Страница 88 из 92
— Слышала, и не раз. Самое эффективное соединение времён войны. Они проникли на борт дредноута «Галифакс» на захваченном челноке, прорвались к реактору и подорвали его, уничтожив целую флотилию на орбите Ферокс-Солум. Тысячи людей погибли. Единство было потрясено… Тогда все думали, что это совершил отряд дронов-камикадзе
Её лицо явственно исказилось при мысли о том, что люди совершили суицид ради военно-стратегического преимущества. Пожалуй, Мэдлин впервые проявила настоящие чувства, ей было нестерпимо больно сейчас, но ведьма держалась. А вот Лиззи разрыдалась в голос:
— Это была ошибка! Безумная, кошмарная ошибка!
Мэдлин ласково прижала подругу к груди, погладила по светлым волосам, очень нежно, искренне.
— Да, непростительная ошибка.
Ряд ошибок, я сказал бы. Первая произошла в работе гиппердрайва ковчега «Николай Миклухо-Маклай», когда он, в составе Триста тринадцатого колонизационного флота совершил прыжок в систему Жертвенник. Флот успешно прибыл на место, а «Николай Миклухо-Маклай» — нет.
Ковчег выбросило в пустоту, и двести пятьдесят тысяч переселенцев на его борту остро ощутили себя одинокими среди бескрайних просторов Космоса. В бортовом журнале указано, что после прыжка гиппердрайв заглох и его не удалось оживить.
«Николай Миклухо-Маклай» плыл в пустоте на световой скорости более трёхсот лет, постепенно исчерпывая свои огромные ресурсы. К чести переселенцев нужно признать, что они не скатились в хаос анархии, и не устроили битву на смерть за ограниченные ресурсы. Люди просто жили и работали на общее благо, восполняя естественную убыль с помощью инкубаторов по принципу «один новый человек на место двух умерших», но сохраняя в генетических банках семя и яйцеклетки сограждан, которым не выпал жребий поучаствовать в поддержании уровня популяции. Таким образом, в будущем их генетическая информация не была бы утрачена для Человечества. Когда ковчег достиг ближайшей планетарной системы, переселенцев было уже не четверть миллиона, а в разы меньше.
Безымянная система с синим солнцем не значилась в звёздных картах Единства, а из всех её планет потенциально пригодной для терраформирования оказалась только одна — каменный шар, обросший толстым слоем льда, но с тёплым ядром, и наименее ядовитой атмосферой. К тому времени ресурсов одного старого ковчега было недостаточно, чтобы превратить планету в сады Эдема, а работы там оказалось бесконечно много.
Свирепый холодный мир не имел никакого понятия о гостеприимстве, и, всё же, «Николай Миклухо-Маклай» сделал всё, что смог. На протяжении долгих лет он разогревал и менял состав атмосферы, влиял на орбиту, пододвигая планету ближе к синему гиганту. Всего нескольких градусов хватило, чтобы длинный хребет с предгорьями, опоясывавший её по экватору, из безжизненного камня превратился в «зону рискованного земледелия»; появилась жидкая вода. Высаженные культуры генномодифицированных мхов, грибов и водорослей смогли прижиться и адаптироваться, за ними, постепенно, под ледяными панцирями океанов распространился морозостойкий фитопланктон, и так далее, от основы к более сложным формам жизни.
Ресурсы ковчега были на исходе, по итогу их хватило для поддержки и развития всего нескольких видов травоядных и хищных животных, а также растений, выстроенных в тонкую, короткую пищевую цепь, на вершине которой должны были стать люди, но случилась вторая ошибка. Отправляясь в систему Жертвенник, «Николай Миклухо-Маклай» вёз на борту массу генномодифицированных животных, которым в будущем предстояло адаптироваться в лесах и джунглях новых миров. Большинство из них погибли в ходе длительного полёта из-за нехватки ресурсов, но несколько видов переселенцам удалось сохранить. Из-за поломки изношенного оборудования стая равнинных горилл оказалась на свободе и пропала среди снегов бесконечной тундры. Поскольку их генетические усовершенствования подразумевали сверхбыструю адаптацию среди лесов, люди сочли животных обречёнными на скорую гибель и не стали тратить ограниченные силы на поиски.
