Страница 13 из 30
Темнота давила на плечи. Костры, которые кое-где разожгли воители, тускло мерцали по всему огромному периметру лагеря. Меньше пяти минут потребовалось Черному, чтобы преодолеть расстояние, которое в других обстоятельствах отнимало все двадцать пять. Телега, на которой лежал раненый Влад, стояла на месте. Друг по-прежнему находился внутри, но рядом никого не было. Завидев приближение Стаса, он слегка повернул голову. Две пары глаз, карие и голубые, встретились, чтобы без слов рассказать друг другу две повести о последнем часе.
Для Алины и ее институтских друзей два дня прошли без существенных изменений. Аня пребывала в беспамятстве – ее состояние стремительно ухудшалось. Остальные четверо по очереди сидели около нее, надеясь на чудо, но уже не веря в него. То и дело кто-то вскакивал с места и принимался метаться по маленькой клетушке, барабаня руками и ногами по стенам и выкрикивая ругательства. Дважды в день заходил тюремщик, всегда один и тот же. Это был огромный детина с дебильным выражением лица и препротивной улыбкой. Он приносил воду, какую-то малосъедобную, но питательную похлебку для живых и чаши с красной жидкостью для вампиров.
– Какая гадость, – выдавил Паша, после очередного приема пищи вытирая рот рукавом халата, превратившегося из белого в черный и сливавшегося с темнотой.
– Можно подумать, обычно кровь – изысканное лакомство, – съязвила Алина, которая была еще более подавлена, чем все остальные. Она неустанно думала об Антоне и о том, что им, скорее всего, не суждено больше свидеться. От этих мыслей сердце пронзала острая боль. И тогда девушке казалось, что она вот-вот задохнется. Представить, какие чувства сейчас терзают любимого, который не знает, что с ней произошло, она боялась. Серебряная надеялась, что Соня сдержит данное матери слово и не расскажет, зачем оборотни берут пленных. Она не сомневалась, что любые пытки лучше того, что ждало ее впереди. По правде говоря, Серебряная не понимала, почему оборотни медлят и, словно зачарованные, обходят их камеру стороной. К соседям периодически наведывались целые отряды и каждый раз уносили кого-то с собой. Запертые в своей клетушке, друзья слышали, как сопротивляются пленники. Никто из них назад не возвращался.
– Обычная кровь, девочка моя, – поучительно ответил Паша, – это кровь людей. В худшем случае – диких животных. А это пойло язык не поворачивается назвать гордым словом «кровь».
– Это не кровь? – с сомнением проговорила Алина, задвинув тяжелые мысли подальше лишь для того, чтобы вернуться к ним через несколько минут.
– Кровь, только не местная, не земная, – пояснила Катя, с отвращением выпивая свою порцию. – Она прекрасно поддерживает силы, но на вкус… Лучше уж бифштекс с жареной картошкой, чем это.
– Они убивают своих людей, чтобы кормить вампиров? – изумилась Серебряная, которая каждый раз смотрела на трапезу друзей с отвращением, но не решалась даже думать о том, откуда берется красная жидкость, разлитая по железным чашам.
– Не людей, – ответил Паша, – каких-то крупных хищников. Но, честное слово, когда я был человеком, брокколи по сравнению с этим казалась мне божественным лакомством.
– Хватит говорить о всякой ерунде! – вспылила Маша. Она была самой молодой из трех вампиров и лишь недавно присоединилась к полному опасностей волшебному миру. Девушка больше других была подвержена перепадам настроения и немотивированным вспышкам агрессии, которые изливались на всех подряд. Больше других доставалось Алине. Ее светлый знак жег глаза потерявшей голову от страха немертвой. – Лучше придумайте, как нам отсюда выбраться!
– Ты у нас такая умная, вот и думай! – крикнул ей в ответ Паша.
– Мне кажется… – Алина давно обдумывала одну идею, но пока не решалась высказать ее вслух. Однако положение с каждым днем становилось все более критичным. Если вампиры могли надеяться на то, что их продержат в этом подвале до окончания войны, так как время для спаривания сейчас было не самое подходящее, то у воителей такой роскоши, как надежда, не имелось – новые сильные оборотни были нужны уже вчера. Следовательно, счет шел на дни, если не на часы. – Мне кажется, – сглотнув, повторила Серебряная, – что у нас есть только один вариант. Мы должны прорваться, когда нам приносят еду.
