В тени невинности

Потом – страх и надежда, что-то большее, чем просто слово. Мне судить сложно, ведь я уже много лет не видел заката.

Такой я увидел музыку Алекса. Тревожной, печальной, но завораживающей так сильно, что хотелось следовать за ней, лишь бы услышать последние ноты. Словно ты околдован ею. А еще я вспомнил походы в церковь с отцом. Каждое оттягивание басовой струны, как одна воскресная молитва.

Резко и пронзительно. Витражи в костеле у дома, лик Девы Марии и пьяный голос отца. Я так давно об этом не вспоминал, что почти забыл. Потому что эта память слишком личная и сокровенная. Такая, о которой я не рассказывал даже Освальду.

– Может, – несмело прервал я игру Алекса, – споешь? Что-то более легкое.

Мальчик пожал плечами.

– Как скажешь, – он прокашлялся. – Я как раз вспоминал текст.

– Многообещающе.

Алекс улыбнулся и негромко запел:

– Однажды во сне

Я увидел бескрайний океан,

Где вторя каждой волне,

Печально мне пел капитан.

И в рассказе его соловьином

Я понял только одно:

То, к чему мы так долго стремились –

Песчаное черное дно.

– Эй-эй, стой. Ты опять играешь что-то грустное.

– Разве? По-моему песня о капитане скорее меланхоличная, а не грустная. Это разные вещи.

– Может быть, но… Есть что-то веселое?

Алекс задумчиво почесал подбородок.

– Только баллада про муравья, которого задавили помидором.

– Ужасно.

Он вновь рассмеялся.

– Если хочешь, я могу написать песню специально для тебя. С хорошим концом. Тебе же такое по душе, верно?

Я всегда был человеком сентиментальным, но в моей реальности не было места для такого. К тому же казаться Алексу слишком мягким мне тоже не хотелось.

– Не стоит. Глупая затея.

– Какая отличная затея! – проигнорировав мои слова, воскликнул Алекс. – Будет, чем заняться вечером. А сейчас я сыграю балладу про муравья.

– Нет, нет и еще раз нет. Я не хочу это слушать.

– Тебе не нравится мой голос?

– Нравится, но… Может, обойдемся просто музыкой?

Вопреки моему нежеланию Алекс начал играть свою странную балладу. Она была очень глупой, но в какой-то степени даже… забавной? Я не был, конечно, в этом уверен, ведь уснул где-то на середине.

И на этот раз мне приснилась родная деревушка в Италии.

Запись пятая. Машина

Чтение всегда было моим любимым видом досуга. Даже будучи шестилетним, я успевал прочитать по два-три сборника сказок в день. Мама, видя мою увлеченность книгами и учебой, повторяла, что в будущем я стану известным ученым. Знала бы она, как спустя всего три года я буду мечтать сжечь все учебники ненавистной начальной школы. Места, где я впервые познакомился с унижением и ненавистью.

Сегодня во сне я увидел шестилетнюю копию себя, но даже и не осознал, что это я. Просто какой-то пухлощекий мальчишка сидел на старом диване, чья ажурная изогнутая спинка пропускала лучи ярко-красного заката на лицо мальчишки, подчеркивая смуглую кожу оранжевым оттенком. Он читал толстую книгу в цветастом переплете и время от времени открывал рот, удивляясь происходящему в книге. Увлеченный, он не сразу заметил, как рядом с ним на диван опустилась mamma. Она запустила ладонь в непослушные волосы сына и легонько взъерошила их. Во взгляде её отражалась нежность и едва заметная грусть, которую, конечно же, мальчик не был способен заметить.

– Ты решила передохнуть? – спросил он. – Бабушка Диди сказала, что ты очень устала.

– Всего лишь немного болит живот, – ответила mamma, подкладывая розовую подушку под поясницу. – Твоя будущая сестренка очень неспокойная, знаешь?

Он нахмурил свои пышные брови.

– Она делает тебе больно?

– Нет, конечно же, нет. Не надо так думать, Фирмино. Давай лучше почитаем вместе.

Он ревностно прижал книгу к себе, когда mamma потянулась к ней.

– Я сам!

– Хорошо… – немного растерянно ответила она. – Тогда почитаешь вслух? А я буду тихонько-тихонько сидеть рядом и внимательно тебя слушать.

– Не-а.

– Почему?

– Ты опять уснешь как в прошлый раз!

– Обещаю, что на этот раз не усну.

– Ты скрестила пальцы?

– Нет…

Чтобы убедиться в правдивости сказанного, мальчик притянул к себе родную ладошку и с недоверием посмотрел на нее.

– Обманываешь?

– Я тебя никогда не обманывала.

– Но ты же обещала всегда быть рядом.

Я упал на колени перед диваном. Не было грусти – я чувствовал приятное умиротворение каждой клеточкой тела. Голова опустилась на покрытую затяжками обивку дивана, и я зажмурился, окончательно теряясь между сном и реальностью. Будто и не было ничего другого, будто всю свою жизнь я провел здесь, в тесном домике провинциального городка, где каждое воскресенье маленькое семейство Кавалли собиралось на террасе и обменивалось последними новостями.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «