Геном Ифрита-2

– Почему они собрались вместе? – уточнил Камиль.

– Яхта приближается к Зеленым островам, – капитан старался говорить осторожно, словно надеялся хоть на какой-то проблеск в памяти друга. – Мы уже побывали здесь недавно.

– Я не помню, – в голосе Камиля звучала растерянность и сожаление. – До чего же это неудобно. Чувствую себя потерявшимся младенцем, – усмехнулся, – хорошо хоть не забыл, как нужно надевать брюки.

– Травма от удара пройдет, – успокаивал Раджаб, – и память к тебе обязательно вернется!

– Хотелось бы побыстрее, – пробормотал владелец яхты. Вздохнул: – Ну что же, давай присоединимся к тем, кто, возможно, нас ждет, – направился к выходу из каюты.

– Да хранят тебя духи пустыни, падишах! – жители Махтанбада, сложив руки в районе солнечного сплетения, склонили головы перед Камилем. – Да воссияет над тобой яркое солнце нашего любимого города!

– Я тоже рад вас видеть, – Камиль в точности повторил приветственный ритуал, поклонившись всем присутствующим.

Раджаб предостерегающе поднял руку, стараясь, чтобы друг не заметил его жест, потому как в глазах собравшихся на палубе сквозило явное недоумение. Не престало падишаху кланяться кому бы то ни было!

Но увидев плотно сжатые губы капитана, поняв, что выражать какие-либо эмоции не время, жители Махтанбада сделали вид, что поклон от падишаха для них обычное явление. Да и яхта к этому моменту успела приблизиться ко входу в фарватер порта Зеленых Островов.

– Останься рядом с хозяином, – прошептал Раджаб второму помощнику, – а я поднимусь на мостик. Какой бы самостоятельной не стала наша «Мария», но войти в порт без единого человека в ходовой рубке – вызвать ненужные вопросы.

Газван кивнул в ответ и подошел к Камилю:

– Какое великолепное зрелище, не правда ли, падишах? – указал рукой на центральный остров, буйно зеленеющий в окружении заснеженных соседей.

– Выглядит впечатляюще, – кивнул Камиль. – Не понимаю только почему «острова», а не «остров»? Ведь зеленью покрыт только один в гряде.

– У меня нет сведений по этому вопросу, – с сожалением признался Газван. – Но мы пробудем в порту какое-то время, и, если нужно, можем получить необходимые сведения.

Второй помощник вздрогнул, услышав голос за спиной. Слова, произнесенные женщиной, адресовались явно не ему.

– Доброе утро, Камиль, – Мессалина устала жить в страхе ожидания реакции любовника на их встречу и решила прояснить все раз и навсегда: – Ты меня узнаешь?

– Кто ты, прекрасная незнакомка? – владелец яхты не сводил глаз с любовницы. – К сожалению, моя травма не дает вспомнить ничего, – погрустнел, – даже имя осталось где-то в глубинах памяти.

– Это Мессалина, – Газван едва сдержался, чтобы не заскрипеть зубами. Добавил: – Моя жена!

– Счастлив тот, кому отдала сердце столь достойнейшая из женщин! – Камиль улыбнулся Газвану и Мессалине. – Надеюсь, что когда я вспомню лицо своей жены – оно будет не менее прекрасным! – отчего-то уточнил: – Ведь я женат? Верно?

– Конечно, падишах! – второго помощника явно обрадовала реакция владельца яхты. – Красивее Тианы нет никого в Махтанбаде!

– Странно, – пробормотал Камиль. – Капитан сказал, что мы идем в Торса-ле-Мар. Почему жена не ждет меня в порту?!

– Возможно, что к моменту прибытия Тиана успеет оказаться в Торса-ле-Мар, – Газван растерялся и взглядом попросил помощи у Мессалины.

– Она успеет! – мужчинам показалось, что голос жены Газвана звучал уверенно.

Второй помощник удивлено уставился на Мессалину. Он знал, что в Махтанбаде ей была дана от прародительниц пери магия восстанавливать и сохранять в целостности любую ткань. Будь то тонкий шелк из мест, где обитают желтолицые и узкоглазые люди, или прочный хлопок, изготавливаемый из белоснежных шариков-цветков далеко на севере. В городе были женщины, способные предвидеть. Но их дар не простирался дальше того, чтобы предсказать погоду на завтра! Да и Мессалина не обладала подобной магией! А впрочем, кто их разберет, этих наследниц пери.