– И что? – поинтересовалась Маша с ехидным выражением лица, говорившим о том, что в данный момент паника заглушает последние крохи ее разума. – Ты же не думаешь, что мы вчетвером перебьем всю стражу без оружия, без защитных костюмов! А даже если случится чудо и нам попадется оборотень-лох в компании таких же товарищей, что мы будем делать, оказавшись в пустыне? Мы умрем с голоду или напоремся на вражеский патруль, и тогда нас вернут назад!
– Я тоже об этом думал, – не обращая внимания на Машину истерику, вступил в разговор Паша. Как-то так случилось, что в их небольшой компании он стал негласным лидером, каким никогда не был во времена их беззаботного студенчества. Тогда эта роль всецело принадлежала Кате, но сейчас, когда мир катился в пропасть и разваливался на куски, она покорно склонилась перед мужем, которого ненавидела, признавая его опыт и авторитет. – Мы вряд ли прорвемся, но получим возможность достойно умереть. Оружие мы получим, как только покончим с первым охранником – они на себе целый арсенал таскают, так что на всех хватит. Даже без своей брони мы не беспомощны. У нас по-прежнему есть руки, ноги и у некоторых клыки, а значит, один шанс на миллион я бы нам оставил.
От его безжалостных слов три девушки синхронно вздрогнули. Даже Аня застонала во сне, словно слышала, о чем говорят остальные.
– И все же бросаться в воду, не разузнав броду, глупо, – продолжил Паша. – Мы уже выяснили, что наши стены не охраняются магией. Тут нет никаких энергий, помимо той нейтральной, что пропитала воздух. Но и ее здесь значительно меньше, чем снаружи. Мне удалось вычислить примерное время дня и ночи по визитам нашего охранника. Сейчас, например, день, а бежать лучше ночью. Охранников на весь коридор не больше десяти, по крайней мере, если есть еще, то они ходят совершенно бесшумно и ухо вампира не способно различить звуков их шагов, но в это я не верю. Я достаточно приноровился к толстым стенам и темноте, чтобы и видеть, и слышать вполне сносно. Нам надо каким-то образом выяснить, как стоит стража и сколько оборотней в катакомбах. Я не думаю, что те десять охранников, которых я сумел засечь, единственные представители своего народа в радиусе тысячи квадратных километров. Где мы находимся и что нас ждет на поверхности, останется загадкой до самого последнего момента, если, конечно, он наступит.
– Круто я буду смотреться голой посреди пустыни, если наше дельце выгорит, – усмехнулась Катя, показывая пальцем на порванное кружево своего белья. Ее шутку никто не оценил, все были заняты своими мыслями.
– Что насчет Аньки? – спросила Алина. Она не собиралась бросать одногруппницу, даже если всю дорогу ту придется тащить на собственном плече, а ее собственная жизнь от того станет вдвойне более уязвимой.
– Потащим ее за собой, разве у нас есть варианты? – пожал плечами Паша. Сейчас он был больше похож на милого мальчишку, которого Серебряная помнила по институту, чем на ехидного, препротивного вампира, которого видела на их с Катей свадьбе. – Машка для этого прекрасно сгодится.
– Почему я? – огрызнулась вампирша. – Я сильнее Алины. Она живая, значит, и в бою я могу пригодиться больше. Вот она пусть и тащит.
– Превращение тебя совсем дурой сделало? – грубо поинтересовался Паша, его глаза недобро блеснули. – У тебя тупой силы больше, зато у нее опыта хоть отбавляй. Как воин, она намного ценнее и сможет прикрыть твою спину, а вот ты ее вряд ли!
– Но… – Маша исходила ядом. Прежде, в человеческой жизни, она была милой и доброй. Вампирская сущность выявила отрицательные, скрытые стороны ее натуры, и Алине они однозначно не нравились. В отличие от Кати, которая совсем не изменилась, и Паши, в котором прежняя личность проступала лишь иногда, Машу было сложно узнать.