Страница 13 из 69
– Зря удивлены: я не совсем понимаю что происходит, но боги уже прямо вмешиваются в дела людей. Мир быстро меняется и те, кто хочет остаться на гребне волны, изменятся вместе с ним. Те, кто не хочет этого делать, останутся на свалке истории. Поэтому… Дженнифер, на твоем месте я бы сильно не огорчался из-за появившихся изменений во внешности. Потому что по потенциалу силы ты теперь, похоже, одна из самых могущественных владеющих индигетов Империи.
Дженнифер удивленно посмотрела на меня – с этой стороны она о произошедшем явно не думала, занимаясь самоуничижением.
– Кроме того, татуировки тебя ничуть не портят, и твоя пленительная красота никуда не ушла.
В подтверждении своих слов я поднял руку, заставив перстень блеснуть импульсом силы. Дженнифер после этого снова вздрогнула. Она действительно воспитана в старых традициях, и не сразу поверила и осознала, что я на самом деле считаю ее такой же красивой, как и прежде. Оставив пока Дженнифер наедине с этой мыслью, я отвернулся.
– Несса, – обратился я к внимательно поглядывающей то на меня, то на Дженнифер девушке. – Если твои расспросы по поводу изменений моего характера действительно были вызваны ментальной атакой, будь готова, тебя сейчас начнут проверять. Поэтому анализируй чувства: если тебе в иной момент, причем в любой: ночью, днем, утром, во время тренировок или лекции вдруг захочется чего-то неординарного, возможно это ментат Корпуса проверяет тебя на прочность. Будь внимательна.
Кивнув, Несса сняла свой перстень спартанца и также, как и я со щелчком, положила его на столешницу. Показывая, что говорить сейчас будет не как курсант, а как индигет. Не как Несса, а как Амелия Карина фон дер Биллен.
– Ты расскажешь нам, отчего ты так изменился, Кайден Доминик Альба де Рейнар?
Вот ведь настырная какая.
– Конечно расскажу, – кивнул я. – Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Время молчать, и время говорить. Когда я отдавал вам приказы совсем недавно, я не объяснял вам их смысл. Сейчас время пришло, и я готов отвечать на все ваши вопросы по минувшему дню. Придет время и моему рассказу о себе.
Двумя сложенными пальцами, средним и указательным, я показал Нессе на снятый ею перстень и сделал легкое движение, показывая ей его надеть. Щеки девушки заалели, но спорить она не стала.
– Гаррет, – обернулся я спутнику, который сейчас смотрел на меня с неодобрением и ожиданием.
На площади Гаррет промолчал и сейчас молчал. Но было видно, что сдерживается с трудом.
– Гаррет, – спокойно выдержал я его взгляд. – По итогу случившегося нам наверняка дадут по медали, причем каждому. И это, скорее всего, будет Военный крест мужества. А теперь скажи мне: как ты считаешь, если бы мы выехали с Кавендишем навстречу демонам, а ты остался бы под защитой стен портальной станции, отличался бы твой крест от моего?
– Да.
– Вот и я считаю, что да, – кивнул я. – Потому что мы с ним просто поехали бы выполнять свой долг. Весело, с шутками и прибаутками, как Кавендиш хорошо умеет. А тебе, учитывая, что ты представитель второго сословия, хватило мужества не оспорить мой приказ и остаться на защите информации. По этому поводу…
– Какой информации? – переспросил меня Гаррет.
Я только вздохнул укоризненно.
– Впредь, когда я говорю, если ситуация не критическая, постарайся меня не перебивать. Также, как я никогда, если ситуация не критическая, не перебиваю никого из вас. У тебя хватило мужества не оспорить мой приказ и остаться на защите информации о том, кто виноват в смерти четырех наших братьев-спартанцев и в потере фрегатом Нереида боеспособности.
– Но ведь это очевидно, – не выдержала Несса, заполняя паузу.
