Страница 6 из 15
– Пашенька…
– Не злоупотребляй. Лучше скажи, уяснила?
– Уяснила, – набычилась я и мысленно отправила в копилку новую угрозу. Глаза он в кучу соберёт!
Ночью всё были как заведённые: Юра с Антоном сидели во дворе и поглядывали на часы, точно ждут чего-то. Паша спустился к Костику… Спать всем, видимо, не очень хотелось, а мне вот наоборот, но шумиха не давала покоя.
«Что-то замышляют», – решила я. Раздумывая, что именно, бродила по комнате от окна до распахнутой двери. Глядела то на ребят, то прислушивалась к звукам на первом этаже. Смотреть в окно могла вдоволь, а вот со слышимостью возникла проблема. О чём болтали Пашка с Костиком было неизвестно, голоса улавливала, но не единого слова не разобрала.
Спустя минут десять по лестнице кто-то зашагал. Я замешкалась у окна и не рискнула захлопнуть дверь. Пришлось метнуться влево, к столику. Усевшись на пуфик, представила, чем бы таким могла заниматься, в итоге схватила расчёску. В комнате появился Пашка.
– Я что-то не понял… – подбоченился он. – Полина, почему не спишь?
– А ты почему? – Я уставилась на него через зеркало.
– По кочану. Ты на время смотрела?
– А ты смотрел?
– Так… – вздохнул он, направляясь ко мне. – Хватит отвечать вопросом на вопрос.
Замер позади, я тоже вздохнула и обернулась с ласковым шёпотом:
– Пашенька, я очень тебя люблю…
Он напрягся, словно заподозрил подвох (а это он и был), ухватил меня за подбородок и заставил посмотреть в глаза.
– А ну-ка выкладывай, что натворила.
– Скажи, чем ты занимался? – очень тихо спросила я.
– Опять двадцать пять! Мы же договорились.
– И будет двадцать шесть, ведь ты не отвечаешь.
– Мы с тобой здесь и сейчас, какая разница?
– Большая. Ты мне ничего не рассказываешь, а это несправедливо. Я хочу знать с кем живу.
– Всё, что нужно, тебе известно. Живёшь ты со мной – я твой муж, – мягко сказал он и наклонился. Догадываясь, что тянется за поцелуем, я приказала себе быть сильной. Не увиливала, он меня удерживал, но губы сомкнула. Углубить поцелуй у него не вышло. Я была собой довольна, а он зол. – Полина, что за дела?
– У меня дел никаких, а вот у тебя их целый вагон.
– Повторю ещё раз… Это в прошлом и неправда.
– Так в прошлом или неправда?
Он отстранился, покивал, мол, всё со мной понятно, и удобно устроился на кровати, подложив под голову две подушки.
– Узнать бы, кто взболтнул о моём вагоне дел. Да ведь не скажешь.
– Кто взболтнул, – передразнила я. – У меня создалось впечатление, будто все знают намного больше меня, одна я дурочка. А то рестораны… бизнесмен он. А остальное?
– Кто всё-таки нашептал?
– Бекетов, как ты всё это заработал?
– Лапонька, угомонись. И давай-ка спать.
Он повернулся на бок, показывая, что разговор окончен. Вот так всегда. Ничего от него не добиться, пока сам не захочет. На всякий случай я немного выждала, вдруг соизволит рассказать. Не соизволил. Недовольно вздохнув, выключила свет и пошла в постель, чтобы не разреветься от обиды.
– Ты спишь? – зашептала где-то через полчаса. – Бекетов…
– Как я должен ответить, если да? – повернулся он.
– Не знаю… Промычать мог бы. Как люди это делают?.. О чём вы сегодня с ребятами говорили?
– Полина, спи. Если ещё что-то спросишь, я до рассвета буду тебя мучить.
Перспектива мне не понравилась, но и молчать я не могла, а муж – человек слова.
– Куда собралась? – спросил он, стоило мне встать с кровати.
– Гулять, от греха подальше, – запахнула я халат.
– Долго не броди.
– Как прикажете. – И дурашливо откланялась.
В гостиной перед телевизором сидел опричник.
– Костя, ты чего здесь? – испугалась я. Это было странным зрелищем… Я стояла в дверном проёме, вокруг темнота, только экран мигал от переключения каналов. Костик сидел ровно, не шевелился. – Костя… – заскулила я.
– А? – Он резко обернулся, я вздрогнула. – Ты чего тут?
