Страница 12 из 13
– Почему такая разница во времени? – удивился второй помощник.
– Потому что до прихода я должен выяснить как можно больше о том, что случилось на судне! – сквозь зубы процедил Раджаб. – А вы, как мне кажется, откровенничать не спешите!
– Напрасно, советник, вы возводите поклёп на сограждан! – обиделся Газван. – Если не верите в искренность махтанбадцев – поверьте мне! Люди сказали все, что знали!
– Даже если так, – не спешил соглашаться Раджаб, – они отказываются повиноваться мне! А встали на сторону какого-то моториста! – добавил: – Кстати, кем был в Махтанбаде этот Бади?!
– Вы его не помните, советник? – удивился торговец тканями. Тут же возразил самому себе: – Впрочем, откуда вам его помнить?
– Говори! – не сдержал раздражения Раджаб.
– Бади друг детства жены падишаха, Тианы, – Газван смотрел куда-то в сторону, стараясь не встречаться взглядом с капитаном. – Он потомок одного из погонщиков, пришедших первыми в Махтанбад. И считает себя равным по знатности падишаху.
– Даже так?! – брови Раджаба удивлено взлетели вверх. – Надеюсь, ему не придёт в голову оспаривать право на трон в Махтанбаде?!
– Уже пришло, – пробормотал второй помощник. – Бади ведет разговор вокруг того, что не напрасно духи пустыни лишили памяти падишаха, по своей глупости допустившего, чтобы погиб наш прекрасный город. И что нужно подумать о том, не настала ли пора сменить династию после того, как мы вернемся домой. Конечно, пока все говорится полунамёками, но тот, кто способен мыслить и анализировать услышанное, без труда поймет, к чему клонит друг детства Тианы.
– И ты не мог пресечь эти разговоры в самом начале?! – возмутился капитан.
– Не мог, – вздохнул Газван. – Мой предок пришел в Махтанбад намного позже. И взял в жены не первую из сестер пери, а её праправнучку.
– Что из того? – пожал плечами Раджаб. – И предок Бади, и твой, были простыми погонщиками верблюдов! Между вами нет никакой разницы! А уж в этом мире ты стоишь намного выше какого-то моториста!
– Я это понимаю, – кивнул второй помощник. – Но уже есть те, кто готов следовать за Вади. Готов, в случае, если к падишаху не вернется память, сместить Камиля и препроводить на трон Бади.
– И кто же это? – уточнил капитан.
– Один из пассажиров – Аббас и, думаю, к ним вскоре примкнет Исхан, наш матрос.
– Да зачем им это?! – недоумевал Раджаб.
– В Махтанбаде Аббас был владельцем чайханы. Но оказавшись в Торса-ле-Мар, где его отец заправляет сетью ресторанов, понял, как здорово пожинать плоды чужого труда, ничего не делая при этом самому. Он помогает на камбузе стюарду, но я вижу, как вьется юный ресторатор вокруг Вади. На что он рассчитывает – догадаться не трудно.
– С этим все ясно, – кивнул капитан. – Но Исхан?! Насколько мне помнится, в Махтанбаде ему принадлежит богатейший караван-сарай! В чем его интерес?! Зачем ему Вади?
– С матросом все намного сложнее, – вздохнул Газван. – Есть у меня кое-какие догадки, но, не убедившись в их истинности, возводить понапраслину на возможно невиновного человека, считаю преждевременным.
– Ты прав, – согласился Раджаб и постарался перевести разговор в другое русло: – Надеюсь, у вас с Мессалиной все в порядке?
– Да, – кивнул второй помощник. Добавил: – Пока к Камилю не вернулась память, пока он не вспомнил о том, кем была для него Мессалина в этом мире – у нас с женой все в порядке.
Продолжать беседу в том же ключе, капитан не посчитал нужным. Произнес, словно только что вспомнив:
– Я хочу побеседовать с механиком. Видел его только один раз на Зелёных Островах, – приказал Газвану: – Пригласи его ко мне в каюту!
«Я понял, капитан», – Раджаб совсем забыл о том, что все, кто остался на вахте, могут общаться телепатически. – «Сейчас буду!» – добавил Назик, а именно такое имя носил механик «Марии», и замолчал.
– Ты слышал? – спросил Раджаб второго помощника.
– Что?! – удивился тот. – Везде тихо.
– Хорошо, что мы можем говорить мысленно в тайне от тех, для кого наши слова не предназначены, – пробормотал капитан. – Можешь идти обратно в салон, – велел Газвану. – Назик уже принял мой вызов.
– Лучше я поднимусь на мостик, – возразил второй помощник.
