Грани

Закрытый танк стал как-то теснее. Харальд поёрзал, поудобнее устраиваясь в узковатом для него кресле, я и Ирэт устроились сзади, чтобы не мешать ему и Гелахиру. Этот товарищ на удивление быстро разобрался с нашим оружием и теперь был стрелком-оператором. На небольшом мониторе мы видели то, что появляется в поле зрения прицела орудия. Подпрыгнули и исчезли облака — танк перемахнул холмы.

— Ах ты мать твою… — ругнулся Харальд. Монитор показал предполье форта, с которого в два пролома стены втягивались какие-то трёх- и четырёхколёсные машины, вроде больших мотоциклов. Привстав к башенным триплексам, я посмотрела в стороны — БТРы и танк Поповых шли вровень с нами.

— Осколочным — огонь!

— Есть огонь, — Гелахир утопил кнопку, выстрел гулко отдался в броне. Массивный, как труба теплотрассы, казённик скакнул назад, тормозясь на откатниках, из открывшегося затвора выпорхнуло облачко сизого дыма и резво всосалось в канал ствола. Автомат заряжания лязгнул, засунул следом чушку пятидюймового снаряда и картуз с поддоном, замкнул ствол. Направляемый целеуказателем, с башни короткими очередями глухо стучал пулемёт. Харальд что-то бормотал в переговорник, в гуще техники, только что атаковавшей форт, вспыхивали тёмным пламенем фонтаны разрывов. По броне постукивали осколки, казённик орудия метался взад-вперёд, заглатывая очередной снаряд. БТРы по команде остановились метрах в трёхстах, поливая пространство из своих MG. Возникшее замешательство создало затор прямо в проломах — одни рвались вперёд, хотя бы под защиту стен, другие пытались оттуда убраться, так как в форте тоже хватало кому отстреливаться.

— Славик, не стреляй. Делай как я. Олег — полный газ!

Башня вздрогнула, быстро развернулась орудием назад. На мониторе мелькнули какие-то смазанные движением лица, лёгкие машинки разлетелись под ударом танка как игрушечные. Даже не очень трясло. Через триплексы я бегло посмотрела наружу. Второй танк уже подмял рвавшихся и туда и обратно, и теперь увлечённо раскатывал по обширному двору, гоняясь за случайно уцелевшими. А те, кто успел выскочить наружу, попадали под кинжальный огонь подъехавших ближе БТРов — на каждом пулемёт и четыре автоматчика. Всё было закончено очень быстро. Харальд приоткрыл башенный люк, выглянул в забранные бронестеклом прорези щита.

— Чисто. Вон уже и здешние ходят.

Он выкарабкался наружу с автоматом в руке.

— Не высовывайтесь пока. Я осмотрюсь.

Слышались разговоры и удивлённые восклицания. Потом бахнуло несколько выстрелов в разных концах двора, густой армейский мат стелился над землёй. Харальд заглянул в люк.

— Я думаю, на это будет интересно посмотреть. Среди тех, кто тут нахулиганил, есть очень необычные особи. Сейчас там Блэк разбирается.

Мы выбрались из танка. Вокруг был полный разгром. Какие-то ошмётки, куски покорёженных и раздавленных машин, с десяток воронок и множество тел. Ирэт к увиденному отнеслась совершенно ровно.

— Хорошо что Сандра этого не видит, — криво усмехнулась эльфиня. — Надо её проведать, — оглянувшись в ту сторону, куда пошёл Харальд, она изменилась в лице и побежала. Следом за ней я. Харальд и Блэк стояли над телом существа, обликом похожего на наших эльфов, только с тёмной до черноты кожей. Не как у негров, а именно сизо-чёрной. Сейчас она на глазах серела от потери крови.

— Вот с такими я и встречался, друже. Можешь отыскать здесь всех похожих — девять из десяти будут женщинами. Как они спелись с людьми, ума не приложу.

Ирэт, не веря своим глазам, приблизилась к окровавленному телу альварки. Шедший сзади Гелахир крикнул ей, чтоб остановилась, она, похоже, просто не расслышала его, потрясённая таким зрелищем. Она шептала что-то, глядя на, судя по рассказам, дальнюю родню. Присела рядом, коснулась тяжёлых, густых, блестящих серебром волос.

— Daro! — снова закричал Гелахир.

Альварка открыла глаза и вскинула руку — Ирэт тяжело вздохнула, боком повалилась на землю. Мы на мгновение остолбенели. Я кинулась к Исиль. Из-под её замшевой курточки расплывалось алое пятно.

Из руки умирающей альварки выпал нож с широким зазубренным лезвием, покрытым каким-то тёмными клочками. В руке Блэка коротко дёрнулся автомат, прекратив агонию темнокожей. Ирэт перевернулась на спину, я обхватила её за плечи.

