Страница 14 из 37
– Что случилось у Ланевских? Откуда у тебя цветы, Катя?
– Оставьте меня, maman!
Двери её спальни захлопнулись.
И не открывались три часа.
Когда же настало время ехать к Ланевским, Екатерина вышла: в вечернем белом платье, в жемчужных серьгах, с лавровой веточкой в греческой причёске. Без следа тревоги и грусти на спокойном и строгом лице.
Глава V
В салоне княгини Нины обсуждали последние новости. Тройные подсвечники на чайных столиках сеяли по гостиной уютный тёплый свет. Пафосную тишину оживлял фоновый гул голосов.
Раффаеле отыскал Екатерину за дальним столиком. Она сидела на диване с сорокапятилетней графиней Шуваловой. К кругу девиц не присоединялась – их внимание развлекали молодые офицеры лейб-гвардии Преображенского полка. Преображенцы выступали из Петербурга в Вильно днём позже семёновцев.
Княгиня Нина обходила гостиную, встречала новые лица.
Подпоручик Ильин появился с двумя приятелями в числе последних. Их позвали преображенцы. Круг офицеров за спинами барышень расширялся. Девицы угощались чаем со сливками.
– Подпоручик Ильин, – Мари Заревская обернулась на него, – вы, говорят, не балуете вниманием свою сестру. На вас жалуются.
– Вы бываете у Осининых? – спросил Александр.
– Мне о вашем семействе из Москвы пишут.
– Слухами земля полнится, – подметила девица на соседнем стуле и глянула на стол с угощениями. – Подайте печенье.
Два офицера взялись за одно блюдце. Александр молчал с натянутой улыбкой.
– Герцог из Неаполя говорит с Чубаровой, – шепнула Заревская.
Девицы оживились:
– Он говорит с нею по-русски.
– Держу пари, что у герцога к ней интерес.
– К Чубаровой? Она же только и умеет, что считать цифры!
– Зато репутация безупречная.
– Даже слишком безупречная!
Подпоручик Ильин глянул на дальний столик, на белое платье Екатерины, на пуговицы над фалдами чёрного фрака Раффаеле.
– Кто такой этот герцог из Неаполя? – спросил он под ухом поручика Маслова. – Что он тут делает?
– Я с ним не знаком.
Княгиня Нина приблизилась к кружку девиц и офицеров с открытым веером.
– Господа, что вы думаете о предстоящем походе? Каковы ваши настроения?
– Надеемся, что нам дадут повоевать, – ответил молодой преображенец.
– Какие в нашей среде могут быть настроения, Нина Григорьевна, когда сам Государь Император допускает мысль, что в случае войны Наполеон нас побьёт? – добавил семёновец подпоручик Шинской. – Но мы, несмотря на то, все готовы умереть за отечество. Если Наполеон и выиграет войну с нами, кровушки мы ему попортим.
– Дай вам Бог вернуться со славой, – сказала княгиня и пошла через гостиную.
Александр последовал за нею.
– Вы принимаете подданного Неаполитанского королевства? – он брезгливо покосился на герцога.
– Герцог ди Кастеланьоло – эмигрант, верноподданный Бурбонов, – княгиня Нина захлопнула веер. – Вы, подпоручик, кажется, почитаете здесь себя самым умным, если подозреваете в моих гостях шпионов.
– Простите. Вы заставили меня усомниться в моём уме, – Ильин вызвал у княгини улыбку. – Не могли бы вы представить меня ему?
– Пойдёмте.
Высокое зеркало поймало лицо Александра – на ходу он поправил русую волну волос.
Екатерина перестала улыбаться, как увидела из-за плеча Раффаеле подпоручика Ильина. Его дерзкий прищур герцогу в затылок предвещал едкую шутку или оскорбительный намёк.
– Сеньор Раффаеле, позвольте вам представить одного из наших будущих героев, подпоручика лейб-гвардии Семёновского полка Александра Сергеевича Ильина. Подпоручик Ильин служит под началом князя Петра Васильевича, – сыграв на честолюбии Александра, княгиня Нина сумела обезвредить начертанные на его физиономии намерения.
Герцог повернулся. Александр загляделся на него, как на девицу неземной красоты.
– Рад познакомиться с вами, – Раффаеле потряс ему руку. – Я солидарен с вами в желании победить Бонапарте, подпоручик.
