Страница 14 из 25
А уже потом, когда я объединю под своей властью все Пять Княжеств, я сделаю так, что они станут величайшей страной. И после того, как мы заберем под себя мелкие княжества на Закате, я назову свою страну Русью. Как это было до Великой Войны.
– Бояре могут не суметь ворота открыть, – проговорил боярин Илья. – А тайный ход перекрыть могут. Или еще хуже, завалить. Все-таки рискованно это, князь. Орел – сильная крепость.
– Пока не проверим, не узнаем, – ответил я. – В крайнем случае, мы всегда можем двинуться в другом направлении. А так по дороге у нас монастырь, где мы можем еще воинов взять. Ну и в еще одно место можно будет заехать.
Глава 4
Брянское городище. Конец лета 2225-го года от Рождества Христова.
Боярич Владислав, а если правильнее, то уже полноправный боярин Владислав Островский подошёл на совет к самому его завершению, когда мы уже ничего не обсуждали, а просто ели то, что было поставлено на стол.
Вид у Славки был, как у пришибленного. Не ожидал он явно того, что с ним произошло. И сомнительно, что он ждал того, что я ему сказать собирался. Но нужно было сделать это, причем, сделать как можно быстрее, чтобы наша недомолвка не всплыла в самый неподходящий момент.
Если уж события прошлых дней сделают Славку моим врагом, то пусть он станет им прямо сейчас. Потому что лучше иметь врага явного, чем скрытного, того, кого ты на самом деле другом считаешь. Во всей этой ситуации самое плохое то, что это я во всем виноват. Я ведь, как ни крути, боярина того зарезал.
Мысли об этом мне не давали покоя, поэтому остаток пира, которым закончился совет, я просидел, как на иголках. И это несмотря на то, что слуги потом нам вина принесли, слабенького, разбавленного, но оно все равно мне в горло не лезло. И куда же тут деваться вообще?
Наконец, пир закончился, и бояре постепенно стали расходиться. Ушел Денис Иванович, с которым мы договорились завтра заняться написанием писем, ушли и его бояре. Мои бояре остались чуть на подольше, но тоже постепенно стали расходиться. Так что скоро за столом остались я, боярин Лука с сыном, да боярин Ян с боярином Владиславом. Все совсем как в старые времена, когда ни княжества не было, ни угла, где можно было преклонить голову. Сейчас я, честно говоря, даже несколько скучал по тем временам.
– Хорошо ты сегодня выступил, – проговорил боярин Лука. – Даже и не ожидал от тебя такого. Но ты сам-то веришь, что христиане дадут тебе воинов?
– Верю, – ответил я, спокойно пожав плечами. – Куда им еще деваться? У них сейчас жизнь вся – это борьба, они ведь никем не признаны, люди их большей частью не понимают и боятся. А если князь им разрешит храмы построить, да веру свою проповедовать. Думаю, они много чего готовы будут за это отдать.
– Ну, будем надеяться, что так все и получится, – ответил Лука Филиппович. – Ну и на то, конечно, чтобы их воины себя показали не хуже, чем во время битвы с Железной Ордой. Тогда их тяжелая пехота сильно нам помогла.
– Покажут, – ответил я. – Драться они не разучились, они же и меня учили, и Пашу с Ромкой. Так что драться они там умеют, в этом будь уверен.
– А что за еще одно место, куда ты заехать собрался? – спросил боярин Ян. – Еще чего-то придумал?
– Да тут и придумывать нечего, на постоялый двор к Тарасу Зуше. Помните ведь небось, как мы неподалеку от тех мест прятались, после того как я Никиту из Орла спас?
– Помним, – кивнул боярич Никита. – А для чего тебе этот самый постоялый двор?
– Да просто все, – ответил я. – Сами ведь знаете, какой народец там собирается, разбойники, наемники, браконьеры. Да вы и сами в курсе, что это вообще за место, сами ведь там бывали. Ну я и предложу разбойникам и браконьерам в мое войско войти. Не просто так, конечно, а за прощение. Князь я или кто, разве не могу я им этого самого прощения устроить.
– Можешь, конечно, да только разумно ли это? – спросил Лука Филиппович. – Как об этом дружинники подумают? Или что обычные люди скажут, если князь, который всю жизнь разбойников бил, решит их в свое войско собирать?
