Исправить её (ЛП)

Семья Касл. Они не воспринимали её всерьез. Как она могла ожидать, что кто-то ещё будет относиться к ней серьезно?

Она опустила взгляд на свои выцветшие джинсы 501, которые, вероятно, принадлежали покойному лесорубу. Потертые ботинки выглядывали из-под потертых каблуков, дразня её. Что видели люди, когда смотрели на неё? Не деловую женщину.

И не сексуально привлекательную женщину. И может быть, просто может быть, когда Тревис придет измерить её камин во вторник, она хотела, чтобы он увидел именно её. Кого-то, ради кого стоит полировать фамильные драгоценности. Джорджи бросила осторожный взгляд на Зельду, как будто эта неуместная мысль прозвучала вслух. В последнее время она много чего говорила вслух.

Ты не видел Дейла? Мне нужен Дейл.

Неужели она действительно звала свой вибратор в присутствии Тревиса Форда?

Она зарылась лицом в куртку с флисовой подкладкой. О Боже, это была одновременно лучшая и худшая ночь в её жизни. Её намерения были чисты. Она всего лишь хотела завезти остатки еды человеку, у которого в городе не осталось семьи и который только что наблюдал, как его карьера сгорела дотла. Даже если бы она не была увлечена им в течение долгого, долгого времени, она бы сделала это.

Вместо того чтобы поступить благородно и уйти, она провела два часа, наблюдая, как Тревис Форд без рубашки нагибается, чтобы собрать мусор, и тянется, чтобы стереть пыль с высоких поверхностей. Не было ни одного движения, которое бы он не сделал, чтобы что-то не сгибалось. Он почти постоянно сгибался. Она собиралась прилечь всего на несколько секунд после смены простыней, ведь кто может устоять перед свежевыстиранными простынями? Оказалось, что все эти наблюдения за атлетическими мышцами оживили её подсознание, потому что она провалилась прямо в сексуальный сон. Как и во всех её самых грязных фантазиях с начала времен, в них фигурировал Тревис Форд. Однако, поскольку в большинстве её фантазий использовался Дейл — а не реальный человек, — вместо него она назвала имя своего оранжевого приятеля из Day Glo.

Когда она проснулась, была доля секунды, когда она могла поклясться, что Тревис смотрел на неё с чем-то похожим на… нежность. Конечно, это был плод её воображения, но она продолжала возвращаться к этому моменту, воспроизводя в памяти то тепло, которое он вызывал в ней. Как тепло Тревис заставлял её чувствовать себя в целом. И не в том смысле, что он просто сексуально привлекателен для качка. Пару раз, когда они оставались наедине, он случайно терял бдительность и показывал ей кого-то другого, нежели непогрешимую суперзвезду её мечты. Он был таким абсолютно человечным. Ей следовало бы беспокоиться, но это нисколько не умаляло её восхищения им. Нет, казалось, это только усиливало его. Почему?

Телефон Джорджи снова зажужжал.

Б: Тебе нужна помощь в чем? Тебя похитили?

Д: Нет. Неважно. Мне просто нужен совет по поводу наряда.

Б: Я бы дала тебе что-нибудь одолжить, но все мои клоунские костюмы в чистке.

Вот оно. Не стоило беспокоить. Джорджи с гримасой засунула телефон обратно в карман. Пренебрежительные сообщения от брата и сестры не были чем-то новым. Но это желание доказать им, что она способный взрослый человек, становилось только сильнее. И, возможно, это было связано с тем, что Тревис заметил, что она не просто надоедливая младшая сестра его лучшего друга.

— До следующего раза, Зельда, — сказала Джорджи, выходя за дверь. Зельда лишь перевернула страницу в ответ.

Тревис присел на крыльцо дома с четырьмя спальнями, смахнув с джинсов строительную пыль. Изо всех сил стараясь не обращать внимания на дом напротив, он открыл имбирный эль и глубоко затянулся. Когда Стивен назвал ему адрес этой реконструкции, почему он не отказался? Из всех жителей Порт-Джефферсона Стивен понял бы его. Но это означало бы признание слабости, а их у Тревиса сейчас было слишком много, не так ли? Тем не менее, жить в этом городе означало быть окруженным своим прошлым. Ему не нужно было, чтобы оно смотрело ему в лицо с утра до ночи. Нет. Этого ему точно не нужно.

