Продолжает Чарли Чен

— Ну, хорошее настроение нам, возможно, удастся наверстать на киновечере у мистера Бенбоу, а охота продолжается независимо от любителей скандалов.

— Да, о скандалах, — вспомнил Макс. — Вы же не знаете, что вчера нам с Сэди достался еще один скандал, уже в нашей собственной каюте!

— Правда? Что же это был за скандал?

— Вчера моя старушка захотела немного попрыгать на танцах, так сказать, поднять дух после общей перестрелки. Но бедняге и тут не повезло: у нее сломался на трапе каблук, так что пришлось срочно возвращаться в каюту за другой парой туфель. Кого же она там застала над раскрытым чемоданом? Палубного уборщика!

— Какое безобразие! — возмутился Чарли. — Пропало что-то ценное?

— В том-то и дело, что нет! Это самое смешное во всей истории: на самом верху чемодана были уложены разные там золотые побрякушки и камни на добрый миллион, но этот косоглазый дурак — ох, прошу прощения, мистер Чен, я не имел в виду…

— Ничего, продолжайте, — с безмятежным видом сказал Чарли.

— Так вот, этот дурак польстился только на яркие гостиничные наклейки, которые лежали в самом низу чемодана! А? Что вы скажете на такую глупость?

— Вы коллекционируете гостиничные этикетки?

— Не то слово, инспектор. Я их просто собираю для сына. Он ведь не смог поехать с нами из-за своих занятий в колледже, вот мы и договорились, что я по крайней мере привезу ему наклейки со всех отелей, где мы с Сэди остановимся. И когда Сэди увидела эту пачку наклеек в руках зачарованно разглядывавшего их болвана, она чуть с ума не сошла! Но он сумел спереть только одну.

— Одну этикетку? Какую же?

— Из Калькутты. От «Грейт Истерна». Наверное, потому, что она была самая красивая. Этот ублюдок уже успел ее куда-то спрятать. Ох, и дала же ему Сэди жару! Честно говоря, я не хотел бы очутиться на его месте. А мне было смешно: польститься на жалкий клочок крашеной бумаги, когда рядом валяется на полу золото! Нет, «таинственный Восток» — это точно сказано!

Чарли внимательно наблюдал за лицом гангстера, но не находил в нем ничего, кроме наивного изумления. Минчин явно говорил правду.

— Мы вызвали пассажирского помощника и взяли с него слово, что этого молодца больше на пушечный выстрел к каютам на подпустят, — продолжал Макс. — В Чикаго за такие штучки можно запросто схлопотать пулю, но я отходчивый. Мы с Сэди решили ничего не говорить сыну. Потому что, когда ничего не знаешь, то ни о чем не жалеешь.

— Могу с определенностью сказать, — заметил Чарли, — что жизнь сделала из вас настоящего философа. Это предвещает вам тихое, спокойное будущее.

— Никакого другого мне и не надо, — подтвердил Макс и резвой рысцой приступил к заключительному бегу. Едва он исчез за стеклянным прямоугольником кафе, как на смену ему из двери курительного салона возник Кин. Инспектор хотел проигнорировать его появление, но это ему не удалось.

— Ну, и как, мистер Чен, воспользовались случаем?

— Каким? — поднял брови Чарли.

— Вчерашней вечеринкой, понятное дело! Все на ней изрядно развязали языки.

— Вас, во всяком случае, за язык никто не тянул, — усмехнулся инспектор.

— Да, я всегда говорю что хочу и когда хочу. По-моему, с вашим делом уже можно заканчивать, точно?

— Вы считаете, что мистер Бенбоу недостаточно…

— Да причем тут Бенбоу? Не считайте меня совсем уж за идиота! Хотя и последнему идиоту должно быть понятно, что это работа Лофтона. Этот фокус с ремнем, затем постоянные попытки свернуть поездку — он сам говорил мне в Ницце после смерти Хонивуда, что не видит смысла продолжать!

— Вы считаете, что этого достаточно, чтобы отправить человека на виселицу?

— Не беспокойтесь, я найду и еще доказательства! Тем более, что меня ждет за это солидное вознаграждение от мисс Поттер.

— Вы предложили ей свои услуги частного детектива?

— Не смотреть же, как вы без толку путаетесь у всех под ногами! Я по крайней мере, твердо знаю, кого я ищу. Или вы полагаете, что я взял неверный след?

