Отражения одиночества

И теперь, сидя на полу у кровати — так, чтобы не мешать уже давно спящему Миклошу, Саша печатала на планшете. Она не любила звонки. Серафим же, насколько Саша смогла понять, был равнодушен к электронной коммуникации вообще, но все же при необходимости пользовался и возможностями звонить, и перепиской.

Саша просила по возможности писать — и наставник согласился. Ей так было проще — не нужно переспрашивать, можно прочитать еще раз и понять, о чем речь. Да и сама она лучше формулировала мысли тогда, когда могла потратить время на их оформление. Хотя они при таком электронном договорились и в некотором роде видоизменять связь, усиливая контакт. Больше, конечно, наставник, Саша слабо понимала, как он вообще управлял всем этим. Но такое общение создавало иллюзию присутствия мага рядом — эмоции по связи ощущать можно было.

Выкладывай, Саш.

Прости, что беспокою. Это не про расследование. Дело несколько в другом.

Не извиняйся — во-первых. А во-вторых — в чем?

Ты знаешь, куда направили Аню?

Александрову?

Да.

Нет, Саш. Протоколы внутренней службы для меня недоступны, да и я не видел для себя смысла следить за ее судьбой. И тебе не советую — пока, по крайней мере. Но если ты хочешь удостовериться, что с ней все в порядке — я спрошу Мишу. Или сама ему напиши.

Саша на секунду замерла, задумываясь о том, как и что сказать. На деле ее раздирали противоречивые чувства — не было ли все это ошибкой? Все ее подозрения, все мысли? Она вообще могла обознаться. Миклош мог ошибиться — они пока так и не нашли никаких подтверждений Великой Паутине. Правда, пока позади остались только несколько десятков ночных клубов да кинотеатры. Парк аттракционов решили отложить — Миклош говорил, что нужно приходить и искать работающие амулеты во время эмоциональных всплесков на местах. И если зарядивший в последние три дня дождь никак не мешал людям наслаждаться музыкой и фильмами, то посетителей в парке было ужасающе мало, сколько Саша не ездила мимо на автобусе в надежде на изменение ситуации.

Погода обещала измениться уже завтра.

Но сегодня… Сегодня она могла поклясться, что видела в небольшом ресторанчике, куда затащила Миклоша на обеденный перекус, Аню с каким-то незнакомым парнем. На вид ее отпечаток в отражении чуть изменился, но оставался знакомым. И сама Аня изменилась — но была собой. Сашу она не узнала, правда. Но та и не настаивала. Разумеется, после истории со Свободой подруга, пусть и полностью оправданная, наверняка не захочет видеть ту, что уничтожила и ее семью, и всю общину. Саша успела привыкнуть к мысли о том, что Аню, своего первого друга из мира Затронутых, она больше не увидит.

И ошиблась.

А еще у парня, общавшегося с Аней и кормившего ее с ложечки мороженым, на рюкзаке был принт с изображением здоровенного глаза. Парень был человеком, глаз никак в отражении не выделялся — но Саше было не по себе до сих пор.

Могла ли она обознаться? Было ли вообще важным что Аня была здесь? Или просто совпадение… Что она паникует?

Тебя что-то тревожит. Выкладывай.

Саша несколько секунд раздумывает, как сказать. И что сказать.

Или я позвоню)

Она только глупо моргает. Серафим — и смайлик. Нет, вообще-то, наставник имел полное право, просто никогда не использовал все эти скобочки в переписке.

До сего мгновения Саша вообще была уверена, что маг просто не знает о таких возможностях.

Не надо. Просто я не знаю… Мне кажется, я придумываю ерунду.

Тебя это беспокоит, так что в любом случае не ерунда. Выкладывай.

Саша вздыхает. И этот же человек ее как-то почти пять часов гонял по паре ментальных задачек, пока она не разобралась, что и как…

Я не собираюсь оценивать твои действия. И нет никаких задач, которые сейчас важно выполнить. Просто расскажи.

И откуда такая робость?.. Хотя бы оттуда, что Серафим может все бросить и приехать. Сейчас только до Саши это доходит. Михаил Ефимович ведь сам говорил, что хочет с ним общаться. Что важно, чтобы наставник не подавал виду что обо всем знает, что Серафим может показать тем, кто наблюдает за ним, что-то лишнее…

После короткого колебания Саша сглатывает — и набирает.

