Страница 2 из 92
— Но тогда им будет легче попасть!
— Да, я… неудачно пошутил.
Тревожный сигнал звучал всё настойчивее, а я маневрировал наугад… пока, вдруг Дом Невхии не раскололся. Это выглядело как ударная волна красного света в форме диска. Она разрезала здание, но не остановилась, стала расходиться, рубя саму вершину наискосок, тысячи тонн камня рухнули вниз. Корабль Ордоса тоже получил серьёзные повреждения, на борту начался пожар, появился крен и экипажу стало не до нас. Тревога стихла.
Мумия изобразила вздох облегчения:
— Что будем делать теперь?
— Твоё тело повреждено.
— Бывало и хуже! Нужно просто приставить всё правильно и не трясти, через несколько часов срастётся.
— Удивительно.
Я увёл топтер от Инхариона и смог немного расслабиться. С той самой секунды, когда мы с Невхией пришли к согласию и она вернула меня в нормальное течение игрового времени, на иконке «Персонаж» пульсировал вопросительный знак. Новый квест, к тому же этот значок был золотым и ярко блестел.
— Ты получила свой квест?
— Чего? Ой! А что это?
— Невхия удовлетворила наши запросы. Вроде бы. Что там у тебя?
— М-м-м… странно. «Наследие Хамуптари», персональный именной квест… ой! У меня функционал расширился! Можно выбрать имя…
— Прекрасно. Что там по квесту?
— Первый этап: лететь в Наил и преклонить колени перед фараоном Аменхатепом из династии Хепти. Имя-то какое… Дальше ничего неясно. Что у тебя?
Я открыл свою вкладку «Персонаж», перелистнул на «Журнал». Золотой квест носил имя «Король голодных».
— Первый пункт «Возьми право своё»: Собрать регалии королевского дома Трагатти. Ничего не понимаю… о, энциклопедия.
«Трагатти — королевская семья древней страны Валорн (Костомахия); во время нашествия Некроорбиса».
Трудно было представить себе более скупое объяснение. То есть Невхия отсылала меня обратно в субрегион приписки, чтобы там я собрал какие-то цацки? Вот это её помощь?
Причём даже не появилось статей, касавшихся самого Некроорбиса, кто он такой, когда произошло нашествие, из-за чего, как завершилось? Не то чтобы это было важно для человека, мечтающего освободиться, и всё же я пытался изучить свою тюрьму, а она мне мешала. К тому же современные люди не привыкли ограничивать себя в информации.
— Надо вернуться на Камру и найти Мэдлин, — сказал я Лиззи. — Она — наш мозг, наш опыт, знание, преимущество над…
— И пара наших прекрасных грудей.
— …Что?
— Ой, да ладно! Голова у неё светлая, характер как сталь, но первое, на что обращаешь внимание, — это пара молочно-белых…
— Я не сразу заметил, Лиззи, у тебя из черепа торчит осколок хрусталя. Хорошо, что ты не чувствуешь боли.
Она нащупала осколок, торчавший из парика, кое-как вытащила его и бросила через плечо.
— Хорошо, что череп пустой! Так что там дальше, Камру?
— Да. Нужно скорее вернуть Мэдлин.
— Антон?
— Да?
— У тебя кровь изо рта сочится. Из трещин тоже, уже на пол капает.
— Да. Там было несколько… суровая ситуация.
— Знаешь, лучше бы нам сесть где-нибудь и отдышаться хотя бы несколько часов. Я не в состоянии пилотировать, а твоя полоска здоровья колеблется на довольно низком уровне, и ты голоден, это видно по блеску в глазах. Если так продолжится, то мы разобьёмся. Разумеется, респанёмся уже на Камру, но, не думаю, что это не лучший путь, орнитоптер может ещё пригодиться.
Я невольно хмыкнул.
— Твоя рассудительность как нельзя кстати сейчас, Лиззи.
— Правда похоже на Мэдлин?
— Очень.
— Ещё бы! Опыт огромен!
— Не понимаю?
— Да я всё время представляю, что у меня грудь как у неё, а это главная часть образа, — всё остальное дополняется само собой!
— Что ж… какой… какой интересный метод.
Я увёл топтер от монументального столпа Инхариона и стал снижаться. В густевшей темноте все поселения поблизости начинали светиться, приглашая путников на постой, а Полис и вовсе пылал огнями. В предгорьях оказалось много лесов и скал, тысячи рек соединяли тысячи озёр, и место для посадки нашлось легко. Небольшая полянка стала нашим временным лагерем, крылья машины замерли, двигатель затих.
