Страница 70 из 72
Михаил Всеволодович умело отвел клинком целящий в грудь наконечник вражеского копья, в последний миг уведя жеребца в сторону и от души рубанув навстречу — отсеченная голова противника от сильного удара аж подлетела в воздух! Следующего нукера он пронзил вытянутым вперед мечом на сшибке, будто копьем… Вот только застрял меч в теле ворога — и тогда пришлось князю выхватить уже привычный ему чекан. Загрохотал топор по вражеским щитам, заполнилось ревом и яростными криками сражающихся, звоном стали и треском дерева все пространство вокруг, оглушая молодого воина — впервые он сошелся с практически равным противником!
И ведь сумел показать себя, не растерялся в схватке, сразил нескольких поганых!
Сразил прежде, чем стремительный росчерк вражеской сабли, ослепившей князя пойманным на лезвие лучом заходящего солнца (едва ли не последним!), не потушил свет в его глазах…
…Ратибор успел построить своих людей также, как это сделал тысяцкий рязанцев, прикрыв лучших лучников воями со щитами. На первых порах это серьезно помогло русичам, перестреливающимися с многочисленными татарами — но когда в схватку вступило впятеро больше поганых, из-за плотного ливня падающих сверху срезней отвечать стало практически невозможно. Щитоносцы были вынуждены строить «стену», сбившись в плотную группу, не менее половины лучников также подняли щиты над головами. И теперь они огрызались, лишь на короткое мгновение раскрывая панцирь «черепахи», чтобы отправить в полет уже наложенные на тетивы срезни…
Воевода вел неравный бой и не мог все время следить за схваткой на реке — но бросив на лед Прони очередной взгляд, он успел разглядеть, как подрубили княжеский стяг с ликом Спасителя, заметил, как истончилась уже цепочка гридей, бешено рубящихся с гулямами… Понимая, что сотни пешцев хватит построиться на реке едва ли в полтора ряда, и что задержат ворога они на считанные мгновения, он все же решил подарить эти мгновения жителям града.
Хотя ратники пригодились бы и его лучникам — усилить «стену» или прикрыть отход…
— Горазд, веди свою сотню на реку! Становитесь сразу за дружинниками — так поганые не успеют разгона взять!
…- Твою же ж!!!
Очередного чувствительного удара вражеского срезня защита не выдержала: верхняя доска у умбона лопнула, и верный щит, выдержавший за сегодня бесчисленное множество ударов (и крепко потрескавшийся) начал буквально рассыпаться.
— Прикрой!
Отступаю назад, меняясь со стоящими позади стрелком, перед которым я держал «стенку», оглядываюсь: до лыж осталось шагов тридцать, не более. Я специально приказал оставить их позади строя на расстоянии метров в сто — ведь коли бы пришлось дергать с простреливаемой ворогом позиции, так срезни поганых положили бы треть людей. А теперь у нас вроде есть шанс успеть вдеть ноги в лыжи прежде, чем туча стрел истыкает нас, словно иголки подушку для булавок! Хотя поганые неотступно преследуют нас — но все же пока немного отстали, не пристрелялись…
Надеюсь, что и не успеют!
— Все братцы, бегом к лыжам, бегом!!!
Рванув от мгновенно развалившейся «черепахи», я перекинул через плечо ремень беспощадно размочаленного щита, вернее сказать даже, его останки (но вот именно сейчас дополнительная защита моей спине лишней не будет!), и вместе со всеми рванул к спасительным лыжам. С каждым шагом разрывая предельную дистанцию убойного полета срезня, которую гриди до поры выдерживали!
Что могли, мы сделали. У лучников вон, по две, максимум три стрелы осталось в колчанах — а стрелометы обслуга успела разбить, забрав немногие неиспользованные сулицы с собой. Щедро мы пустили сегодня кровь татарам, щедро!
Правда и своей русичи пролили…
Схватка на реке уже завершилась — буквально продавив тонкую цепочку копейщиков, гулямы прорвались за нее, оставив на льду едва ли не половину отряда… Дорого же им далась схватка лоб в лоб с дружинниками, коих они не могли ни обойти, ни объехать, зажатые между берегов Прони! Да и сотня Мала выпустила весь имеющийся у нас запас драгоценных стрел с бронебойными (и иже с ними) наконечниками, набив сотни под три ворогов! Постарались и расчеты стрелометов Ратибора… Как дела у последнего, увы, уже не разобрать — с той стороны реки поганые продвинулись далеко вперед, закрыв собой пронских лучников. Да и сумерки сгущаются с каждым мгновением… Вроде начали отступать соседи чуть позже нас — а вот сумели уйти, нет, непонятно.
Самим бы спастись…
Но вот уже и оставленные нами лыжи. Добежав до них, вои принялись спешно вдевать ноги в крепления; тяжело дыша, я следую примеру рязанцев. Бросив очередной встревоженный взгляд за спину, с облегчением замечаю, что поганые все же не бегут — вот если бы побежали, у них еще был шанс вновь сблизиться и обстрелять нас, а так…
Зато впереди, где по краю горизонта еще не истончилась полоска стремительно сереющего света, уже явственно различимо багряное зарево разгорающегося пожара.
Выходит, мы все-таки успели!