учитель говорил об этом в самых общих чертах.

— Таэль был небольшим баронством, начавшим завоевательную войну, в результате которой объединил под собой одну пятую материка, поэтому съедать соседей в природе империи.

— И кого мы, кроме Чустинии, съели на протяжении веков? Сегодня к списку добавится Вадор.

Я пожимаю плечами.

Не оправдываться же, что я не знаю. В ближайшее время выпишу себе из империи учителя…

— Согласись, аппетитов империи Великие князья боялись не зря.

— Ну… да, — Ксан обезоруживающе улыбается. — Начну с того, что мы выходцы из Хаоса. На домен, которым владели наши предки, напал Пожиратель. Обычно боги поглощают излишки энергии и следят за благополучием кормящего их мира. Пожиратель пошёл по иному пути. Он выпивал миры досуха. У моих предков не было сил ему противостоять. И не только у моих предков. К счастью, Пожиратель назначил первым блюдом Песчаного Кадора, а не клан демонов. Кадору удалось сбежать, он пробил путь в этот мир, а мои предки… смешались со свитой Кадора. Хотя я не уверен, что “свита” подходящее слово. С Кадором шла свора низших демонов. Те же гончии, например. Местные боги вторжению не обрадовались и наделили некоторых людей способностью сражаться с демонами на равных. Абсолютно верно — лавину тварей следовало остановить. Кокберги оказались среди избранных.

У нас настолько древняя история?

Ксан рассказывает не про “довадорский” период, нет. Он рассказывает про “доимперский”!

— Папа ненавидит вас из-за дара? — хмурюсь я.

— Нет. Насколько я знаю, дар не вызывает ненависти, но он позволяет ощущать присутствие демонов. Возможно, князь Кокберг чувствует в моём присутствии холод или зуд, таких деталей я не знаю.

— Тогда почему?

Ксан отодвигает пустую чашку и пожимает плечами:

— Земли были разорены, но совместными усилиями людям удалось очистить континент от низших демонов и выдавить Кадора на юг. К сожалению, божок сумел зацепиться в пустыне и не придумал ничего лучше, чем взять пример с Пожирателя. Что касается моих предков, то они обосновались в Таэле. Баронство было настолько крошечное, что его не на каждой карте найдёшь. Старый барон и его наследник погибли, сражаясь с низшими демонами в первых рядах. Младший отпрыск оказался круглым дураком, вместо того, чтобы заботиться о своей земле, о своих людях, он кутил, тянул из разорённого баронства последние жилы, низвергая крепких бедняков в пучину абсолютной нищеты. Люди восстали, и барончик побежал за помощью к герцогу, привёл армию. Мои предки вмешались и навели порядок.

— Захватили герцогство? — хмыкаю я.

Уверена, одного Таэля им показалось мало.

— Да. И мы не только открыли зернохранилища, опустошили казну на нужды простых людей, но и на пять лет отменили все без исключения налоги. К нам хлынули люди с соседних земель. И как ты понимаешь, правителям это не понравилось. Началась Вторая война. С точки зрения аристократии мы были захватчиками, и формально они правы. Кокберги сражались против нас… Знаешь, кто такие рыцари чести?

Серьёзно?!

— Это рыцари, не просто поступившие на службу за жалованье, а жизнью поклявшиеся сюзерену в верности.

Почему я сама не сообразила?! Все признаки, как говорится, на лицо.

Обычно рыцарями чести становятся либо разорившиеся аристократы, попавшие в настолько тяжёлое положение, что готовы поставить на кон не только свою судьбу, но и будущее потомков, либо простолюдины, для которых клятва становится билетом в высшее сословие.

— Кокберги не сумели защитить своего господина, и клятва должна была убить их на закате. У них было всего несколько часов, чтобы спастись, — продолжает Ксан. — Глава рода умолял моего предка принять Кокбергов под свою руку, но мой предок категорически отказал, тем самым обрекая на смерть всех членов семьи, включая маленьких детей. Кокбергов спас глава рода Вадор, согласившийся принять клятву, и таким образом семья была спасена.