– Да и сможешь ты их в узде-то удержать? – спросил боярич Никита. – Они ведь народ беспокойный и до добычи жадный, а до драки наоборот… Трусоватый, короче говоря. Ими командовать не так уж и просто будет.
– Тогда главное им ответственного ничего не поручать, – ответил я. – Потому что если какое-то важное дело из-за разбойников провалится, то дело плохо будет. Но все же я считаю, что им нужно второй шанс дать. Не таким, которых за многочисленные грабежи или убийства прокляли и к смертной казни приговорили, это дело другое. А тех, кто из бедности пошел на грабеж, ну или, может быть, просто из глупости. Они, может быть, и хотели бы обратно вернуться к нормальной жизни, землю там пахать и все такое, да только нет уже той дороги.
– И главари разбойничьи им об этом напоминают наверняка, – кивнул Никита Лукич. – Так что, может быть, ты и прав. Да и не самые худшие люди у Тараса Зуши собираются, там ведь действительно больше не разбойники, а браконьеры. Так что, может быть, и получится с ними договориться.
Главная дверь зала, в котором мы сидели, распахнулась, и внутрь вошли слуги. Похоже, что они собирались прибирать со стола, решив, что раз почти все бояре разошлись, то и нам тоже пора. И ведь действительно пора, нужно с Владиславом поговорить, а потом садиться письма для бояр составлять.
Если Славка, конечно, меня не зарежет попросту на месте. Ну а что, одного своего брата он убил, причем своими же руками, даже палача не попросил кликнуть. С другой стороны, Ярку ему я головой выдал, а вот моей головой завладеть гораздо труднее будет. Да и сможет ли он на князя-то руку поднять, да и вообще на того, с кем через столько вместе прошли?
– Пойдем, боярин Владислав, поговорить надо, – сказал я, встав из-за стола.
Наткнулся на сомневающийся взгляд боярина Луки, но только кивнул ему в ответ. Так будет правильно. Как бы он там не отреагировал бы, что бы не подумал и не сделал бы, но рассказать ему все равно нужно.
Славка не удивился, дожевал что-то, запил квасом из стакана, вытер губы тыльной стороной ладони, встал, да двинулся за мной.
Я же покинул главный зал и двинулся на лестницу, ведущую на третий этаж, к моему новому кабинету. Отпер дверь ключом из связки, которую теперь носил на поясе, дождался пока Владислав войдет внутрь, закрыл створку, но запираться на ключ не стал. На всякий случай, мало ли, вдруг придется помощь звать. Славка боец хороший, наверное, даже получше, чем я, и может ведь броситься.
– О чем поговорить хотел, князь? – спросил боярин, как только я закрыл дверь и двинулся к своему креслу.
– Ты садись, Славка, садись, – ответил я, указывая на одно из кресел, стоявших по другую сторону стола. – Разговор долгий будет.
Кабинет был приспособлен и под прием гостей, так что кресла здесь были не только у хозяина. И по удобству они ничем не уступали тем, что были в кабинете киевского мэра. Хорошо быть богатым и знатным, даже жопу можно уместить на что-то гораздо более удобное, чем обыкновенная крестьянская лавка или табурет. Привыкать, правда, смысла нет, потому что скоро мы двинемся на войну, а там, в походе, где упал, там и уснул. И об удобстве не задумываешься совсем, быть бы живу.
– Присягнули тебе дружинники братовы? – спросил я. – Никто уйти не захотел?
– Присягнули, – кивнул новоиспеченный боярин. – Они ведь все, кроме молодых, меня знают давно, почитай с моего рождения под рукой у отца ходят. А так как я теперь боярин Островский, то и они решили не уходить. Молодые тоже остались, думаю, потому что их в другую дружину-то и не возьмет никто.
– Это хорошо, – кивнул я. – И что с боярством делать собираешься?
– Да с ним сейчас, почитай, ничего делать и не придется, – улыбнулся Славка. – Мы же воевать собрались. А потом. Если Красный Телец позволит, да войну эту переживу, то мать разыщу и обратно в имение привезу. Ну и женюсь, конечно, хотя женюсь я, возможно, раньше, сам ведь знаешь, что Анастасии свадебный подарок я уже принес.