Грани

— Несса, тысяча извинений, — Харальд от порога исполнил полупоклон. — Срочный разговор.

— Заходите, — она грациозно показала в сторону стола. — Что-то случилось, что у вас такой вид? Вы… — кокетливо приподняв брови, Несса оборвала фразу.

Я почувствовала, что без причины краснею. Харальд как ни в чём не бывало сказал:

— Замути что-нибудь горячее, побольше.

Несса кивнула. Пока нагревалась вода, мы уселись.

— Ну, выкладывайте.

Харальд коротко и очень жёстко обрисовал наши с ним выводы. И в завершение сказал:

— Нужно найти выходы на тёмных и, возможно, даже джайров. Срочно.

Несса вздрогнула, молча встала, извлекла из своей сумочки, висевшей у плиты, какой-то пузырёк и накапала в отвар.

— Харальд… — тихо сказала эльфиня. — Ты сошёл с ума.

— Сандра только что сказала мне об этом. Поверь, свихнуться было бы самым лёгким выходом.

Несса сжала губы, сразу став старше на тысячи лет.

— С тёмными у нас одна кровь. Я могу вызвать кого-то из них. Скорее всего мы будем дальними родственниками. А джайры, они сами по себе. И как их разыскать, никому не известно.

— Можно предположить, что это известно паромщику, — отвлёкся Гелахир.

— Верно, — Несса поставила большой кувшин, нацедила в две кружки настой. Одну пододвинула мне.

Харальд вдумчиво изучил запах.

— Ага. Больше ты мне этого не подсунешь… — он подмигнул Нессе и мне. Я отвела взгляд. Ниже солнечного сплетения тонко потеплело.

— Завтра, как Ахмед отоспится, кого-нибудь отправлю к Петровичу. Так вот, в самый короткий срок, возможно, всего лишь до конца месяца, нам необходимо подготовиться к войне.

Я похолодела. До сего времени, бывало, ночами я видела слитно лязгающие цепи железноголовых, разрывы снарядов и кровь, кровь, кровь… Разряд в упор просто разбрызгивал незащищённого человека.

— Да, к войне. Тот штурм, который мы выдержали, это, друзья мои, детская драка из-за пары кубиков в младшей группе. Нас попробовали на зуб, получили по морде, заодно узнав наши силы. А теперь будут бить на полном серьёзе. Государственные войска существенно ничем помочь не смогут. Самое большее на что я рассчитываю, это техника, боеприпасы, может, два десятка толковых офицеров и сотни две — три солдат. Это потолок, — Харальд, поджав уголки губ, покачал головой.

Несса откинулась в кресле.

— Опять война… Знаешь, Харальд, я однажды, спустя много лет, побывала в том мире, где погибла моя мать. Это сплошь руины и голая, спёкшаяся земля. На берегах морей груды мёртвого металла. Говорят, вода его ещё двести лет выбрасывала. Судьба не удостоила Лиеннару пасть рядом с моим отцом, она прикрыла собой ту девочку. В моей памяти война не останавливалась никогда. И если сейчас у нас есть… только возможность попытаться сделать это… я выполню твою просьбу. Правом общей крови я позову. Сегодня же ночью.

— Так и решим, — Харальд встал, склонил голову. — Благодарю тебя, леди Фэливрин.

Несса мягко, как умела только она, улыбнулась, подошла к нему.

— Для человека ты неправдоподобно учтив, должна признаться, — посмотрела на меня. — Идите. Завтра утром я дам ответ.

В коридоре я спросила:

— А… Откуда в тебе вот это… — не зная, как выразить всё словами, я сделала несколько изящно-этикетных движений.

Харальд пожал плечами.

— Никогда не задумывался. Само как-то иногда выскакивает.

— Ну ладно. Просто это выглядело настолько ненаигранно. Наверное, даже английская королева не удостаивалась подобной искренности.

— Прекращай, — усмехнулся Харальд. — Спать иди.

Мы дошли до его комнаты. На третьем шаге дальше…

— Сандра.

Я обернулась. Харальд стоял в дверном проёме, держа портьеру открытой.

Свет он включать не стал. Я вошла вслед за ним, Харальд исчез где-то в тёплых сумерках. Потом его силуэт появился на фоне окна.

— Такая светлая ночь…

Я подошла к нему, встала рядом.

— Несса и вправду что-то такого намешала в своё зелье, — сказала я, — Непонятное состояние. Ведьма.