– Я «чего»? Это я тебя спрашиваю…
– Дела, Полина, дела… – отмахнулся он и вновь уставился на экран.
– У всех дела! – держась за сердце, разозлилась я. – Одна я сиротой… – Взмахнула руками, огляделась, не зная, куда податься, и пошла на террасу позади дома. Дождя сегодня не было.
Дверь, ведущую в сад, запереть не забыли. Повернув нижний замок, я её распахнула, раздался звон колокольчиков. «Они же звонят», – осенило меня, и я почувствовала себя дурой. Разумеется, звонят. Закрыла дверь, после открыла, вслушиваясь, и снова закрыла. На террасу выходить расхотелось.
Пашка топтался у подвала. Какие сапоги он искал? Ему достаточно заорать на крыльце… Он мне соврал, что ли?
В замке подвальной двери торчал ключ, хотя она никогда не запиралась. Я даже подумать не успела, стоит ли туда лезть, а ладони стали влажными от волнения и внутри всё противно сжалось.
На всякий случай я проверила Костика. Он также пялился на экран, ничего вокруг не замечая. После постояла у лестницы, рассматривая второй этаж. Пашка вроде не выходил. В полуобморочном состоянии вернулась к подвалу и повернула ключ. Руки дрожали, а сердце трепыхалось как никогда прежде. Казалось, звук щелчка слышал весь дом. Я выждала, но никто не мчался меня останавливать.
Дверь открыла, торопливо вошла и прикрыла её за собой. Темнота была такая, что двигаться надо наощупь. Спускалась я, держась за стену, кое-как преодолела лестницу и упёрлась в шкаф высотой чуть ниже меня. Схватилась за ручку и тут что-то звякнуло. Прямо как вчера, но на этот раз очень громко, словно над ухом. Я вцепилась в шкаф, напрочь забыв о фонаре. Не дышала, не моргала, срослась с мебелью и таращила глаза в темноту.
«Если не двигаюсь – значит меня нет, – убеждала себя. – Только как наверх вернуться?»
Я тоненько запищала. Подумала заорать, но сползла на пол, потому что к звяканью добавилось мычание, но не моё.
Соображала в тот момент я крайне плохо. По ощущениям всё замедлилось, кроме звяканья и непонятного мычания. Путь наверх казался чем-то нереальным. Упокоиться в подвале мне не хотелось, а казалось, это произойдёт с минуты на минуту… И в приближении неминуемого конца сердце совершило невероятный скачок.
Решив в ужасе, будь что будет, уж лучше заорать и пусть со мной разбирается муж, чем оставаться тут, я разинула рот, но крика не получилось. Зато на четвереньках я двинулась к лестнице. Существу в подвале это однозначно не понравилось. Звуки усилились, подгоняя меня двигаться шустрее. Я перебирала ногами, руками, но на полпути вдруг подумала: «Надо вернуться. Надо, иначе ничего не узнать». Я вскочила и побежала вниз, чуть не навернулась на последней ступеньке, вцепилась в шкаф, достала чёртов фонарь и спешно от стены до стены осветила подвал, но в любой момент готовилась удрать.
Винный стеллаж, бильярдный стол, барная стойка… Глаза я таращила так, что напряжение передалось на лоб. Направила луч влево, обратно к бильярду, и впала в ступор. Снова звякнуло, некто замычал.
Синие джинсы, тёмная футболка и вытянутые над головой руки… Турник Паша ставил при мне и точно не для того, чтобы подвешивать какого-то мужика, но он тут был. Запястья в наручниках, а между намотана цепь. Он жмурился и стонал, дернул руками, цепь звякнула, я подскочила, ухватилась за край липкой ленты, прекращая его потуги что-то мне сообщить.
– Здрасьте, – ничего умнее не придумав, сказала ему. Он усмехнулся и кивнул, а я в шоке рассматривала его.
– Чего вылупилась? – прошипел он, приводя меня в чувство. – Еле доорался… Ключи есть? – Я усердно замотала головой. – Плохо. А достать сможешь?
– Что достать? – Соображала я всё равно туго. Смотрела и не верила, что не сплю.
– Ключи! – рявкнул он, я подпрыгнула.
– Вы не кричите, пожалуйста.
– Ты мне ключи принеси.
– Откуда мне знать, где они? Может, мы так попробуем… – Я потянулась, взялась за цепь, а мужчина опять застонал.
– Чёрт… Убери руки. Зубами разгрызёшь, что ли?