Геном Ифрита-2

– Пожалуй, я пойду, – пробормотал Раджаб. – Был рад знакомству.

– Я тоже, – проворчал крейсер. – Объясни все малышке, пусть на меня не обижается. Скажи, что я не достоин счастья быть её парой. И это… – замялся и словно смутился, – будь с нею нежен и ласков. И тогда, не исключено, что девочка отдаст тебе свое любяще сердечко.

Раджаб, помахав дону Педро на прощанье рукой, медленно побрел в другую часть порта. Туда, где на яхте спокойно спали жители Махтанбада.

Ему было о чем подумать после беседы с авианосцем. Он сожалел, что о многом не спросил. Не потому что не захотел, или не подумал. Просто посчитал вопрос неуместным.

«И что имел ввиду этот Альварес, когда сказал, что «Мария» может отдать мне свое сердце? Яхта изберет меня предметом своей страсти?! Только этого и не хватало!» – Раджаб подошел к судну и быстро поднялся по трапу на борт.

Нигде не задерживаясь и ни в чем не сомневаясь, взбежал на капитанский мостик.

– Ты все слышала?! – поинтересовался.

– Угу, – ответила Мария.

– Значит, понимаешь, что тебе придется дать ответ на многие вопросы!

– Хорошо, – голос яхты удивил беззаботностью. – Только не сейчас.

– Почему не сейчас?! – капитану не терпелось получить интересующие его сведения.

– Потому что сейчас ты должен поспать, а мне пора сниматься! – безапелляционно сообщила Мария. Добавила: – Отныне я стану заботиться о тебе! А этот старый дурак пусть полюбуется на мою удаляющуюся корму!

Раджаб был так измотан событиями последних, как оказалось, трех дней, что почувствовал – если не последует совету «Марии», то просто свалится с ног и уснет прямо на палубе.

Он услышал шорох швартовых, сползающих с причального кнехта. Почувствовал, что яхта движется. Куда нужно взять курс, «Мария» знала сама. Так что можно идти в каюту и хоть немного поспать.

Он медленно спустился по трапу. Добрался к своей каюте. Упал ничком, даже не раздеваясь.

Уже засыпая, подумал: «Не обиделся бы дон Педро за то, что Мария назвала его старым дураком».

«Мы, мужчины, не должны обижаться на слабых женщин!» – услышал голос авианосца. – «И скажи Мари, что корма у неё красивая», – проваливаясь в сон, Раджаб слышал раскатистый хохот крейсера-авианосца Педро Альвареса де Толедо.

Глава шестая

… воды межматерикового океана…

Капитан проснулся, когда в иллюминатор вовсю светлило солнце, пронизывающе лучами каюту до противоположной переборки.

Он чувствовал себя хорошо отдохнувшим и голодным, как барханный кот. Подумал, что было бы неплохо перекусить, но не знал, позавтракали ли те, кто был на судне, а беспокоить стюарда ради себя одного не посчитал правильным.

Быстро умывшись и переодевшись в чистую форму, не обращая внимания на недовольно заурчавший желудок, Раджаб покинул каюту. Нужно немедленно подняться на мостик и попытаться хотя бы визуально определить, где находится яхта. Хотя, сделать это в отрытом океане проблематично. Если только «Мария» сама не изволит озвучить точку нахождения судна.

В рубке капитан обнаружил весело о чем-то переговаривающихся второго помощника и матроса.

– Где все? – поинтересовался, едва поздоровавшись.

Оба морехода немедленно вскочили на ноги и склонились в поклоне.

– Да воссияет над тобой солнце пустыни, Советник! – приветствовали оба

– Да хранят духи пустыни нас всех, – ответил Раджаб, слегка смутившись от того, что еще не успел привыкнуть к тому, что в нем видят уже не капитана яхты, а советника падишаха. Но повторил вопрос:

– Где пассажиры и члены экипажа? Я никого не встретил на палубе.

– Обмениваются впечатлениями о посещении леса фэйров, – слегка усмехнувшись, доложил Газван,. – Все, кроме нас, – кивок в сторону матроса, – и механика, который никак не может смириться со своей невостребованностью и безвылазно торчит в машинном отделении, собрались в салоне.

– Вот как?! – брови Раджаба взлетели верх. – И что делают в салоне члены экипажа?!