Пообещай, что ты не приедешь сюда и ничего не будешь делать, о чем бы я тебе не сказала.

Пять минут не происходит ничего. Только в связи Саша чувствует целый ворох эмоций. Потом Серафим все-таки присылает ответ.

Ты переобщалась с Мишей. Я способен трезво оценивать реальность.

Извини. Но это важно.

Я не собираюсь никуда срываться без причины. Выкладывай, во что вляпалась.

Тревога и нетерпение, казалось, просачивались через экран.

Ничего. Просто — я видела Аню.

Александрова — в Пензе?

Да.

Она тебя узнала?

Нет. Я не стала подходить сама, но Аня смотрела на меня и не узнала. С ней… что-то сделали?

Короткую радость от встречи, пусть расстались они паршиво, заглушила тупая боль в груди от равнодушного, пустого взгляда без капли узнавания. Не то чтобы они долго были подругами… Но Аня была той, с кем Саша постигала магию, той, кто дала ей кров, когда все отвернулись. И той, чья жизнь разбилась вдребезги из-за событий, в которых Саша принимала самое непосредственное участие.

Не то чтобы теперь они могли бы дружить или общаться.

Но где-то в глубине души жила надежда на прощение. А теперь поселилась разом и горечь, и подозрение в том, что Аня могла пострадать за это время.

Саша. Не с ней — а с тобой. Ты попала под Вуаль Времени, помнишь? Твой круг общения неширок, и изменений ты могла и не заметить. Но то, что наши городские Затронутые тебя не забыли, не значит, что не забыл никто.

Но меня помнили ролевики. Гвен, Волхв… Мы были знакомы чуть дольше, но не так близко. И они люди! И остальные… Они помнят, а Аня — нет?

Вуаль времени — магия малоизученная. Но во-первых, есть предположения, что ее воздействие зависит от расстояния между людьми в момент колдовства — чем оно больше, чем больше вероятность забывания. Во-вторых — влияет настрой, собственное отношение к тому, кто оказывается под Вуалью. И в третьих — ты уверена, что твои товарищи по играм помнят именно тебя, а не созданный тобой образ?

Ответить было нечего.

Но все же, Саша, я прошу тебя — без крайней необходимости не возобновляй контакт с Анной. Не потому, что я против ее самой, вовсе нет. И нет никакого официального запрета.

Но?..

А «но» было, Саша его чувствовало.

Но слишком много людей и не только, связанных с тобой, сейчас в Пензе. Слишком.

Аня не навредит.

Не навредит — я считаю так же. Но она может привлечь внимание. Указать на твою подлинность — думаю, ты слышала про идею «двойников». Вполне возможно именно поэтому вы сегодня встретились.

Она искала меня?

Нет. Но кто-то, наблюдающий за всем, мог бы наблюдать и за этой встречей. Я попрошу Мишу узнать насчет Александровой, ее перевода и нынешнего официального места жительства. Это не будет быстро, увы. Но будь крайне осторожна.

Саша вздрагивает. Серафим что-то чувствует… Или просто переживает вдали от ситуации?

Ты думаешь… Стереть. Ты заметил… Стереть.

Каков шанс, что столько связанных со всем происходящим магов совершенно случайно находятся в городе, откуда родом семья моего отца?

Саша прикрыла глаза, не желая видеть ответ. По крайней мере — прямо сейчас. Просто слабость и глупость.

Сеть. Паутина. Режиссер.

Как она сама могла быть со всем этим связана?

Саша любила Пензу. Город, где проводила много дней летом и иногда Новый год, город, где жили бабушка с дедушкой. И все же через пелену воспоминаний иногда проглядывали теперь пугающие ее моменты — исчезнувшие едва купленные красные штаны, просто растворившиеся посреди дивана за секунду, когда она отвернулась. Сменившаяся картинка на телефонном справочнике, которую, как она помнила, видела и бабушка, и мать. «Друг отца» несколько раз подходивший к ней на улице и пугавший до дрожи. Неожиданно появившаяся у памятника первым переселенцам кольчуга, и так же неожиданно исчезнувшая без следа.