– Как знаешь, – Раджаб зашагал к трапу, чтобы спуститься на вторую палубу, где была расположена его каюта.
Глава седьмая
… воды межматерикового океана…
Едва Раджаб успел войти в каюту и расположиться за столом, как раздался стук в дверь.
– Входи, Назик! – отозвался Раджаб. Больше к нему никто прийти не мог.
– Да благословят духи пустыни каждый прожитый тобой день, Советник, – механик яхты «Мария» склонился в приветствии.
– Да воссияет над нами солнце Махтанбада! – ответил с лёгким кивком капитан. – Присядь напротив. Нам нужно поговорить, – продолжил, дождавшись пока Назик выполнит приказ. – Я не помню тебя. Скажи, кем ты был в Махтанбаде?
– Ничего удивительного, – улыбнулся в ответ механик. – Было бы странным, если бы советник падишаха запомнил юношу, готовившего и снаряжавшего в поход его боевого верблюда.
– Так это был ты?! – Раджаб с удивлением взирал на мужчину, которому было за сорок. – Напрасно ты подумал, что я забыл юношу, благодаря которому мой верблюд был всегда вычищен, накормлен и напоен! Разница в возрасте между тем Назиком и тобой сегодняшним, сыграла злую шутку. Ну а имя – оно традиционно для Махтанбада.
Капитан увидел, как по лицу мужчина расплылась довольная улыбка. Попросил:
– Расскажи о себе. О том, кем ты стал в Торса-ле-Мар.
– Думаю, вас, капитан, интересуют подробности моей личной жизни? – уточнил Назик. – О том, что я служу на «Марии» с её первого выхода в море – вы и сами осведомлены.
Раджаб кивнул и механик продолжил:
– Я женат и у меня трое чудесных детишек. Является ли моя жена наследницей магии пери и жительницей Махтанбада – мне пока не ведомо. Думаю, этот вопрос прояснится, когда мы вернемся в Торса-ле-Мар. Знаю только одно – на момент схватки с ифритом и нашего перемещения, я был одинок. Но у колодца с сердцем города, рядом с нашей прекрасной Тианой была и её служанка. Я лелею надежду, что моей женой может быть она.
– Я вижу, что ты много думал о случившемся, – проговорил Раджаб. – И успел сделать кое-какие выводы во время бдения в машинном отделении.
– Достигнув определенного возраста, – усмехнулся механик, – начинаешь больше времени посвящать анализу событий. А мне, в этом мире, уже сорок шесть.
Капитан понял, что Назик на десять лет старше его и Камиля. И захотел поговорить об этом:
– Я не понимаю, как могло случиться, что ты, которому в момент перемещения, было от силы двадцать лет, здесь старше меня и судовладельца? В каком возрасте ты попал в Торса-ле-Мар?
– Думаю, что, как и все мы, я тут родился, – ответил механик. – Каждый из присутствующих на яхте помнит свою жизнь в этом мире с младенчества. Наши сущности и осколки сердца демона разлетелись не только в пространстве, но и во времени. И каждый переродившийся здесь махтанбадец получил свою порцию генома ифрита.
– И ты тоже, – уточнил Раджаб. – Расскажи, в чем проявилось действие осколка сердца ифрита лично в тебе? За время работы на «Марии» я не заметил ни единого изъяна, ни в твоем характере, ни во взаимоотношениях с экипажем.
– Так было не всегда, – грустно усмехнулся Назик. – Во время путча в Торса-ле-Мар я принял сторону мятежников. Мои руки по локоть в крови. Я и сейчас вскакиваю по ночам от крика тех, кого мы пытали и убивали.
Мужчины замолчали.
Раджаб не хотел торопить механика, а Назик словно собирался с духом, чтобы продолжить.
– Нас предали те, кто организовал и возглавил путч, – наконец, прервал звенящую тишину каюты механик. – Но я не хотел бежать из страны! Ведь на тот момент успел познакомиться с той, что впоследствии стала моей женой. С девушкой, моложе меня на пятнадцать лет. Самой прекрасной и доброй из всех, кого я встретил за немалые годы бурной жизни. Она поняла и приняла меня. Согласилась выйти за меня замуж, а через год родила нашего первенца. Именно она велела мне забыть о том, что случилось. Простить свою ошибку самому себе. Именно она, узнав, что на яхту Камиля нужен механик, велела приложить все усилия для того, чтобы быть нанятым на судно. И искупить самоотверженным трудом вину перед сыном того, чей отец погиб от рук путчистов. И мне хочется надеяться, что старания на службе у хозяина не были напрасными.