— Она просто очень опытная женщина. И форма ушей не играет никакой роли.

— Харальд, можно я тебя спрошу о личном, раз уж нас так хитро напоили, что ничего иного не получится.

— Спрашивай, — он пожал плечами.

— У тебя были другие женщины?

Он развернулся, сел на подоконник.

— Были.

— А Фрези? Она знала об этом?

Харальд кивнул.

— С обеими она была лично знакома.

— Что?

— Что — что? Как она к этому относилась, что ли?

— Ага, — я готова была провалиться на месте.

— У тебя уши светятся, — со смешком сказал Харальд. — Она… Она не была зависима от меня. И при этом у нас были взаимные чувства. Чем длиннее поводок, тем меньше желание его оборвать. А я никогда не обманывал её доверия. Вобщем, это всё, — он развёл руками. — Кое-кто называл нас странной парочкой, но нам было наплевать.

Я вышла из тени на треугольник призрачного света. В небе ярко горел серпик. Первая четверть. Глаза привыкли, я хорошо видела спокойный взгляд Харальда. Мы молча сидели и смотрели на долину перед поместьем.

— Мне было четырнадцать лет, когда мы со старшей сестрой ехали с моря. Отец подарил нам две недели на шикарном курорте на Адриатике. На горной дороге на нас налетел грузовик. Сестра, сказали потом, погибла сразу, а я пришла в сознание через десять дней. Остался только небольшой шрам на боку и немного на животе, врачи всё сделали, чтобы не попортить экстерьер.

Я вздохнула.

— А в шестнадцать лет выяснилось, что я не смогу рожать. Что-то со связками там внутри, сначала, сразу после аварии, это не проявилось. И не то что рожать, а вообще выносить ребёнка у меня не получится. Беременность меня убьёт.

Харальд едва слышно не то заурчал, не то засопел. Осторожно обнял и привлёк к себе. Мне захотелось уменьшиться до размеров котёнка, чтобы целиком поместиться в его руках.

— Я никому этого не рассказывала. Знали только родители и наш врач. Молчишь…

— Никогда не умел утешать, Сандра. Учиться, наверное, уже поздно. Прости, в такие моменты весь мой словарный запас испаряется, — он виновато улыбнулся.

— Да что там, всё это прошлое. Что было — то быльём поросло, как говорит моя бабушка. А жить надо сейчас. Особенно когда не знаешь сколько той жизни осталось. Позволь я пойду?

Харальд отпустил меня, плавно развернув к себе. Как это у него получалось — всё в одном движении — я не понимала.

Пальцы коснулись моих щёк, шеи, исчезли.

— Иди.

Он внезапно высунулся в окно. Показалось, что уши вздрогнули, ловя какой-то звук.

— Летят.

На ходу сорвав с крюков броню и оружие, он выбежал в коридор. Я осталась в комнате, в растрёпанных чувствах, но для себя я уже приняла решение. Оглядевшись, сказала в потолок:

— Свет.

Зона. Поместье. Ночь. Харальд

В четвёртом часу мы наконец разошлись. Марта вернулась вместе со всеми. По словам Олега, который сам на четверть был немец и хохдойч понимал спинным мозгом, dame Крюгер договорилась с кем-то из своего начальства о встрече. Завтра должны были прилететь несколько офицеров и два транспортника с горючим.

Я, едва не натыкаясь на углы от усталости, дошёл к себе домой и ещё за пять шагов до входа почувствовал, что из-за плотных портьер сочится знакомый, но странно иной запах, чем тот, который я помнил. Осторожно зайдя, я увидел небольшой ночник на столике возле окна. Комнату я, в общем-то, всегда держал в порядке. Как сказал когда-то один мудрый человек, мужское сознание допускает два вида порядка — казарма либо портовая ночлежка.

А сейчас здесь был дом. Я на мгновение не поверил ни своим глазам, ни обонянию, но в мозгах наконец замкнуло какое-то нужное реле и я понял что это запахи дома где есть женщина. Хозяйка.

В слабом свете ночника я сначала не разглядел, а потом замер не дыша. Уложив голову на руки, за столом спала Сандра.

Ну вот. Приехали. Что, начнём мучаться рефлексиями? — сам себе задав этот вопрос, я осторожно взял Сандру на руки. Она была в домашнем, дневная одежда висела у входа, тут же лежало её снаряжение, всё до последней мелочи.