Опоздавшая невеста

– К счастью для вас, – продолжала Эмма, ничуть не смущенная его молчанием, – Джейн как раз готовит один из тонизирующих напитков. Он делается на основе вина. Очень вкусный. – Ее губы сложились в трубочку. – Моя племянница против того, чтобы держать в доме спиртное, так что с тех пор как она начала управлять имением, поставки значительно снизились.

– Арабелла управляет имением?

– Да, с тех пор как два года назад умер ее отец.

– Брат ей, конечно, помогает?

– О, вы же не знаете... Роберт не совсем здоров, – сказала Эмма с дрожью в голосе.

– Гм, – хмыкнула Джейн, возвращаясь к кровати с металлической чашкой в руках, – с Робертом все было бы в порядке, если бы вы с Арабеллой перестали с ним нянчиться.

Эмма вспыхнула:

– Мы не нянчимся, мы просто хотим ему помочь. Если бы ты не была такой бесчувственной, ты бы тоже стремилась помочь.

– Доктор говорит, что мы должны заставлять его ходить.

– Ха, – насмешливо сказала Эмма, – а что доктор знает о параличах? Он когда-нибудь был парализован?

– Из всех глупостей...

– Как получилось, что Роберт стал инвалидом? – поспешно перебил Люсьен. Его плечо одеревенело и болело, в голове беспрерывно стучало, а повязки были наложены так туго, что ему было трудно дышать. Меньше всего ему хотелось выслушивать спор двух пожилых женщин, который они затеяли над его кроватью, как будто она была шахматной доской, а он – беспомощной пешкой.

Эмма сверкнула глазами.

– Его парализовало на войне.

– Нет, – невозмутимо ответила Джейн. – Роберта парализовало через две недели после возвращения. Он ехал верхом к Роузмонту в тот день, когда его корабль причалил, и даже хвастался, что показал рекордное время.

– Но он был бледен, – быстро сказала Эмма. – И в первые недели у него были жуткие кошмары. Мы думали, что со временем ему станет лучше, что все наладится. Но... – Ее голос стал едва слышен: – Однажды он не спустился к завтраку.

Джейн выудила у себя из кармана носовой платок.

– Мы обнаружили Роберта около его кровати. Он пытался добраться до двери, чтобы позвать на помощь. – Она с печальной улыбкой посмотрела Люсьену в глаза и сунула платок в протянутую руку Эммы. – Это случилось два месяца назад.

Если Арабелла действительно управляет имением, а помимо этого, еще заботится о брате-инвалиде и двух свихнувшихся тетках, ничего удивительного в том, что она была так напряжена накануне вечером. Люсьен безостановочно возился под простыней, чувствуя, как будто какая-то тяжесть вдавливает его в мягкий матрац.

– Неужели нет никого, кто мог бы помочь управлять имением?

– Мы с Эммой пытаемся, но, боюсь, мы скорее обуза, чем помощницы.

Может быть, он сумеет что-нибудь сделать. Видит Бог, у него действительно есть средства. Он поговорит с Арабеллой, предложит взять на себя расходы, пока...

Проклятие! О чем он думает? Арабелла Хадли не примет от него помощи, как не приняла бы подарка от дьявола. Даже в шестнадцать лет у нее гордости было на десятерых. Именно это и привлекло его тогда к ней. Женщины, которых Люсьен знал в Лондоне, были либо скучающие жеманные барышни, либо бесстыдные развратницы. Арабелла была совсем другая. Она представляла собой очаровательную смесь невинности и страсти и бросалась в водоворот жизни, наслаждаясь каждым моментом и отдаваясь всей душой тому, что делала. Она была поразительно чувственной возлюбленной, влюбленной до безумия.

Сейчас это вряд ли имеет значение. Какие бы чувства она к нему ни испытывала, от них давно не осталось и следа. Чем скорее он уедет из Роузмонта, тем больше ей это понравится. Однако, покинув имение, он найдет способ помочь ей. Может быть, через третье лицо, чтобы она не догадалась о его участии.

Он пошлет за Гастингсом, выполнит задание министерства внутренних дел и вернется в Лондон. Там он даст своему адвокату задание разузнать о состоянии дел в Роузмонте. Эта мысль придала ему сил.

– Моего коня нашли?

– Арабелла послала на поиски Неда, но может пройти несколько часов, прежде чем он вернется, – безмятежно сказала Эмма.

