БАРОН

Глава 21

Глава 21. Гуйлинь. Руен, 535 круг Н. Э.

Разбудил меня наглый лучик солнца, раздражающе осветив сомкнутые веки. В виски́ и затылок будто по шилу вогнали, а ощущения во рту лучше не описывать. Уже утро или свет кто-то из друзей-лейтенантов в комнате не выключил?

«Ничего себе, мы вчера в гаштете посидели!», — я попытался зажмуриться, но вернуться в благословенную темноту больше не получалось. — «А в каком, кстати? В „Zur Taverne“ или еще где-то?»

В последнее время это были наши любимые гаштеты, а выбор их зависел от настроения. Если настроение было плохое, мы шли в «Thüringer Hof». Там любили местные «фашики» собираться.

Первое время они пытались задираться, но молодые летёхи и прапора быстро показали «кто здесь папа». Теперь они могут только злобно зыркать из-за своих столов и скрипеть зубами. Смотреть на это весело.

А когда настроение хорошее, мы зависаем в «Zur Taverne». Там здорово! Гаштет держат две «пшечки», пухленькие веселушки. Они меня с друзьями знают и хорошо помнят наши предпочтения.

Когда мы туда приходим, еще до заказа перед нами сразу ставят по паре маленьких бутылочек темного пива, жареные сосиски и картофель фри. Не надо орать все эти: «Цвай флаше дунклес бир… братвюрст…» и прочее. Подбор музыки тоже на наш вкус.

Такое отношение, знаете ли, приятно. Особенно, в сравнении с советским сервисом, где клиент, которого просто пропустили в заведение и не обматерили при этом, уже доволен. А если еще и очередь не очень большая… О-о-о, это почти экстаз!

«Чертово солнце», — я снова зажмурился. — «Солнце… ой блин! Уже утро, мне, ведь, роту на зарядку поднимать!» Я распахнул испуганные глаза и попытался вскочить с кровати.

Ничего не вышло. С обоих боков меня прижимали к кровати, обвив руками и ногами, две молодые девчонки. Я начал активно, но осторожно, выбираться из жарких объятий, опаздывать на подъем я позволить себе не могу.

Поднявшись с постели, оглянулся на прелестниц. Обе девушки были азиатками. «Красивые», — завидуя сам себе, подумал я. — «Вьетнамки, что ли?» В конце восьмидесятых — начале девяностых вьетнамцев в ГДР хватало.

Правда, самого интересного я почему-то не помню… «Ах, тыж! Вспомнил!» — я перестал дергаться и спокойно опустился на кровать. — «Какой гаштет? Какой подъем? Какая, к черту, ГСВГ?»

Память и хорошее самочувствие начали стремительно возвращаться. Молодость плюс биофаги приводят организм в порядок и возвращают бодрость. Кстати, насчет бодрости. Я посмотрел на мило сопящих во сне лаоминок.

К Предкам! Моему телу сейчас двадцать семь, со всеми вытекающими. Гормонов в организме, конечно, не как в шестнадцать, но все равно, их уровень зашкаливает. Киборг модели «Хрен на ножках», хе-хе.

Как я только два чертога смог «промонашествовать»? Не понятно. Думаю, ничего плохого не случится, если встану на час или полтора позже. Руки сами собой потянулись к притягательным изгибам спящих красоток…

Мабон Кедрик сидел на первом этаже харчевни «Золотая цапля», в трапезной. Милорд наконец-то решил отдохнуть, поэтому его верный оруженосец взял все текущие задачи на особый контроль.

Мабон встал уже давно, проверил охрану в коридоре перед комнатами и сразу провел общий подъем. Тренировка с Буеславом, общий завтрак. После этого оруженосец отправил Тихомира с охраной купить нужный господину меч.

Недавно Тихомир вернулся с покупкой. Мабон лично проверил приобретенное оружие, и оно точно подошло под оставленное бароном описание. И качество меча-цзянь его тоже устроило. Видно, в выборе клинка торгашу помог кто-то из абордажников.

Сейчас перед комнатой милорда выставлен пост из двух воинов и где-то рядом должен ошиваться Буеслав Вячко. За одним столом с молодым Кедриком расположились мичман Боян и Тихомир.

Остальные абордажники расселись рядом, за соседними столиками, попивая бодрящий травяной отвар. Мабон услышал быстрые шаги и, подняв голову, увидел вечно хмурого Буеслава.

— Господин проснулся, — буркнул паж.

— Он что, уже из комнаты вышел? — подхватился Мабон.

— Нет, еще не вышел. Там эти, девки местные… — щеки Буеслава залил густой румянец. — Опять орут.

— Всю ночь орали, сейчас опять принялись. Никак не уймутся, — под сдавленные смешки и всхлипывание абордажников пробурчал паж. — Чё они там делают?

Так уж получилось, что из своей комнаты я вышел уже после обеда. Слава Предкам, мой небольшой загул не привел ни к каким негативным последствиям. Все задачи, которые я поставил перед своими людьми, выполнены.

Персонал «Золотой цапли» при виде меня «цветет и пахнет», с лучезарными улыбками сгибаясь в низких поклонах. Интересно, сколько мы хозяину харчевни вчера денег отвалили, что они все чуть из штанов не выпрыгивают?

Личный состав накормлен, пост перед комнатой «бдит», меч купили. Мабон и сам потренировался, и Буеслава погонял. Молодцы, короче. Я поблагодарил Тихомира, Бояна и, особенно, своего оруженосца.

А вот в ответ получил не очень приятный разговор. Хотя, как сказать? Когда мои люди за меня переживают, это неплохо. И да, я понимаю, что они четко понимают взаимосвязь своего и моего благополучия. Но, так даже лучше. Взаимовыгодные отношения надежнее, чем простые призывы «ко всему хорошему против всего плохого».

— Милорд, вы только не обижайтесь, — я вопросительно выгнул бровь на слова своего оруженосца.

Мы как раз вместе обедали. За моим столом расположились Мабон, Буеслав, Тихомир и Боян. Остальные, кроме тех, что стояли на охране наших комнат, разместились за соседними столами.

— Я прошу прощения за наглость, но позвольте вам сказать, — продолжил Мабон. — Ваше участие в Турнире мечников — это плохое решение. Мы не сомневаемся в вашем мастерстве и силе, но в сражении всегда есть место случаю.

Не дайте Предки, с вами что-то случится, что тогда будет с вашей семьей, с Аристи, со всеми нами? Никакая награда не стоит такого риска. А еще, ваш статус слишком высок, чтобы позволить себе выйти на арену. Простите меня за эти слова, милорд.

Я оглядел своих людей. Сидящие со мной за одним столом бурно выразили свое согласие со словами молодого Кедрика. И даже абордажники за соседними столами глядели на меня, хоть и молча, но укоризненно.

Нахалы, похоже я им позволяю больше, чем положено человеку моего положения. С другой стороны, я по своей натуре все равно не такой, как другие представители благородного сословия Этерры.

Я тяжело вздохнул и достаточно громко, чтобы было слышно за соседними столами, ответил: