Кузня Крови

Адепт скалится и выдыхает:

— Херристра сортам.

Вокруг него вспухает голубоватое облако. И я снова знаю активатор этой техники, матушка заставила меня заучить их десятки. Ещё одна защита тела. Теперь он защищён и от ударов меча, и от пинка.

Но только не тогда, когда его противник старше его по крови.

Я кусаю губы. Если бы только я уже прошёл посвящение и получил дары. Тогда даже огненные шары не сумели бы повредить мне.

Если бы только он был равен мне годами и тоже лишён посвящения, тогда бы я прошёл сквозь его огоньки и защиту, даже не заметив.

Но я первенец. Я Денудо, потомок Первого дома севера. Ихор в моих жилах всё равно должен быть сильней ихора этого козлинобородого.

Да и в живых остаться сегодня может только один из нас. Что бы это ни было, это не тренировка от наставников.

Я прыгаю к адепту, ловя на меч удар его воздушной плети.

Из-за угла сарая с рёвом выскакивает Кодик. За спиной тоже кто-то орёт.

А я уже впечатываюсь в адепта плечом, толкая его изо всех сил.

Моя кровь сильней, мой ихор гуще!

Мой беззвучный вопль остаётся без ответа. Я продавливаю телом половину голубого облака вокруг адепта. И это всё, на что я способен. Буть прокляты все мои пустые схватки с южанами!

Спустя несколько ударов сердца мы уже рубим мага в два меча, а он хлещет во все стороны плетью. И наша сталь бесполезно скользит по его защите, не в силах ему повредить, а спустя два удара меч Кодика и вовсе рассыпается на куски. Пусть Хранители проклянут наставников, которые привели нас сюда с зачарованным оружием. Потому что меч рассыпается в моей руке следом спустя ещё один удар.

Через миг кто-то суёт мне в руки топор:

— Господин!

Нас возле адепта уже четверо. Он отпрыгивает от нас, рявкает:

— Исит ватум!

Стопу обжигает болью, кто-то справа и вовсе заваливается с воем. Из снега торчат длинные и острые пики, ударившие нас снизу. Дело дрянь.

Я снова рвусь вперёд, прямо сквозь магические лезвия, ломая их. Подныриваю под плеть, она лишь обжигает спину короткой болью. Но это неважно. Я всё же сбиваю адепта с ног, мы падаем в грязь. Через миг он отшвыривает меня. Кодик хрипит:

— Господин, ещё! Заткните ему пасть! Руки! Руки!

Я изворачиваюсь на земле, вскакивая на ноги.

Ловкач вилами пытается прибить к земле руку адепта с плетью. Но он всего лишь простолюдин, в его крови слишком мало ихора, чтобы спорить с силой внешних техник. Вилы зависают в воздухе, не в силах пробить облако «сортам» Возвышенного плетущего. Адепт ловко хлещет плетью, рассекая держак вил, Ловкач едва успевает припасть к земле.

На вторую руку кто-то просто падает всем телом. Тоже бесполезно. Через миг тело просто сползает на землю.

Но следующим на адепта наваливаюсь я, провалившись сразу до середины защиты. Рублю топором. Остервенело, торопливо, спеша истратить его огонь жизни до того, как он сумеет сделать ещё что-то.

С каждым ударом топор погружается всё глубже и глубже. Наконец бьёт по голове адепта, но сталь лишь бесполезно соскальзывает с его кожи.

Будь он проклят, напади он после посвящения, и я бы сломал его надвое, показав, чья кровь сильней и что сталь всегда победит…

— Хи…

Я всовываю грубо выкованный топор ему прямо в оскаленный рот, не давая закончить активатор. Наваливаюсь всем телом, хрипя и изрыгая проклятья.

— Сдохни, сдохни, сдохни!

Он хрипит подо мной, всё так же невредимый, пытается отдавить свободной рукой топор, хлестнуть меня плетью и по-прежнему пытается договорить активатор нового заклинания. И вдруг рукоятка топора в моих руках проваливается, уходит вниз, а тело подо мной содрогается.

Через миг у самого ухо свистит, а в голову адепта врубается огромная кувалда, буквально разбрызгивая его череп во все стороны.

Я откатываюсь, утирая лицо, стараясь не думать, что стираю с себя, затем оглядываюсь. Кодик зажимает хлещущую из руки кровь. Старик лежит на спине, застывшим взглядом уставившись в небо, грудь разрублена до спины. Буквально у моих ног вжался в землю Дохляк. У него перерублена шея. Всё вокруг в его крови. Целая лужа.