– Было бы неплохо, если бы Тиана оказалась в Торса-ле-Мар к нашему возвращению, – пробормотал Газван, отвернувшись в сторону и стараясь не встречаться взглядом ни с женой, ни с владельцем яхты.

– Да, было бы не плохо, – Мессалина прижалась к плечу мужа. Она все еще выглядела напуганной и растерянной, но Газван слышал, понимал и чувствовал, что в её голосе сквозит облегчение.

К счастью, затянувшееся молчание, становившееся все более неловким для всех участников беседы, прервалось призывом Раджаба, зазвучавшего в голове второго помощника словно набат.

– Мне нужно подняться на мостик, – Газван все еще не решался оставить жену и Камиля наедине.

– А я, пожалуй, вернусь в каюту, – произнесла Мессалина. – Отчего-то начинает болеть голова.

– Хорошо, – кивнул Газван. – Я приду за тобой, когда мы пришвартуемся.

Камиль пожал плечами. Он не понимал, как ему нужно реагировать на слова пары, в которых явно прослеживались напряжение и недомолвки. Но возражать, настаивать на том, чтобы понравившаяся ему женщина не уходила, не видел причины. Владелец яхты провел взглядом Мессалину, проследил, как взлетел по трапу Газван. Оперся на заграждение вокруг прогулочной палубы и стал наблюдать за приближающимся берегом.

***

Через несколько минут Газван уже был на мостике.

– Что случилось, капитан?! – в голосе второго помощника звучала обеспокоенность.

– Пока – ничего, – Раджаб продолжал смотреть прямо перед собой. – Но, взгляни на это! – указал рукой в сторону раскинувшегося как на ладони порта.

Газван охнул, едва увидел то, что так удивило Раджаба.

За годы службы на «Марии» он успел побывать во многих портах и странах. Видел разные корабли. И такие же яхты, как та, на которой работал сам. И торговые суда. И огромные контейнеровозы. И военные корабли, с которыми если и не пришлось стоять в порту борт к борту, то доводилось проплывать мимо в океане.

Второй помощник прекрасно знал, что для каждого типа кораблей предусмотрено отдельное место стоянки. Потому как не может быть пришвартован огромный авианосец рядом с крохотной, в сравнении с ним, баржей. Да и старому рудовозу совершено нечего делать у причала, предназначенного для пассажирских судов. И уж абсолютно неуместным смотрелся рядом с современными кораблями древний, как сам океан, парусник с грязными рваными парусами, выглядевший так, словно его недавно взяли на абордаж и теперь доставили в порт, чтобы привести в порядок.

– Что за черт? – пробормотал Газван. – Суда стоят так плотно, и я не понимаю, где сможет пришвартоваться наша «Мария». А судя по её прыти, сворачивать она не намерена.

– Эй, Габриэль! – в ходовой рубке раздался тонкий то ли женский, то ли детский голос. – А ну-ка посторонись! Пропусти девушку!

Капитан и второй помощник с выпученными от удивления глазами смотрели, как старый рудовоз, тяжело вздохнув, непонятно каким образом сдвинулся вправо. Услышали густой, словно прокуренный, голос, явно принадлежащий пожилой женщине:

– Могла бы и не лететь, как угорелая. Могла бы дать мне возможность побыть еще немного рядом с нашим красавчиком доном Пэдро!

– Я ненадолго, – рассмеялась в ответ Мария. – Еще успеешь обтереть краску о бот дона Пэдро! – и юркнула в просвет между рудовозом по имени Габриель и огромным авианосцем, возвышавшимся, как гора, над всеми кораблями.

– Вот так всегда с вами, девчонками, – рокотал над портом бас дона Пэдро. – Носитесь по морям и океанам с ветром наперегонки, не можете побыть на одном месте подольше, и приходится нам, старым морским волкам, утешаться рядом с облезлой посудиной.

– Так найди кого-то помоложе! – Габриель развернулась кормой к уже стоявшей борт о бор парочке, едва не пробив носом оказавшееся рядом судно. Рявкнула: – И заткнитесь уже! Нас подслушивают!

***

– Я схожу с ума или ты это тоже слышал? – Раджаб смотрел на второго помощника, ожидая ответа.

– Слышал, – кивнул Газван. – Интересно, остальные тоже в курсе, что корабли умеют говорить?