Проводник

— Есть еще кое-что… Я бы хотела сделать пожертвование для церкви.

Джон, словно испытывая сильную головную боль, вцепился пальцами в свои волосы.

— Мисс, просто уходите.

Настаивать Ирэн не стала. Развернувшись, она ушла.

***

Глэстин оказался прав, сходила Ирэн туда не зря. Конечно, она не бралась уверять, что этот случай со священником как-то связан с их основным делом, но все же было любопытно.

Путь обратно занял куда меньше времени. Глэстин стоял недалеко от калитки. Как только Ирэн заметила этого темного ловеласа, ее окутало спокойствие и чувство защищенности. На губах сама собой появилась улыбка.

— Я думала, ты уже ушел, — подходя к нему, произнесла Ирэн.

Мужчина окинул ее взглядом и, убедившись, что все в порядке, расслабился.

— Разве я мог оставить тебя одну? — Глэстина ее предположение удивило.

Ирэн хмыкнула.

— А почему нет?

— Думаю, ты знаешь почему. — Переливаясь в лунном свете, голубые глаза завлекали девушку в уносящий сознание водоворот.

Девушка поймала себя на мысли, что уже непозволительно долго смотрит на него, и, одернув себя, вернулась к главному.

— Я кое-что узнала.

Она пересказала Глэстину их разговор с Джоном. Мужчина молчал и не спешил что-либо комментировать.

— Золотая трость со львом… Считаешь, это как-то связано с министром?

Глэстин мотнул головой.

— Пока это продолжает оставаться только предположением. Вернемся к этому вопросу позже. Утром мысли свежее.

— Не могу не согласиться, — поддержала его Ирэн.

Она и сама устала от этих извечных вопросов, беготни и расследований.

— Раз так, то не хочешь прокатиться верхом?

От такого предложения тело вновь бросило в жар. Подавившись воздухом, Ирэн смотрела на него не в силах произнести и слова. Нет, ей, конечно, мужчины и похуже предложения делали, но Глэстину до тех забулдыг с подворотни было далеко, а если точнее, им до него. Кровь прилила к щекам. Украсивший лицо легкий румянец выдал ее с потрохами.

Обратив внимание на ее смущение, Глэстин уловил ход ее мыслей и поспешил пояснить:

— Ты уже каталась верхом на мне. Я подумал показать тебе одно место, чтобы ты смогла отвлечься и хоть немного расслабиться. По воздуху туда добраться будет быстрее и проще. Помнится, вид на ночной Лондон сверху тебе понравился. Но, если ты устала и не хочешь…

Мысленно Ирэн отвесила себе хлесткую пощечину. Испорчена или заинтересована и поэтому ищет в его словах подтекст? И то, и другое. Она прервала его, не позволяя договорить.

— Хочу, — за признанием вылилась новая волна смущения.

Глэстин улыбнулся. Отойдя от девушки на порядочное расстояние, мужчина стал перевоплощаться. Грудь начала расширяться, одежда из-за изменения в размерах — трещать, а от доносившегося до ушей хруста костей Ирэн зажмурила глаза. Со стороны это казалось невероятно болезненным, однако невозмутимое выражение лица Глэстина убеждало в обратном. Прошло меньше минуты, и вместо красавца мужчины, перебирая копытами, стоял красавец конь. Огромный, безусловно опасный, но не для нее.

Ирэн подошла к нему. Положила крохотную, в сравнении с животным, ладонь на широкую лебединую шею и погладила ее. Так она доказывала ему то, что примет его во всех обличиях. Глэстин стоял, позволял ей ласку и ждал. Рука плавно опустилась на мускулистую спину. Мощь, подвластная ей одной, — это не могло не опьянять и не возбуждать.

— Поможешь мне?

Глэстин согнул в коленях передние конечности, помогая тем самым взобраться ей на себя. Как только Ирэн дала ему знак, что держится крепко, они устремились вверх к звездам.

***

Темно-синий ковер в белую крапинку с желтым полумесяцем. Пушистые облака щекотали кончики пальцев, а открывшийся вид сверху… От него замирало сердце, а по щеке скатывалась слеза.

— Божественно, — прошептала Ирэн.

Кое-что мешало ей любоваться пейзажем. Наверху было холоднее, прям ощутимее. Плотная ткань, прилегавшая к телу, уже не согревала в достаточной степени. Решение в голову пришло неожиданно быстро. Чуть сдвинувшись назад, Ирэн практически легла на Глэстина, согреваясь источаемым теплом фейри. Пролетев порядочное, по меркам девушки, расстояние, они постепенно стали спускаться и вскоре уже стояли на твердой земле. Согнув передние конечности, Глэстин помог Ирэн слезть с него, а после перевоплотился обратно в человека. Парить в невесомости безусловно прекрасно, но чувствовать под ногами рыхлую почву еще лучше.

