Исправить её (ЛП)

Она отказывалась признавать острую боль в груди. — Я никуда не уйду.

— Я позвоню твоему брату.

— Сделай это.

Тревис вскочил на ноги, обращая бурю ярости в её сторону. Лапша в его волосах выглядела бы комично в любом другом случае, кроме этого. Ясно помня свой голый статус, он сорвал с ближайшего стула футболку и удерживал её на своих коленях. — Что ты хочешь?

Это был сложный вопрос, на который можно было ответить двумя частями. Она хотела, чтобы хоть один человек в её жизни видел в ней нечто большее, чем надоедливого прихлебателя. Сколько она себя помнила, она всегда хотела, чтобы это был Тревис, который прислушивался к ней. Говорил ей, что она особенная. Сейчас все эти надежды и мечты не были бы бесполезны. Наверное, никогда не будут. — Я хочу, чтобы ты перестал быть эгоистичным засранцем. Все беспокоятся о тебе. Мой брат, мои родители, местные поклонницы с наивными взглядами. Они крутятся, пытаясь придумать, как тебя развеселить. Может, тебе просто нравится быть в центре внимания, неважно, негативного или позитивного.

Его руки широко раскинулись, увлекая за собой футболку.

Пенис.

Он сидел. Длинный, толстый и коронованный, как король. Они не зря называли его "две биты". С тех пор как он был запечатлен папарацци в компрометирующем положении со шведской поп-принцессой в его первый год, СМИ были очарованы Тревисом, документируя его бесконечные интрижки на одну ночь и знаменательные завоевания. Песня "It Wasn't Me" Shaggy играла через громкоговорители стадиона, когда он выходил на поле. Женщины визжали.

А Джорджи наблюдал за всем этим, сидя со скрещенными ногами перед телевизором на Лонг-Айленде.

Игрок игроков. Другой бессменный король. Спортсмен на заднем сиденье. Великолепный даже в своей растрепанности, дерзкого обаяния, тем не менее, не хватало в этот самый момент.

— Ты думаешь, мне это нравится?

— Да, — ответила она. — Я думаю, ты хочешь остаться здесь навсегда, потому что это означает, что тебе не придется пытаться снова. — Выйдя из комнаты, она обернулась через плечо. — Я думаю, что ты слабак. Я думаю, что ты сидел здесь и плакал под свои ролики, думая, где всё пошло не так. Какое унылое клише. Я поговорю с братом о том, чтобы нашел друга покруче.

— Погоди, блядь, — бубнил Тревис, выходя вслед за ней из спальни, обычный, повседневный, великолепно взбешенный спортсмен, который когда-то был претендентом на звание новичка года. — Ты ведешь себя так, будто меня уволили с обычной работы. Я был профессиональным бейсболистом, Джорджи. Это было всё, к чему я стремился. Отсюда некуда идти, кроме как вниз. И вот я здесь.

От неожиданности она отступила на шаг. Тревис Форд был настолько неуверен в себе, что списал себя в неудачники? Она никогда не знала, что он ни что иное, как дико самоуверен — даже в недостатках. Однако её колебания заставили его медленно попятиться к спальне, поэтому она стряхнула с себя сочувствие и продолжила. — Тогда не высовывайся. Стань жалким быдлом, которое рассказывает одну и ту же историю о травме каждый раз, когда выпивает больше двух бутылок пива. — Она жестом указала на квартиру. — Ты на полпути. Не бросай сейчас.

— Прошел месяц, — прорычал Тревис.

— Месяц, который ты мог бы использовать для разработки нового плана, если бы не был слабаком. — Она подняла бровь. — Как я и сказала.

— Ты ребенок. Ты не понимаешь.

О, это был почти нокаутирующий удар, эти так хорошо знакомые слова, поразившие самую чувствительную мишень Джорджи. Если бы она не выросла с Тревисом, то, возможно, ушла бы зализывать раны. Но этот человек сидел напротив неё за кухонным столом тысячу раз. Взъерошивал её волосы, брал попкорн из той же миски во время кино и защищал её от грубиянов. В конце концов, Тревис и Стивен могли мучить её, но когда речь шла о том, чтобы это делали другие люди? Ни за что. Если бы она не провела свою жизнь в любви к Тревису Форду, она бы считала его братом. Поэтому она знала, что под внешностью этого бородатого урода скрывается сильный, уверенный в себе мужчина. И ему нужен был кто-то, чтобы наносить удары, пока он не освободится.