Отец Тревиса больше не жил в ветхом колониальном доме через дорогу, но поскольку его так и не продали, все признаки запустения сохранились. Карнизы, словно печальные брови, нависали над замазанными окнами. Когда-то деревья, окружавшие дом, были высокими и гордыми. Однако их так давно не подстригали, что они образовали вокруг дома своеобразный зеленый барьер из листьев. Благо, поскольку он частично закрывал всем вид на дом с улицы. Мимо пронесся ветерок, захлопнув ставни сбоку от его старой спальни, как это бывало, когда он спал внутри, пугая его до смерти посреди ночи.

Если закрыть глаза, он мог вспомнить, как его мать подъезжала к дому на своем старом белом Форде, подвозя его на выходные. Она вздыхала и колебалась. Он молился, чтобы она отвезла его домой и не заставляла терпеть отцовскую очередь, будь проклято соглашение об опеке. Но она никогда не уступала, велев Тревису выйти и подождать на крыльце, пока отец не вернется домой. Иногда он сидел там до глубокой ночи и ждал.

Позади Тревиса открылась банка, и он повернулся, чтобы увидеть Стивена, прислонившегося к кованым перилам и осушающего свой имбирный эль — любимый напиток на рабочем месте, поскольку пива у них не было. Не при Стивене. — У нас есть ещё около часа, прежде чем мы отправимся в путь. — Он стряхнул пыль с волос. — Я хочу вскрыть стену в столовой и посмотреть, с какой конструкцией мы имеем дело. Это может испортить всю открытую концепцию, если мы не захотим снести её и добавить опорную балку.

— Ой. Балка обойдется тебе дорого.

— Всегда что-то стоит. — Стивен сделал медленный глоток и покатал его во рту. — Странно работать так близко к старому дому?

— Это ещё мягко сказано. — Тревис встал и вошел в дом. — Давай вернемся к работе.

— Разве ты теперь не хозяин этого места? Почему бы не снести его? — сказал Стивен, следуя за Тревисом в ремонт, где третий член их команды, Доминик Вега, восстанавливал кирпичную стену, его движения были медленными и методичными. Сосредоточенные. — Может быть, это будет катарсис.

Или это может позволить демонам разгуляться.

— У нас разное определение понятия "катарсис", — пробормотал Тревис.

— Ты имеешь в виду секс? — спросил Стивен. — Я вожу минивэн неполный рабочий день, поэтому мне нужно, чтобы мне объяснили грязные шутки.

— Если я заговорю о сексе, ты это поймешь.

Доминик отложил шпатель и скрестил руки на груди, его ноги были расставлены в военной позе, означающей деловой настрой. — О чем мы говорим?

— Ни о чем, — ответил Тревис, игнорируя желание посмотреть в окно на святыню своего детства на другой стороне улицы. — Босс не может заниматься своими делами.

Стивен вздохнул. — Иметь все ответы — это бремя, но я продолжаю.

Дом кашлянул в кулак, синие татуировки на костяшках пальцев покрылись грязью и частичками раствора. — Почему бы не продать это место? Сделать это чьей-то проблемой?

— Может быть, то, что он проявит инициативу в отношении дома, докажет, что ему до чего то есть дело, — сказал Стивен, подчеркивая свое заявление высокомерным фырканьем. — Не дай Бог.

Тревис не обратил внимания на пустоту собственного смеха. Он не собирался говорить Стивену и Доминику, что, хотя дом принадлежит ему, имя его отца всё ещё числится за ним. И последнее, что ему было нужно, это вернуть этого старого ублюдка в свою жизнь. Однако он держал это в себе, потому что постороннему человеку могло показаться, что Тревис боится столкнуться со своим отцом. Но это было не так. Всё было не так просто. В последний раз, когда он видел отца, ему удалось победить и стать скаутом Северо-Западного университета. Он просто хотел во что бы то ни стало избежать услышать "я же тебе говорил", раз уж он потерпел неудачу.