Земля джиннов

Жестом руки она прервала поток его болтовни.

— Я удивлена, не скрою. В приказе только и разговоров о том, как иноземная девушка и гуль, помешанный на «ар-хановских» теориях заговора, умудрились отыскать принцессу Лейлу раньше самого аз-Масиба и всех прочих сыщиков.

— А про то, что мы раскрыли сговор царицы Айши с лимийскими послами говорят?

— Говорят, — поморщилась Хатун. — Разбирательство с предательством жены халифа нашего Мунтасира Четвёртого, тени Бога на земле, владыки востока и запада, надолго затянется. Одному Всевышнему известно, во что это выльется для всех нас, поэтому не стоит радоваться заранее…

Вчера, сразу же после того, как Визирь забрал Лейлу из риада ар-Хана, госпожа Хатун развила бурную деятельность. Первым делом подразделение Сыскного приказа в Рапикуме задержало пособников царицы Айши, а затем уже предъявили обвинение ей самой. Сделали всё быстро и чётко, без проволочек и скидок на праздник.

Халиф Мунтасир предсказуемо не поверил в причастность любимой жены к тем чудовищным делам, о которых толкует заместитель главы Сыскного приказа. Сама Айша, разумеется, тоже всё отрицала. Долго, упорно и с поистине королевским достоинством, ибо знала, что ничем хорошим это дело для неё не закончится. Но разве против железных улик поспоришь? Лимийские послы сдали её задолго до того, как двери пыточной камеры закрылись за их спинами.

В какой-то момент сердце халифа дрогнуло. Обрадованный возвращению дочери, он готов был простить оступившуюся жёнушку, но, по счастью, у него есть советники и Великий Визирь. Что дальше будет с Айшей, решится ещё не скоро.

Судьба Лейлы так же осталась для меня неизвестной. Рассказала ли она отцу всю правду или обошлась общеизвестными фактами? Будет ли добиваться большей независимости и отстоит ли своё право учиться в Кадингирской академии? Что ни говори, а принцесса любит подчиняться только собственному уставу. Но её дела нас уже не касаются.

Хлопнув руками по бумагам перед собой, госпожа Хатун поднялась с кресла, коротко бросила Эзре «слезь со стола» и подошла к одному из узких шкафчиков. Обещанный иремский медальон небрежно лежал среди пишущих перьев, скрепок и прочей канцелярской ерунды. К н и г о е д . н е т

— Держи, Елена, — она протянула мне медную безделицу с рисунком спирали на обеих сторонах. — Как помнишь, медальон нужно потереть, чтобы привести его в действие. Думаю, справишься.

— Спасибо. Я ведь попаду именно в свой мир, а не чей-то ещё? — не постеснялась озвучить свои опасения. Перспектива потеряться в бесконечном множестве миров пугала до дрожи.

— Осечки не будет, не волнуйся понапрасну. Медальон рассчитан на перемещение туда-обратно, но в твоих же интересах не возвращаться в Мирхаан, если не хочешь застрять здесь на долгие годы. Второй раз Департамент не пошевелит и пальцем ради тебя, ты ведь понимаешь?

— Прекрасно понимаю.

Убрала медальон в карман и убедилась, что он случайно не выпадет.

— А мне можно самому выбрать награду, почтенная? — поинтересовался Эзра с улыбкой клыкастого ангела.

Прозвучавшая наглость лишила госпожу Хатун дара речи. С ледяным удивлением она вонзила глаза в своего подчинённого:

— Тебе мало денег? Глава Сыскного приказа распорядился выдать солидную сумму тому, кто найдёт принцессу. Между прочим, она равняется твоей зарплате за год.

— Нет-нет, деньги меня вполне устраивают…

— Ещё бы! Ты ведь и с халифа стребовал вознаграждение.

— Вообще-то, он пообещал сам.

— Не вздумай ему напоминать!

— Моя просьба ничего не будет вам стоить, вот увидите. Просто повесьте мой портрет в холле среди лучших сыщиков, я же заслужил.

— Одного раскрытого дела мало.

— Но дело это не рядовое…

— Цыц!

Медленно выдохнув, железная леди сделала глоток чаю, а затем водрузила очки на нос и демонстративно подвинула к себе кипу бумаг. Намёк понятен. Я встала и снова от души поблагодарила её за медальон. Госпожа Хатун умудрилась достать столь дорогую и редкую вещицу в рекордно короткий срок; ещё и суток не прошло с тех пор, как Лейла вернулась во дворец.

— На этом всё? — Эзра разочарованно клацнул зубами.