Жемчужная подвеска подрагивала у Екатерины на груди. Она смотрела большими серыми глазами, как насторожившаяся кошка. А ведь только что улыбалась герцогу! Александр ответил на рукопожатие. И взгляд его невидимой молнией разрезал пространство между нею и Раффаеле.
Завтра он уходил в свой первый военный поход; возможно – в боевое крещение. И ни слова – ей, связанной с ним бежецкой дружбой. Они так и не простились. В гостиной княгини Нины скопилось слишком много глаз и ушей.
***
Прошёл день. В ночь с 8-го на 9-е марта в половине третьего бывший денщик Ивана Дмитриевича проснулся в людской от шума за окном. Зажёг свечу – и кто-то тихо постучал в стекло. Анисим вгляделся в темноту, пытаясь различить очертания набережной и Екатерининского канала, накинул старый кафтан, взял фонарь и вышел через чёрный ход на улицу. В Петербурге было тихо. Дверь скрипнула. У запертой чугунной калитки фыркнула лошадь. Анисим затоптался на хрустящем насте, приподнял фонарь, прищурился.
– Эй! – позвал его кто-то вполголоса у калитки.
– Хто тут?
Свет фонаря направился в блестящие глаза привязанной к ограде гнедой лошади.
– Открой говорю! И перестань слепить своим фонарём!
Рядом с лошадью проявилась фигура офицера в чёрном кивере24 и шинели с пелериной.
– Так ведь поздно, барин, все уж спят давно. Как же я о вас докладывать-то буду?
– Без тебя знаю! Ты побыстрей открывай, у меня времени нет!
Анисим нащупал в кармане связку ключей, потыкал наугад в замочную скважину. На второй раз попал. Вгляделся в лицо офицера сквозь темноту:
– Александр Сергеич, вы? Неужто дело какое важное у вас? – он зазвенел ключами, отпирая калитку. – Так как же я барина Ивана Дмитрича будить стану в такой-то час?
– Слушай меня! – шёпотом сказал подпоручик, входя за ограду. – Никому ни о чём не докладывай. Разбуди только Екатерину Ивановну и передай, чтобы барышня немедля вышла сюда! Да побыстрее, мне некогда ждать! Понял меня?
– Слушаюсь, барин! Как не понять? – и Анисим старческим тяжёлым бегом потрусил к дому. Пробежал прямиком в девичью, растолкал горничную барышни Настасью. Та сонно захлопала глазами и в одной рубахе побежала в верхние покои.
Екатерина не умела быстро пробуждаться. Она имела привычку сидеть четверть часа с закрытыми глазами на пуфе перед камином или трюмо.
– Барышня, проснитесь же ради Христа! Барин ждёт! Дайте ж, барышня, чулочки… обутку…
Разомлевшие ноги спустились в туфли. Настасья сунула ей под нос фарфоровую чашу – оживить лицо холодной водой; смахнула ночной чепец, провела гребнем по спутанным волосам. На ходу накинула ей на плечо редингот, на простоволосую голову – маленькую шляпку с перьями.
Екатерина выбежала на улицу и окунулась в мартовскую влажную прохладу. Ночной стылый воздух прохватил тело.
Александр нервно прохаживался до ограды и обратно. Хрустнул наст позади – он обернулся.
– Почему вы так долго, Катрин? У меня совсем нет времени ждать!
Она запахнула полы серого редингота, накинутого на одну сорочку…
Александр – в походной форме! Шинель с пелериной, кивер с чёрным пушистым султаном, латунный двуглавый орёл поблёскивал над козырьком.
– Простите… Быстрее выйти я не могла.
– Бог с вами! Катрин, я спешу, мне нужно в казармы. У меня лишь полчаса времени! Я знаю, что могу положиться только на вас. Я не могу пойти с просьбой к княгине Нине Григорьевне.
– С какой просьбой?
– Катрин, вы знаете, что теперь мы с вами свидимся нескоро, да и свидимся ли, одному Богу известно…
– Зачем вы так говорите?..
Его руки в белых перчатках сжали её плечи.
– Катрин! Мы все понимаем, что война неизбежна, хоть нам и не говорят о ней. Потому я прошу вас меня простить за всё.
Она хотела ответить, но холодный ночной воздух наполнил грудь и не дал вымолвить ни слова.
24
Твёрдый высокий головной убор военных с козырьком.