Джейн протянула ему металлическую чашку:

– Выпейте это и сразу почувствуете себя лучше.

В воздухе разлился аромат корицы и гвоздики. В животе у Люсьена заурчало, и он вдруг заметил, что за окном светит солнце. Должно быть, уже давно перевалило за полдень. Неудивительно, что он проголодался.

И все же... он взглянул на коричневую жидкость. Эти женщины слишком напоминали ему ведьм из «Макбета», чтобы пить их снадобье. Он осторожно отодвинул от себя чашку.

– Если вы пошлете за моим слугой, я сам смогу найти Сатану.

– О нет. Вам еще много дней нельзя будет вставать с постели, – возразила Джейн. – Вы слишком больны.

– Ерунда. Пара дней отдыха, и я буду как новенький.

– О, но мы не можем этого позволить! – сказала Эмма. Его удивление, очевидно, было настолько явным, что Джейн тут же добавила:

– Эмма хотела сказать, что мы не можем позволить себе рисковать вашим здоровьем. Помимо плеча, у вас опасно повреждена голова. – Она сунула ему под нос дымящуюся чашку: – А теперь выпейте это.

– Но я...

Джейн аккуратно влила ему в рот глоток напитка. Он почувствовал сладкий вкус вина, смешанного с корицей, гвоздикой и едва заметным мускатным орехом. Люсьен сделал еще один глоток. Восхитительное тепло скользнуло по горлу в пустой желудок.

Она вложила чашку ему в руку и расправила одеяла.

– Вот так. Вы у нас быстро поправитесь.

Он медленно пил, смакуя эту амброзию, прежде чем проглотить.

– Что это?

– Вино с лекарственным отваром, – сказала Эмма. – Овцам это нравится.

Он заглянул в чашку:

– Вы тратите это на овец? Джейн посмотрела на сестру:

– Эмма, дай бедняге герцогу еще одно одеяло. Похоже, ему холодно.

Люсьен маленькими глотками пил свое вино. С каждым мгновением не только отступала боль, но и разум прояснялся, словно глаза Люсьена всю жизнь застилал туман, который вдруг рассеялся. Ей-богу, он заставит Гастингса научиться готовить этот чудесный напиток и подавать его каждый вечер перед сном. Люсьен опрокинул чашку над открытым ртом, и последние несколько капель упали на язык. Черт побери, это стоит пить каждый раз перед едой.

Эмма помогла Джейн накрыть одеялом его ноги.

– У нас в Йоркшире так мало герцогов.

– Правда, – согласилась с ней Джейн. Она взяла чашку из слабых пальцев Люсьена и поставила на прикроватный столик, потом спрятала его руку под одеяло, которое тут же подоткнула так плотно, что он не мог шевельнуться. – Есть бароны, виконты, иногда встречаются графы, а вот герцогов очень мало.

– И вдруг такой герцог! – Эмма бросила восхищенный взгляд в его сторону. Сквозь стекла очков ее глаза казались огромными. – Клянусь, я не знаю, как себя вести.

Люсьен улыбнулся и помахал бы приветственно рукой, будь она у него свободна.

– Умоляю вас, не беспокойтесь, леди... – Он умолк, не помня, называли ли они свои имена.

– Где же наши хорошие манеры?! – воскликнула Джейн. – Позвольте представиться. Я леди Мелвин. – Она изобразила короткий угловатый реверанс, потом махнула рукой в сторону Эммы: – А это моя сестра, леди Дарем.

Расплывшись в улыбке, полненькая леди присела в реверансе. Раздался жуткий хруст суставов. Леди покраснела.

– Извините, ваша светлость. Вы понимаете, возраст. – Лицо ее тут же прояснилось. – К счастью, у меня при себе есть лекарство. – Она вытащила из кармана маленькую бутылочку и сделала глоток. В воздухе разлился аромат первоклассного коньяка.

Джейн свысока посмотрела на свою сестру.

– Прошу простить Эмму. Она заболевает. Я никогда в жизни ни одного дня не болела. – Джейн повернулась к Люсьену и произнесла загадочным голосом: – У меня женские трудности.

Даже несмотря на затуманенное сознание, Люсьен счел эти скудные сведения тревожными. Однако он не успел ответить, как дверь отворилась и маленькие обутые в ботинки ножки быстро прошествовали по полу.