— Вытащи меня наружу, пожалуйста, хочу смотреть на звёзды, пока собираюсь.
— Как это происходит? — спросил я.
— Как мумии восстанавливаются? Через песок. Я не знаю на какую часть, но мой труп состоит из песка. Если кусок отрубить и долго не прикладывать обратно, он рассыплется, а потом на месте среза начнётся восстанавление.
— Откуда ты это знаешь?
— Умирала много раз, да и ранили меня не единожды. Не перепутай части местами, а то буду смешно ходить.
Я сделал как она просила, придирчиво осмотрел результат, сел рядом. В желудке уже оформлялась боль, которая скоро станет невыносимой, а кроме того болело всё тело. Кровавая корка, засохшая в трещинах дочерна, трескалась при любом движении, осколки панциря мерзко поскрипывали друг о друга и понемногу крошились.
— Кушай уже, на тебя больно смотреть, — посоветовала Лиззи расслабленным сонным голосом.
— У меня только мертвечина в инвентаре.
— Любое мясо, — мертвечина. А внутри «Нового Мира» она ещё и ненастоящая. Давай, я не стану думать о тебе хуже.
— Благодарю…
— Хоть это и будет жуткое, отвратительное зрелище.
Я усмехнулся про себя и стал насыщаться. Охотничьи трофеи с кладбища уходили кусок за куском, кости человеческих голеней, половина торса, мышцы, жилы; подмёл всё, включая протухшие органы. Голод ушёл, живот раздулся, но моё положение изменилось несильно. Будь я гулем или альгулем, все раны заросли бы к утру, но не теперь.
Вероятно, по задумке игровых дизайнеров, броня гаргуля заменяла ему большую часть кожи, и не заживала от простого насыщения. Требовался кальций. Я разгрыз много костей, но этого не хватало, трещины едва затягивались минеральными «шрамами» кое-где, пока в остальных местах выступали капли крови. Шкала жизни еле заполнялась.
— Кости бывают живыми и мёртвыми, — сообщила Лиззи. — Я знаю, потому что когда-то выполняла квест по добыче живой кости маттока. Это такой зверь, даже не знаю, как описать. Если задержаться, то кость «умрёт» и квестодатель её не примет. Может, тебе нужны именно живые кости? Иди, раздобудь.
— Не могу оставить тебя в таком положении.
— Ничего со мной не случится, респанусь на Камру, всё будет хорошо.
— Нет.
— А может, мне превратиться в песчаный смерч? Потом соединюсь обратно и буду целиком. Думаешь, сработает?
— Лиззи…
— Антон, игра — это риск. Ещё это музыка, веселье, пьянки, секс, драки, но, прежде всего, — риск. Так что, как говорили Древние, сожми яйца в кулак и ныряй в прорубь с головой.
— Не думаю, что кто-либо когда-либо складывал эти слова в таком порядке.
— Зря. Древние были суровыми ребятами, я в центре обучения видела документалку. А теперь проваливай и не мешай мне общаться со вселенной. О-ом-м-м-м-м-м-м-м…
Не переставая чувствовать боль в трещинах, я поплёлся прочь. Было бы совсем неплохо получить ещё один уровень, а вместе с ним и полное исцеление, но смогу ли я убить кого-нибудь в таком состоянии?
Ночной лес полнился запахами, самыми разными, незнакомыми и свежими. Невысокие деревья с густыми кронами, дикие цветы и душистые травы. Это место было переполнено жизнью, в темноте порхали разные твари, а в корнях прятались мелкие зверьки. Я вынюхивал следы, ища кого-то крепкого, чьи кости восполнили бы кальциевый голод, шёл наугад, пытался красться, но напрасно. Всё, что оказывалось поблизости, замечало меня и убегало, а сам я был слишком медлительным. Застрял в раненном и заторможенном теле.
Оставались две тактики: засада и западня. Для первой я всё ещё был слишком медленным, заметным и слабым, а вторая требовала подготовки, наживки и времени… Чтобы восстановиться, нужен был кальций, а, чтобы получить кальций, нужно было восстановиться, замкнутый круг.
Голод стал понемногу возвращаться, так всегда бывало, когда я двигался, доспехи много весили, а мышцы много потребляли.