Перевожу взгляд на адепта, который…

Наглый, который по-прежнему сжимает в руках кувалду, с воплем ещё раз обрушивает её на адепта, не оставляя от его головы вообще ничего.

— Сука, сука, сука!

С дома спрыгивает Тощий, из сарая выглядывает Здоровяк и Поварёнок, которого тут же выворачивает. Не вижу только Молчуна и Ловкача. Но второй наверняка ещё был в поле, когда адепт использовал технику «аут».

Неверяще мотаю головой. Двумя жизнями заплатить в схватке за смерть того, кто был равен Возвышенному рыцарю? Да быть такого не может. Но по всему выходит, что мои люди купили мне победу своей жизнью, прикрыв меня от…

— Сука!

Кодик рявкает на Наглого:

— Уймись, он давно мёртв!

Наглый замирает с занесённой кувалдой, озирается:

— А чего тогда эта пелена на месте?

Я устало отвечаю:

— Он вложил в неё очень много огня души. Она немного переживёт его.

Подтверждая мои слова, с лёгким звоном пелена растворяется.

Через миг слева от нас с треском разлетаются жерди забора. Их сносит со своего пути Глебол. Без плаща, в одном лишь шёлковом одеянии идара, сжимая в руке обнажённый меч.

Замирает, оглядывая двор, кривит губы в странной гримасе и делает шаг вперёд.

Я с трудом сглатываю комок в горле, уловив главное. То, что я справился с этим козлинобородым адептом, недостаточно, чтобы остаться сегодня живым. Топор, где мой топор?

Глупо, конечно, пытаться сделать хоть что-то Великому паладину, но кто сказал, что Денудо будут умирать безропотно?

Справа за забором и горящей поленницей кто-то зло рявкает:

— А я сказал — с дороги!

Теперь с хрустом разлетаются ворота. За ними взгляду открывается фигура в тяжёлом плаще и широкополой шляпе. В его руке тоже обнажённый меч. Идар, который только что воспользовался своими силами, чтобы убрать со своего пути преграду. Опустив меч, он строго спрашивает:

— Что здесь происходит?

И я понимаю, что этот незнакомый идар мой единственный шанс. Мой и моих людей.

Глава 37

Владетель Суав тяжело вздохнул:

— Мне жаль, что каждая наша встреча случается по таким странным и печальным поводам.

Стопу не вовремя пронзило болью, сбив меня, и я зло хмыкнул:

— Да и совпадения невероятные, не так ли, ваша светлость? Наставники выдали мне задание на поимку беглого адепта и надо же, я действительно нашёл беглого адепта.

Владетель Суав лишь кивнул:

— Действительно, невероятные. Расскажи вы кому, вряд ли поверят.

Я возражаю:

— Ваша правда, ваша светлость. Судья хоу тоже очень и очень удивился такому совпадению.

Говоря это, я буквально впился взглядом в лицо Суава, и отлично заметил, как он на миг покосился мне за спину. Туда, где замер у входа в кабинет старший наставник Глебол.

Тот самый, что так ловко рассказывал историю о невероятном совпадении незнакомому идару, который разметал ворота и который оказался королевским судьёй очень высокого чина.

Суав улыбнулся:

— В этом совпадении виноваты и вы, достопочтенный Лиал. До этого ваши успехи в учёбе лишь радовали наставников. Непонятно как случилось, что именно сегодня вы так ошиблись в чтении карты. Остановились раньше, чем следовало, спутали выселки на пять дворов с полноценной деревней. Хорошо, наставники ждали вас и поглядывали на дорогу. Так и заметили, что с вами творится что-то неладное. Жаль конечно, что старший наставник Глебол немного опоздал. Но поверьте, если бы вы просто прятались от этого адепта несколько минут, то вас бы и так спасли.

— Что…

Я буквально проглотил всё, что только что хотел сказать. Что вы несёте? Отличные слова из уст достопочтенного к его светлости. Я хочу остаться в этом кабинете навсегда? Вернее, хочу покинуть его мёртвым?

Всё, что я мог, я уже сделал там, во дворе, залитом кровью. Вмешался в россказни Глебола, выразил сомнения в таком совпадении, назвал себя, своего отца, заставил судью не только запомнить себя, но и передать от меня письмо отцу. Письмо, написанное рядом с едва потушенной поленицей, над телами мёртвых. И с этим ни Глебол, ни Суав ничего поделать не сумеют.