— Холодно… так холодно… и страшно… — еле слышно шептала она, переходя со своего языка на наш. — Холодно… Укрой меня, gwathel…

Я сняла куртку, накрыла ею Ирэт. На пальцах осталась кровь эльфини, в последний миг жизни назвавшей меня родной сестрой.

Одиннадцатый день. Где-то на Грани. Форт Солнечный, день. Харальд.

Всю ночь при свете прожекторов и фар техники мы приводили в порядок лагерь. Блэк по ходу дела молчал и старался вообще ничего не делать — он собрал весь свой отряд и отошел с ними к своей технике. Я решил прислушаться к их разговорам, бросил ящик с патронами и подошел поближе.

— Лагерю крышка, это стопудово, — говорил Блэк, — Лейла, хватит. Михалыч, а ты о чем думаешь, едрёна кочерыжка?! Если здесь появились тёмные эльфы пополам с железячниками, значит дело дрянь.

— Но это же война, Блэк, — потупил взгляд Михалыч.

— Война? А вы солдаты, да? — Блэк посмотрел на своих исподлобья. — Ну тогда марш на передовую, идите, давите крайтов или гоняйтесь за серебристыми. Что, не хочется? Вот именно. У сталкеров шанс выжить больше, чем у солдат. Я говорю, форт нужно разграбить и взорвать. Грузим оружие, припасы, и валим отсюда. Заедем к Кубышке и выторгуем солярку. Там газанем и до Магнитоозерска.

— Блэк, лучше не взрывать форт, давай просто возьмем оружие и припасы, — сказал здоровенный детина, которого я раньше не замечал.

— Голосуем, — сказал Блэк, — мы дети демократии, да здравствует дедушка Горбачёв. Выбора два — взрывать форт или нет, брать припасы или нет. Кто голосует за то, чтобы взорвать форт и взять припасы? Итак, я плюс ещё Грыжа и Киллер, голосование дальше бесполезно, всё ясно. Хорошо, бабаха не будет. Оружие в зубы и идём к коменданту.

Я смотрел как они достают из "Хаммеров" автоматы, обвешиваются гранатами, выпивают по стакану какой-то черной жидкости, раскуривают самокрутки и, посмеиваясь, направляются к резиденции коменданта. Уверенный шаг, усмешки на губах. Сизый дым от сигарет. Щелкают затворы. Блэк достает массивный револьвер, деловито взводит курок. Всё происходит как в замедленном кино. Я чувствую, что сам становлюсь частью всего происходящего. Это война. Хмурые взгляды солдат-охранников упираются в ствол и тут же теряют очертания. Слова? Я уже не слышу никаких слов. Один из охранников получает рукояткой в подборок и падает на землю. Другой не успевает даже нажать на спуск своего автомата — его одним толчком плеча отбрасывает в сторону здоровенный детина. Револьвер глухо ухает и выносит дверной замок вместе с частью полотна. Удар ногой, и дверь беспомощно повисает на одной петле. Внутри кто-то возится.

Звучат выстрелы. Команда сталкеров даже не думает о смерти — выбрасывают почти докуренные самокрутки и устремляются внутрь. Автоматные очереди перемешиваются с криками. Я стою как вкопанный. Слышится мощный хлопок и мёртвая тишина. Из дверного проема медленно клубится сизая дымка. Затем появляется Блэк со связкой окровавленных ключей, следом вся компания. Не раздумывая, направляются к складу, на ходу перезаряжаясь. Падают пустые магазины, вставляются новые. Блэк идёт ко мне. Кидает ключи здоровяку и начинает деловито опустошать отстрелянный барабан своего чудовищного револьвера. Я аккуратно кладу руку на "Стечкин". Кто знает, что творится у него в голове? Он улыбается и убирает оружие. Я вздыхаю с облегчением, и моя рука возвращается к груди.

— Мы уходим, Харальд. Мне эта война уже по горло. По самую крышечку. Я решил оставить часть припасов и вам, просто ради солидарности. Кто знает, может, вы выживете в этом аду. Может, станете такими же, как мы. Сталкерами. Чудовищами нового мира. Пойми, Харальд, эта чёртова Зона меняет нас от начала до конца. Я стал слышать голоса. Я сам становлюсь чудовищем большим, чем кто-либо другой в моем отряде. Я устал стричь волосы Не поверишь, за ночь они отрастают снова. Меня начинает всё доставать. Эти долбаные когти, — он растопырил пальцы, — не берёт даже наждак. Это ад. Поэтому поверь мне и послушай. Сматывайся отсюда. Быстрее, как можно быстрее. Не ищи здесь сокровищ. Не слушай скупщиков хабара. Да, здесь есть и такие. Нам приходится с ними сотрудничать, иначе мы бы до сих пор ходили бы с мосинками и ПМами. Грань. Вот что это. Это не просто Зона. Это грань, которая доводит тебя самого до грани — вот такой вот чертов каламбур. Как меня всё это достало. Со мной кто-то разговаривает…