— Я только что купила дом. Мой собственный дом. Я уже не ребенок, но даже если бы я им была? Я держу себя в руках больше, чем ты. И я клоун на детском дне рождения — осознай это. — Джорджи сделала паузу, чтобы перевести дух. — Сейчас все в городе сочувствуют тебе. Они понимают потерю. — Она ткнула его в грудь, прямо над его красно-черной татуировкой в виде бейсбольного бриллианта. — Но через шесть месяцев? Через год? Люди будут качать головами и смеяться, когда ты будешь идти по улице. Посмотри на него сейчас. Он так и не оправился. Какая потеря.

К тому времени, как Джорджи закончила, его грудь вздрагивала вверх и вниз, мышцы прыгали по обе стороны челюсти. — Зачем ты пришла сюда? Какое тебе дело?

— Мне никакого, — солгала она. — Я просто пришла увидеть тебя своими глазами, потому что не могла в это поверить. Парень, на которого мы все равнялись, оказался пьяным разгильдяем. Теперь я знаю.

— Убирайся, — рыкнул Тревис, делая шаг ближе. — Я не собираюсь повторять это снова.

— Отлично. Мне, наверное, всё равно нужно сделать прививку от столбняка. — Джорджи развернулась и обогнула коробку с пиццей по пути к двери. — Увидимся, Тревис. Наверное, на последнем барном стуле у "Ворчуна Тома", бормочущем о твоих славных днях.

— Это было…

Его новый, более резкий тон остановил Джорджи на полпути. Она оглянулась через плечо как раз вовремя, чтобы застать его делающим глоток из полупустой бутылки виски.

— Переход в профессионалы был моим единственным способом стать лучше него, ясно? Теперь у меня нет возможности стать лучше него. Я — ничто. Я — это он.

— Это чушь, Тревис Форд, — вздохнула она, не в силах говорить выше шепота. — Ты сделал это. Ты добился того, что намеревался сделать. Обстоятельства время от времени подставляют всех — и тебя они подставили хуже всего. Но ты будешь им, только если будешь лежать и изображать жертву. — Она отвернулась, прежде чем он смог увидеть слезы в её глазах. — Ты лучше этого.

Джорджи оставила Тревиса стоять в грязи, выглядя так, словно его поразила молния.

И он видел её не в последний раз.

Глава 2

Тревис прищурился на солнечный свет через лобовое стекло и пожалел, что нет дождя. Может быть, если бы солнце не палило на него, как веселый мудак, он мог бы дать себе повод остаться дома ещё на один день. Вместо того чтобы проснуться, заказать в закусочной доставку завтрака, запить его упаковкой пива и снова лечь спать, он натягивал чистые брюки и выходил на дневной свет. Его внезапная мотивация не имела никакого отношения к вчерашнему визиту Джорджи — вообще никакого. Он просто исчерпал свой лимит на созерцание одних и тех же четырех стен и нуждался в переменах.

Но было ли это правильным изменением? Работа на стройке?

Ему не нужны были деньги. Если он хотел провести следующее десятилетие, живя как асоциальный вампир, который пьет “Bud” вместо крови, у него были средства, чтобы сделать это с комфортом. Честно говоря, в данный момент это звучало довольно привлекательно.

Я думаю, ты хочешь остаться здесь навсегда, потому что это означает, что тебе не придется пытаться снова.

Тревис высунулся из грузовика с раздраженным рычанием. Когда это маленькая Джорджи Касл превратилась в такую отъявленную шалунью? Когда он видел её в последний раз, она ещё училась в средней школе. Она говорила только тогда, когда это было необходимо, чтобы не демонстрировать свой полный рот брекетов. Гораздо предпочтительнее, чем тот вихрь, который пронесся вчера по его квартире, участвуя в односторонней борьбе за еду. Некоторые вещи в Джорджи не изменились, например, её форма — рваные джинсы и безразмерные толстовки, но она определенно обрела свой голос. Он жалел, что она не направила его в другое место.