Оглядевшись, Ирэн затаила дыхание. Неужели…

— Большая вода, — на выдохе произнесла девушка.

— Море, — мягко поправил ее Глэстин.

Никогда прежде Ирэн не доводилось видеть бескрайние синие воды так близко, разве что во снах. Такое чарующее и при этом небезопасное чудо природы. Ты можешь любоваться им, купаться в нем, ловить рыбу и иметь возможность прокормить этим промыслом семью, но, если морю будет угодно, оно поглотит тебя, как каплю дождя. Да, вода может многое дать, а может и забрать.

Прилив набежал на берег и унес за собой очередную порцию песка. Надо признать, у этого места романтичная обстановка. Для свидания самое то. Пусть и без богатого опыта в отношениях, но Ирэн была начитанной девушкой, а потому то, о чем говорит, понимала. Она хотела выразить благодарность за то, что Глэстин решил ей показать эту красоту, но вместо этого ляпнула совсем другое.

— Не утопишь меня как предшественниц?

Пошутила и, похоже, не очень удачно. Совсем. Мужчина нахмурился.

— Досадно, если до сих пор ты видишь во мне только монстра.

Ирэн до боли прикусила язык.

— Я не… — попыталась оправдаться девушка, но заспотыкалась в собственных словах.

Мужчина тяжело вздохнул, так, если бы этот разговор сильно утомил его.

— Не нужно. — Глэстин прошел вперед, останавливаясь возле кромки воды.

Порой сразиться с монстром намного проще, нежели довериться другому человеку. Тихонько, будто пробирается за самой редчайшей драгоценностью, Ирэн последовала за ним. Поравнявшись с мужчиной, девушке не нашлось, что сказать. Молча она устремила взгляд на горизонт. Если продолжит отшучиваться вместо того, чтобы говорить о чувствах… Едва ли он это оценит. Она уже приготовилась сделать первый шаг, открыла рот, но Глэстин ее опередил:

— Ты мне нравишься.

Обычные слова отдались непривычным теплом в груди. Ирэн посмотрела на него и, будто не веря, переспросила:

— Я нравлюсь тебе?

Глэстин обернулся вполоборота, сказал то же самое только медленнее.

— Ты. Мне. Нравишься. Разве этого не видно?

Поцелуи, взгляды, случайные касания… Не игра, а нечто большее. Девушка пожала плечами.

— Мне никто не говорил об этом напрямую. Может, намеками, но… После совместной ночи обо мне мало кто вспоминал.

Грустно. Даже с этим образом ни от кого не зависящей леди иногда хочется почувствовать себя в сильных руках и защищенной. Соленая вода касалась пола длинной юбки, но Ирэн не обращала на это внимания. Время замерло, а мир сузился до двух точек в пространстве: своенравной девушки и фейри. В этот момент были только он, она и шум моря на фоне общей картины.

Глэстин пальцами приподнял ее подбородок, заставил посмотреть в голубые глаза, в которых плескалась искренность.

— Ты самая прекрасная девушка из всех, что я только знал. Я безмерно рад тому, что наши с тобой пути пересеклись. Пусть и при таких обстоятельствах.

Она почувствовала, как крепкие руки Глэстина обнимают её. Он прижал Ирэн к своей широкой груди, и все тело вновь стало покалывать от приятных ощущений. Мужчина зарылся носом в рыжую копну и выдохнул ей в самое ухо:

— Omnia vincit amor et noc cedamus amori.{?}[Любовь побеждает все, и мы покоряемся любви.]

— Что? — Ирэн только крепче прижалась к нему.

— Ничего.

Две блуждающие в суровом и необъятном мире души. Ищут утешения, спасения друг в друге. Его губы накрывают ее. Сначала мягко и нежно… Подавшись чуть вперед, Ирэн ответила, и поцелуй, приобретя новые краски, стал настойчивее. Забыться в чутком прикосновении губ, ласках, не ощущать одиночества, что каждый вечер давило под ребрами. Их спасательный плот — они сами, их якорь — накопленные годами опасения и страхи. Ее тоненькие пальцы зарылись в темных длинных волосах и сжали их на загривке. Его ладони уже давно сместились с талии на ягодицы, а языки сплелись в безудержном танце страсти. Эта пара горела и сгорала, и никакое море не потушило бы их огонь.