Наконец, основные приготовления были закончены и «Николай Миклухо-Маклай» приземлился на планету, чтобы больше никогда не подняться в Космос.
Переселенцы дали своему новому миру имя «Ferox» за свирепую, жестокую природу, а, поскольку он был первой и единственной планетой в системе, добавили ещё и «Solum». Им предстояли века тяжёлого изматывающего труда, чтобы не дать Фероксу загасить искру человечества и сохранить хотя бы фрагменты достижений науки и техники. С трудом, но это удалось, люди вцепились в каменный хребет планеты, воссоздали самые необходимые, примитивные технологии и смирились с тем, что отныне вся их жизнь будет борьбой за выживание, а победа в ней — каждый новый день. Когда же они почувствовали, что нашли баланс и надёжно встали на обледеневшем камне Ферокса, из снежных пустынь, к фермам и садам вышли потомки утерянных горилл.
Оказалось, что их адаптивные гены успешно мутировали и помогли высшим приматам приспособиться к нраву Ферокса. Чудовища, напавшие на людей, имели по четыре метра в холке, были покрыты белой шерстью и вооружены сверхпрочными когтями, мощными челюстями. Они быстро передвигались, хорошо плавали, не боялись огня и проявляли поистине безграничную жестокость. Снежные приматы Ферокса сократили поголовье людей в четыре раза всего лишь за первый год войны, истребив заодно, четыре из восьми пригодных к разведению мясных видов животных.
Следующие три тысячелетия люди сражались не только с ледяной планетой, но и с её высшими хищниками. Плодородные земли вдоль экваториального хребта превратились в линию крепостей; фероксианцы несли в них пожизненный дозор, охраняя свою ресурсную базу, и делая вылазки в тундру. Постепенно сложился суровый культ воина, подчинивший себе все аспекты жизни, из недр планеты добывались полезные ресурсы, на примитивных фабриках собирались грубые, тяжеловесные, но боеспособные экзоскафандры, за каменными стенами и стальными доспехами искра человечества упрямо тлела. Со временем это упрямство, привычка сражаться и выживать въелась в сами кости фероксиан, подвиг самопожертвования ради блага ближних стал естественным, ведь только так можно было не проиграть. Сменялись поколения, бесконечная война шла своим чередом и люди Ферокса жили своими земными, насущными заботами, поэтому, когда в атмосферу планеты вошёл лёгкий разведывательный корабль, они не то чтобы очень заинтересовались.
Спустя десятки веков Единство нашло своих потерянных сограждан, хотя, воссоединение прошло как-то… холодно. Дипломатические переговоры с предложением вернуться в лоно Человечества оказались бесплодными, фероксиане отказались от всех возможных выгод, объяснив, что больше не разделяют всех идеалов Единства и не представляют себе иной жизни, чем та, которую вели на протяжении трёх тысяч лет. Попытки переубедить их ничего не дали, и разведчик покинул систему Ферокс, отправившись с докладом в столицу галактики, — систему Солар.
Видимо, именно здесь произошли сразу две ошибки в этой череде: Правительство решило, что военная спецоперация будет уместным ходом для сохранения подлинной целостности Единства; к тому же, представители Ферокса вполне могли говорить от лица не всех сограждан, и лишать их безусловно важнейших общечеловеческих ценностей ради сохранения власти. Вторая ошибка заключалась в том, что жители благополучного Единства сочли само собой разумеющимся наличие у Ферокса армии дронов, ведь как без помощи машин люди смогли бы удержаться в непригодных для жизни условиях три тысячи лет?
Для проведения операции была выслана эскадра боевых кораблей с полумиллионной армией дронов на борту. Изначально предполагалось сломить правительство Ферокса, продемонстрировав тотальное превосходство соларианских боевых машин, а затем привести население к единому социальному стандарту путём пропаганды и мягкой гипнотерапии. Стратеги Единства десантировали своих дронов на поверхность Ферокса, был намечен план по аккуратному установлению контроля над ресурсной базой и уничтожению противных боевых машин без опасности для людей. Этим просвещённым гуманистам и в голову не могло прийти, что у фероксиан давно не было ресурсов для создания развитого искусственного интеллекта, и что ожесточённое сопротивление им оказывали обычные люди, закованные в непроницаемую толстую броню.