Страница 20 из 23
Прошло какое-то время после того, как она закрыла Никиту и впустила в дом гостью.
«Я никому не дам тебя в обиду…» «Тебе этого лучше не знать…» Никита не придал серьезного значения этим фразам. Поэтому спокойно лежал в постели Марты. И ждал, когда она выпроводит свою гостью и вернется к нему.
Дверь распахнулась неожиданно. На пороге возникла молодая женщина. Не красавица, но и не уродина. Спортивного телосложения, в строгом деловом костюме. И рыбьи глаза, ледяная пустота в них.
— Так я и знала, — глядя на Никиту, сказала она. Марта стояла у нее за спиной и молчала.
— Теперь я поняла, почему он до сих пор жив…
Пистолет в ее руке появился совершенно неожиданно и как будто из ничего. Дамский «браунинг» карманного формата. Женщина направила ствол на Никиту.
— Теперь, девочка, мне придется исправить твою ошибку…
И раздался приглушенный выстрел… Женщина в изумлении вытаращила мертвеющие глаза, покачнулась, пистолет вывалился из ее руки.
Из последних сил она попыталась повернуться к Марте. Но не смогла. Рухнула на пол. Под левой лопаткой кровила совсем крохотная дырочка.
Марта стояла в коридоре. Бледная как смерть, глаза закрыты, тело содрогается словно в конвульсии. 13 руке дымится пистолет…
Еще не понимая, что же все-таки произошло, Никита соскочил с кровати и направился к ней. Но Марта остановила его. Она направила на него ствол. И, срываясь на истерику, крикнула:
— Не подходи!..
Никита остановился, подался назад.
— Марта…
Он был шокирован ее поведением.
— Что Марта? — Из ее глаз хлынули слезы. — Ты хоть знаешь, кого я убила?.. Это моя сестра… Моя родная сестра…
Она выпустила пистолет из руки, закрыла лицо ладонями, прислонилась к стене и медленно соскользнула на пол.
Никита подошел к ней. Обнял. Она прижалась к нему.
— Это все из-за тебя, — простонала она. И разрыдалась.
— Кто там? — спросил из-за двери грубый мужской голос.
— Телеграмма…
Марта заканчивала первый курс театрального. Кое-чему ее научили. Кое-что она постигла сама. Искусством грима и перевоплощения она владела вполне. И актерский талант проявлялся в полной силе не на театральных «капустниках», а во время исполнения заказов.
Она могла быть чумовой хипповой девчонкой-оторвой. Могла быть сопливой кисейной барышней. Строгой деловой дамой. Развязной, вульгарной или элитарной воспитанной проституткой.
Сегодня ей пришлось быть уставшей, измученной жизнью почтальоншей. У нее не было даже сил поднять глаза на крутолобого парня с замашками крутого. Он открыл дверь, взял бланк…
— Распишитесь, пожалуйста, — бесцветно попросила Марта.
Но парень забыл о ней. Он морщил лоб, кривил губы — пытался понять, что за телеграмму ему принесли.
А телеграмма была самая обыкновенная. Она сообщала, что у некоего гражданина по имени Валерий родилась дочь.
— Какая дочь? — непонимающе вращал глазами браток.
Он ничего не мог понять по одной причине — эта телеграмма предназначалась не ему.
— А это квартира сто сорок три? — как будто вспомнила Марта.
— Да не, ты чо… Ты, в натуре, глаза разуй…
Но разуть глаза пришлось ему самому. Они у него на лоб полезли, когда он увидел направленный на него пистолет.
Марта спокойно нажала на спусковой крючок. Пуля врезалась жертве в живот. Парень заорал, подался назад, свалился на пол в глубине коридора. Марта спокойно вошла в квартиру, вытянула руку с пистолетом, два раза выстрелила. Две пули вошли точно в сердце. Браток успокоился навеки.
И тут из комнаты выскочила молодая женщина и с ней ребенок лет пяти.
— Сережа! — взвыла она и упала на труп мужа.
— Папа! Папочка! — завизжал малыш.
Будто ледяная рука схватила Марту за душу, скрутила. Ей стало плохо, перед глазами пошли круги.
Женщина увидела Марту, пистолет в ее руке. Но не испугалась. Снова опустила голову на грудь мужа. Заревела белугой. Рядом истерически орал малыш.
На ватных ногах Марта вышла из квартиры, выбросила пистолет. И медленно спустилась вниз. Во дворе ее ждала машина. Она не помнила, как снимала грим, приводила себя в порядок, ехала домой.
Таблетка успокоительного, ледяной душ немного привели ее в чувство. Но всю ночь ей снился кошмар — молодая женщина и ребенок. Всю ночь она вместе с ними оплакивала мужа и отца…
Люба пришла вечером. Элегантная деловая леди.
В последнее время она не исполняла заказы. Вместе с Анкой они контролировали работу рядовых исполнителей. Иногда Марте казалось, что Люба перестала быть ее родной сестрой. Что она всего лишь ее наставник. Холодный, бездушный…
— Все в порядке, сестрица, — сказала Люба. — Вот, это твое…
Она выложила на столик две пачки стодолларовых купюр, перетянутых резинкой. Предоплата и плюс эта сумма — итого тридцать тысяч долларов. Гонорар за исполненный заказ.
Марту не пытались переориентировать на чиновников, коммерсантов и прочий люд из категории риска. Ликвидация членов преступных группировок — дело опасное. И Марте просто везло, что все ей сходило с рук. А ведь ей могли и отомстить, жестоко отомстить… Только она ничего не боялась.
Не боялась ничего… Кроме той молодой женщины и ребенка. «Сережа!..» «Папа, папочка!..» Эти крики до сих пор стояли в ее ушах.
— Тебе надо съездить на Канары, — сказала Люба.
— Мне сейчас не до отдыха.
— А кто тебе сказал, что ты едешь отдыхать?..
— Зачем же мне тогда на Канары?
— Поступил заказ. Очень важный заказ. Лично тебе светит пятьдесят тысяч долларов…
— Я не хочу, — глядя куда-то в пустоту, тускло сказала Марта.
Люба с удивлением посмотрела на нее.
— Я что-то не поняла, сестренка…
— Я не хочу больше убивать… Не хочу…
— Это твоя работа.
— Надоела мне эта работа… Я уволиться хочу.
— На что же ты тогда будешь жить?
— Как-нибудь проживу…
Люба долго молчала. О чем-то думала, что-то взвешивала в уме.
— Ты не можешь уволиться, — наконец сказала она. — Это не та работа, где можно написать заявление по собственному желанию. Это работа, с которой тебя могут уволить только на тот свет…