— Почему же? Согласно нашей поговорке, дорогу к школе может показать даже городской сумасшедший.

— Это вы о ком?

— Ни о ком. Просто такая поговорка.

— Дурацкая поговорка! — отрезал Кин и зашагал дальше.

День миновал без происшествий, спокойный, солнечный и теплый. Перед ужином Чарли заглянул в каюту к Тэйту и Кеннавэю. Марк в полном одиночестве повязывал перед зеркалом элегантный галстук.

— Пока патрон курит, — пояснил он вошедшему инспектору, — я могу со всей тщательностью подготовиться к встрече с мисс Поттер. Как выяснилось, она чрезвычайно требовательна к тому, как выглядят ее компаньоны по танцам.

— Иными словами, — улыбнулся Чарли, — вчера вы опять слегка поцапались? А я-то надеялся на безмятежно романтичную ночь! Но я пришел к вам по делу, мистер Кеннавэй. И мне хотелось бы, чтобы оно осталось строго между нами.

— Слово джентльмена.

Чарли открыл дверку багажного шкафчика и вытащил оттуда чемодан Марка.

— Взгляните! — указал он пальцем на одну из наклеек.

— Взглянул. Ну, и что? Калькуттская наклейка, только и всего.

— Вы уверены, что это та самая, которая появилась в Калькутте?

— Н-нет… Но никаких отличий не вижу. А в чем дело?

— Дело в том, что эта наклейка приклеена поверх прежней. А между ними кое-что вложено. Потрогайте.

Молодой человек исполнил просьбу детектива и нахмурился:

— Похоже на плоский ключ!

— Это и есть ключ, — подтвердил Чарли. — Дубликат того самого ключа, который был обнаружен вместе с обрывком часовой платиновой цепочки в кулаке Хью Морриса Дрейка.

Кеннавэй тихо присвистнул.

— И кто же приспособил его к моему чемодану?

— Это-то мне и интересно…

— А про меня и говорить нечего. Можно сказать, что я просто умираю от любопытства, — задумчивый взгляд Марка скользнул в направлении спальни Тэйта. — И постараюсь это любопытство удовлетворить.

— Постарайтесь, — кивнул инспектор. — Но делайте это, не привлекая ничьего внимания. Думаю, что ключ постараются забрать перед самым Сан-Франциско. Когда не обнаружите его на прежнем месте, то сразу дайте знать мне. А теперь давайте поставим чемодан назад.

— Скажите, инспектор, — начал Марк, когда чемодан был водворен в шкаф, — вы не считаете, что Памеле тоже можно…

Чарли покачал головой и в этот момент дверь резко распахнулась, и на пороге появился Тэйт.

— О, прошу прощения, мистер Чен! Я не помешал вашей беседе?

— Никоим образом, дорогой адвокат! Речь шла о том, как лучше завоевать сердце одной симпатичной особы. Как вы понимаете, это отнюдь не секретная тема.

— В таком случае, могу ли я предложить вам продолжить этот разговор за аперитивом?

— О, нет, мистер Тэйт, — запротестовал Чарли, — даже и не ждите, что я составлю вам компанию в таком опасном деле: от аперитивов разыгрывается аппетит, а он мне противопоказан!

За ужином Чарли воспользовался соседством Памелы, чтобы уточнить характер ее контракта с Кином.

— Контракта?! — от удивления девушка едва не подавилась мороженым. — У нас с ним не было и не может быть никаких контрактов.

— Значит, вы не поручали ему расследовать убийство вашего деда?

— Как вы могли такое подумать?

— Он сам мне это сказал! Второго такого же неисправимого лжеца мне еще не доводилось видеть…

— Если уж говорить о контракте, — после небольшой паузы негромко сказала девушка, — то можно сказать, что я действительно заключила его. Сама с собой. Ведь времени у нас остается совсем мало, правда?

— Правда. Мысль о близком окончании путешествия следует за мной повсюду…

— Поэтому я решила сама составить список всех мужчин в нашей группе и немного поломать себе над ним голову. Вот он, — она достала из сумочки розоватый блокнотный листок. — Я выписала против каждого из них факты, которые хотя бы в малейшей степени можно отнести к отягчающим обстоятельствам. И у меня получилось, что подозревать можно всех, за исключением Макса Минчина и Марка Кеннавэя. Против этих двух нет ничего.