Начальница выразительно вздёрнула бровь:

— Ты выполнил свою работу, молодец, продолжай в том же духе.

— Насчёт портрета всё же подумайте, ладно?

Его замечание стало последней каплей. Госпожа Хатун вскочила с места и ткнула пальцем на дверь.

— Вон!

— Слушаемся и повинуемся, — Эзра успел поклониться, прежде чем выскочил за дверь вслед за мной.

Со скоростью застигнутых на кухне тараканов мы выбрались на улицу.

Поспешное бегство не лишило Эзру оптимизма. Напарник уверил меня, что ещё до конца праздничных дней по случаю солнцеворота госпожа Хатун обязательно признает его заслуги и таки повесит набивший оскомину портрет, а потом, когда её отправят на пенсию, именно он займёт место заместителя главы приказа. Иначе и быть не может. Вот.

На ближайшие дни занятий Эзре хватит. Ему нужно разобраться, откуда у настоятеля ар-Зафара иремский перстень; проверить, убрал ли Братиша алкоголь из подвалов; вычислить сообщника ар-Хана во дворце халифа и позаботиться о том, чтобы впредь туда нельзя было проникнуть так просто. А мои дела в Мирхаане официально завершены. На пути домой, в Россию, ничего не стоит, осталось сделать последний шаг… И сейчас он казался самым трудным. Я всем сердцем полюбила Кадингир. Не столько сам город, сколько людей в нём. Особенно двоих.

— Идём в разрушенную хижину, — сказал Эзра. — Ты ведь хочешь вернуться на то же самое место, откуда прибыла, а не в соседнее государство, э?

— Да… Точно.

Неторопливым шагом, намеренно оттягивая момент прощания, мы направились вон из города. Вышли через базарные ворота, поднялись на холм к одиноко стоящей хижине и остановились возле перекошенных после вчерашней стычки дверей.

Некоторое время мы с Эрой стояли в полном молчании. Кадингир, оставшийся внизу, тонул в солнечном свете, многократно отражённым от блестящих куполов и шпилей дворцов. Он казался ускользающим видением из сказок тысяча и одной ночи.

Где-то там сейчас Искандер…

— Ой вей, чуть не забыл! — внезапно опомнился Эзра. Из мешочка на поясе он достал маленький свёрток и протянул его мне. — Это инжирная халва, — пояснил с виноватой мордочкой. — Она вкусная, дядя Иеремия лично приготовил её тебе в дорогу. Просто он не знает, что перемещения между мирами проходят моментально, а я не стал его расстраивать.

— Спасибо. Поблагодари его от моего имени.

— Ай, так поблагодарю, что птицы смолкнут, чтобы послушать! Эх… — внезапно Эзра заключил меня в объятия и крепко сжал. — Я буду скучать, иноземная дочь Валерия.

— И я по тебе, — хрипнула в ответ.

Ещё немного и расплачусь. Не стоит затягивать прощание, от этого всё равно не станет легче. Глубоко вдохнула наполненный утренней прохладой воздух, развернулась на пятках и толкнула покосившуюся дверь. Гуль остался снаружи, а то мало ли какой радиус действия у медальона? Предыдущий, например, сумел переместить троих крупных лимийцев и одного попугая.

Внутри царил всё тот же беспорядок. Я прошла к одинокому столу и села на пол, скрестив ноги. Достала медальон. Рисунок спирали на медном кругляше только и ждал, когда к нему прикоснутся.

— Не глупи, Лена, — подбодрила себя. — Ты в любом случае должна сделать это.

Набравшись решимости, аккуратно провела по рисунку указательным пальцем. Спираль осторожно шевельнулась, словно просыпаясь после долгого сна, и засияла тусклым огоньком. Сделано. Через две секунды невидимая сила толкнула меня в спину, и я полетела во тьму, лицом вниз.

Глава 34

Леденящий мороз пробрался сквозь лёгкие одежды и жалил невидимыми иголочками. Именно он привёл меня в чувства. Нос упирался в керамзит, тело будто чужое, затёкшее и неповоротливое. Подняться на ноги и удержать равновесие удалось далеко не с первого раза.

Чердак, прежде заваленный строительным хламом, радовал порядком и простором. Чуда не случилось, я не вернулась в то же самое время, откуда исчезла. Жаль. Из маленького окошка лился свет. Выглянув в него, окончательно убедилась, что судьба-злодейка не сыграла со мной дурную шутку, я действительно дома. Это мой двор. Та самая ёлка, наряженная силами нашего ТСЖ; детская площадка, построенная предыдущим летом; старая песочница, вокруг которой так любят собираться бабульки…