– Разве? – посмотрел я на нее, а после и на остальных. – Не испытывайте иллюзий. Итак, Гаррет, насчет расследования: если бы мы остались на улицах города втроем – ты, я и Кавендиш, и погибли бы, то показания Дженнифер и Нессы не были бы однозначно интерпретируемы, даже во время допроса ментатом. Почему? Правильно, потому что Дженнифер пропускала через себя силу богини Живы, которая не является членом Имперского пантеона. А Несса, если мы правильно догадались, еще в лесу попала под провоцирующую ментальную атаку одной из дриад. То есть одна побывала под воздействием чужой Империи богини, вторая ментально уязвима, и это было бы поводом оспорить их слова. Ты – единственный, чей разум оставался чист все время нашего бегства. И если бы мы с Кавендишем сгинули на улицах Хвойной заставы, именно тебе бы пришлось выступать главным и единственным свидетелем в деле доказательства попытки, вольной или невольной попытки, этого петуха Финнегана нас убить. Но кроме этого, именно тебе, если бы мы с Кавендишем погибли, пришлось бы терпеть не только косые взгляды, но и самому себе задавать вопрос о том, почему не ты не остался с нами, а ушел от опасности через портал. Поэтому вопрос о равноценности наград считаю закрытым. Твоя награда, для понимающих людей, ценилась бы выше, чем наши с Кавендишем.
Гаррет также, как и Дженнифер недавно, с удивлением смотрел на меня. Он тоже с иного угла зрения на волнующую его проблему даже не думал смотреть.
– Да, не вздумайте питать иллюзий – Финнеган вряд ли пойдет под трибунал. Это долг, который мы сможем отдать ему не сразу. Сейчас же скорее всего его действия высоко оценят, дадут медаль второй или даже первой степени, а не третьей как нам и отправят дальше на повышение.
– Но… почему? – крайне удивились все четверо.
Эх, наивность молодости. Нет у них опыта высшего командования и пониманий реалий имперского управления.
– Потому что справедливости нет, а есть сила фамилии и право рождения, – невесело усмехнулся я. – Награда обязательно найдет нашего героя, но вручать ее будет вовсе не арбитр во Дворце Военного правосудия. Это наша с вами задача – а доказывать его виновность нам нужно будет командующему Корпуса, чтобы он согласовал возврат долгов. Все, на сегодня разбор окончен, мне пора на доклад к Лассалю.
– Капитан здесь? – удивился Венсан.
– Да, мне прислали вестового еще во время обеда, с просьбой подойти к нему как разберусь с насущными проблемами.
– И ты сидишь тут разговариваешь с нами?
– Мне передали просьбу, а не просьбу-и-приказ, учитесь их разделять. Не думаю, что Лассаль прямо сейчас сидит и ждет меня. Наверняка он по горло занят текучкой и мой доклад будет слушать вторым планом, чуть раздвинув время и отодвинув иные проблемы. Все, отдыхайте.
Поднявшись, я направился к выходу.
– Дженнифер, – обернулся я, едва отойдя от стола.
– Да? – подняла блеснувшие зеленью сквозь слезы глаза девушка.
– Тебе нужно принять успокоительное и поспать. Поверь мне, это лучшее из того, что ты сможешь сейчас сделать.
– Рейнар! – окликнул меня у самой двери Кавендиш.
– Да? – обернулся я к нему.
– А мне?
– Что тебе?
– Мне ты ничего не скажешь?
– Хм. Тебе… тебе… – в задумчивости почесал я даже подбородок. – Знаешь, когда ты смягчил мой удар о скалу ледника, это было очень вовремя. Но думаю в ближайшее время, я на это надеюсь, мы больше так летать не будем. Поэтому килограмма три-четыре тебе все же стоит сбросить, они у тебя лишние. По возвращению в Мессену подойти к диетологу, сообщи что тебе нужно худеть, пусть тебе изменят меню и представят персональные рекомендации. Считай это просьбой-и-приказом: ты слишком тяжело дышишь во время бега, это раздражает.
Выйдя наконец из каюты, я направился по длинному коридору к выходу на палубу. Поднявшись, оказался в центре нескончаемой суеты: «Гордость Клавдия» завис над лесом Фегервар, на самой его границе в видимости Хвойной заставы, и на палубе находились многочисленные эвакуированные жители. И в общем гомоне мое внимание привлекли громкие крики, среди которых расслышал узнаваемый голос. Надо же, знакомые лица: Тамара Каннегисер, жена купца первой гильдии Мартина Каннегисера, совсем неподалеку истошно даже не кричала, а яростно вопила. Избивая при этом небольшой сумочкой дородного мужчину, на котором из одежды была только обмотанная вокруг пояса грязная простынь.