– Советник, – Газван смотрел в глаза капитана. – Здесь и сейчас мы уже не богатеи из Торса-ле-Мар и не те, кто должен обеспечивать для пассажиров приятный и безопасный отдых, а жители Махтанбада! У многих совершено разное социально положение в том и этом мире. И для всех будет лучше, чтобы мы считали себя подданными падишаха. Забыв, какая пропасть разделяет нас в Торса-ле-Мар.

– Я не знаю, как будет лучше, – пожал плечами Раджаб. – Тем более что в обоих мирах я занимаю примерно равное положение.

– Вы – да, – матрос решил принять участие в разговоре. – Но я был владельцем самого богатого караван-сарая в Махтанбаде! А здесь – простой матрос. И не желаю даже в воспоминаниях возвращаться к тому, что должен был делать совсем недавно!

– И кто же, по-твоему, Исхан, – капитан вспомнил имя того, кто совсем недавно отказался убирать прогулочную палубу, – должен следить за чистотой и порядком на судне? Кроме тебя и боцмана из палубной команды никого нет!

– Вот пусть боцман и драит палубу! – тот, кто совсем недавно выполнял любой приказ Ваджи, гордо вскинул голову. – Ему, золоторю, чистящему арыки и следящему за отхожими местами – не привыкать!

– Не забывайся! – прикрикнул Раджаб. – Помни о том, что стоял плечом к плечу рядом с Ваджи у колодца с сердцем ифрита в тот страшный день!

– Я помню, – кивнул Исхан. – Но еще предстоит узнать кто, как и почему примкнул к вам, Советник, и решил положить жизнь на защиту Махтанбада и нашей любимой Тианы! Почему-то мне кажется, что не все так просто!

– Сейчас не время для выяснений, – подержал Раджаба Газван. – У нас и без этого проблем достаточно!

– Тебе хорошо говорить! – не собирался прислушиваться к голосу разума матрос. – Ты и твоя жена оказались вместе в этом мире! А где искать мне ту, что безропотно последовала за мною в подземелье дворца падишаха?! Ведь мы были выброшены мерзким ифритом в этот ужасный мир вместе! И куда попала моя возлюбленная пери – я не имею представления!

– Вы обязательно встретитесь, – у капитана пропала охота упрекать матроса. – По-другому не может и быть! Я начинаю понимать неизбежность этого. Но сейчас не нужно противопоставлять себя кому бы то ни было! Мы все в одной лодке! – усмехнулся. – Точнее – на одной яхте.

Газван и Раджаб переглянулись. Ни один из них не знал, как отнесется «Мария» к попытке заговорить с нею в присутствии матроса. Капитан отчего-то понял, что для яхты субординацию ни кто не отменял.

– Вы оба можете присоединиться к соотечественникам, – принял решение Раджаб. – Поднимешься на мостик через час, – велел второму помощнику, – провел взглядом покидающих ходовую рубку мореходов. Вздохнул, увидев, как за ними тихо закрылась дверь.

Капитан и его яхта остались одни.

– Как же я хотела вильнуть бортом и сбросить в воду этого несносного зазнайку! – подала голос Мария, говоря о матросе. – Кстати, и палубу он драил плохо! Я просто чувствовала каждое пропущенное пятнышко!

– Оставь его, – Раджаб со вздохом сел в кресло штурмана, – только не хватало мне разборок между ожившей яхтой и членами экипажа. И без того от мыслей и вопросов голова раскалывается.

– Я могу чем-то помочь? – вкрадчиво прошептала Мария.

– Можешь! – обрадовался капитан. – Ты можешь прояснить очень многое! И для начала скажи, как долго нам следовать до Торса-ле-Мар?! Я вижу, что ты не торопишься. К Зеленым Островам летела, как на крыльях!

– Не напоминай, – пробормотала яхта. – У меня была причина.

– Прости, – Раджаб понял, что отвергнутая девушка может обидеться и умолкнуть. И неизвестно надолго ли!

– Да ладно! – голос яхты снова искрился весельем. – Я уже успела забыть этого старого козла!

Капитан покачал головой. При всём поверхностном знании женского характера, он понял, что если дама столь пренебрежительно отзывается об отвергнувшем её предмете воздыхания, это значит только одно: нанесенная рана в девичьем сердечке еще не зажила и побаливает. Повторил вопрос: