Рекомбинация

— Джино, а вы мне можете чем-нибудь помочь?

— Как видишь, у меня ничего нет. Я отказался от своего рода, решил не идти на поводу у проклятия, я изганник.

— Вы хороший, кхм… человек?

— Я не знаю кто я, наверное, просто проклятое существо. Уходи, время вышло. — я заметил, что он перестал рычать и заговорил обычным голосом старого человека. — Вот, возьми. — из-за кресла он достал комок одежды и какие-то очки.

— И что мне делать? Джино, раз портал сломан, вы сидите здесь один, как в клетке, может быть, вы отправитесь со мной? — Хотел бы, но я тебя не сожрал лишь потому, что на тебе нет метки. Тех, которых приволокли сюда, были уже мертвы, поэтому я смог сопротивляться голоду, но не один из нас не устоит перед свежей, бурлящей кровью, внутри тела, даже я. Именно поэтому я здесь.

— Я неудачлив. — улыбнулся я.

— Я тоже. — ответил старый лев. И затем продолжил: — Вот держи еще кое что… не думаю, что мы больше встретимся. — Он протянул мне острый серп, выполненный в боевом обличии, который я сразу же принял.

— Я не буду отказываться, спасибо.

— Так, я Лев или кто? Кстати, а как ты попал сюда?

— Через портал. — улыбка вновь появилась у меня на лице.

— Какой портал? — хитрый взгляд Джино.

— Которого больше нет. Удачи, старый лев.

Я вышел с домика и направился к заборчику, держа в руках одежду и серп.

— Незнакомец. — я обернулся.

— Тебе стоит знать, что лорд Круциваль и мой народ попали под проклятие одного и того же существа.

— Если выживу, запомню.

— Сшшш, тащи её! Не сссопротивляйссся предательница! — со стороны леса я услышал возню и шипящий голос.

— Это патррруль о котором я говорил, ты опоздал, незнакомец! Давай обрратно! Через люк, тот что в полу!

Я забежал обратно в дом. Джино отодвинул кресло, под которым была крышка люка, не задавая лишних вопросов я открыл его и прыгнул внутрь, под эту халупу. Подполз к щелям и, поглядывая в просветы, начал натягивать одежду.

В пещеру вошли трое таких же зверолюдов, один с чешуёй на лице и длинным языком, вываливающимся изо рта, двое других в обличиях собак. За собой они тащили какую-то женщину, к руке которой была пристроена короткая цепь.

— Лавур! Выходи чёртов львёнок, у тебя новый друг, ещё одна одна предательница!

— Мне не нужны новые знакомые, Висг.

— Я сссказал выходи!

— Нет.

— Ублюдочное дитя клана… Девчонка останется здесь, подыхать вместе с тобой.

— Как скажешь.

— Алана, доживать свою никчёмную жизнь ты будешь наедине с голодом и полудохлым львом.

Они подошли к стене и прицепили пленницу к вбитому в породу кольцу. Закончив, несколько раз ударили ногами и полоснули по лбу кинжалом.

— Это тебе на память, сучка. — сказал Висг.

Проходя обратно, уже мимо моего укрытия в сторону выхода, один из псов начал нюхать воздух.

— Здесь кто-то был, совсем недавно, человек. И он не мёртв. — настороженно проговорила псина.

— Что? Лавур? Кто здесь был до нас? Что с порталом?

— Я не знаю, заходил человек, прррошёл мимо.

— Ты обязан охранять эту пещеру! Куда убежала пища!? Хром, Боро, проверьте портал! — двое метнулись вглубь, к ответвлению из которого я вышел минут тридцать назад.

— Не знаю. — подал голос Джино.

Со стороны пещеры раздались крики: — Портал сломан! Рядом свежая кровь, но я не чувствую жажду рядом с ней…

— Чтооо? Нассс прикончат! Найдите эту тварь и приведите ко мне, в лессу запахи не ссмешиваются, ссслед возьмёте ссразу! А я пока займусь этими двумя, всё же пора бы прервать ваше жалкое ссуществование, осссобенно твоё Джино Лавур, изгнание отменяется.

Псы метнулись к выходу и скрылись в лесу в поисках меня, змееподобный, не теряя времени, подошёл к двери и без церемоний начал рубить её двусторонним топором.

Сухое дерево трескалось, разлетаясь вокруг. Он убьёт этого льва, что мне делать? Я не смогу ему помочь, а если же получится, то два кобеля скоро вернутся, в лесу моего запаха нет, много времени сообразить, что я от сюда не выходил не потребуется. Что, мать вашу, мне делать!?

Две недели назад, глубоко в Ярском лесу.

Алана находилась среди своей группы, с заданием захватить единственное поселение, оставшееся в этом лесу. Здесь жили люди, которые чем-то провинились в Дрануоле и были беспощадно изгнаны в эти леса вместе с семьями.

Стая выслеживала их целый год, навыки, полученные в городе охотников хорошо отпечатались в головах, но один всё же наследил и вывел группу на лагерь. Сейчас задача проста: отловить всех и привести в племя, чтобы выпытать где находится основное поселение.

Старший махнул лягушачей лапой, указывая на лагерь. Группа, не медля, с огромной скоростью, почти бесшумно передвигаясь, влетела в разбитый охотниками лагерь.

Быстро. Всё как обычно, до тошноты. Они не успели ничего предпринять, четверо мужчин и один ребёнок, которого удерживала Алана. Этого похоже взяли с собой в качестве ученика.

Снова, да? Каждый раз она кривилась, когда ела вкусное мясо, закрывала глаза и просто глотала, чтобы почувствовать насыщение, которое никак не приходило, никогда, ни разу. Ей была противна жажда голода, каждый раз охотиться и поедать, сколько уже так продолжается? Очень много лет… Но, прожив более полувека одной бессмертной жизнью, очень страшно умирать от дикого голода. Тысячи сожранных, только их кланом. Сколько ещё должно умереть?

Она слышала о зверолюде, с именем Джино, который отказался от проклятия и тихо умирал где-то в пещере у горного хребта. Смелость или безысходность?

Диодолты не могут иметь детей и нас стало так мало… К лучшему ли это? Рано или поздно исчезнет целый народ, хоть и проклятый. Каждый пытается выжить, не глядя правде в глаза, раз за разом утоляют не утоляемый голод. Проклятье «чиу», так назвали его. Бессмертие в обмен на вечную жажду плоти. Самое интересное, что они чувствовали метку дичи на всех людях, значит весь мир проклят? Ведь и метка, в свою очередь, тоже часть проклятия, ведь так? Интересно, вожди задумывались над этим. Хотя… вождями становились лишь самые жестокие, которые не ценили ничего, кроме крови и плоти. А этот мальчик? Он весь такой сочный! Нежное, молодое мясо, даже с костями глотать можно. Тьфу! Противно от мыслей. Может быть вот сейчас? Сейчас? Сейчас!?

Рискнуть, хотя бы раз отказаться от этого, не откладывая, не ища оправданий, ведь столько лет она к этому шла, все эти мысли, пожирающие изнутри… К чёрту всё и всех… такая жизнь — хуже смерти!

— Алана, что ты делаешь?

— Я устала от жажды…

Дрожащими руками она разрезала верёвки ножом мальчику перед ней, следом метнула ещё один в диодолта справа и кинулась освобождать второго пленного — мужчину, который пытался освободиться больше всех в рвении к ребёнку.

— Предательница! Чертовааа шлюххха! — кричал диодолт с носом, похожим на клюв ворона и круглыми чёрными глазами. Из плеча у него торчала маленькая рукоятка кинжала.

Мальчик и его отец бежали в лес, когда Алана вступила в неравную схватку за их жизни со своей стаей. Вот так, неожиданно для самой себя, она сделала облегчающий душу выбор.

Через два часа, её в цепях вели в поселение, вместе с тремя людьми и одним мёртвым беглецом, которого она освободила. Мужчина успел скрыться, а мальчишку догнали, догнали копьём, которое сейчас торчало и его живота. Похоже, это и не отец вовсе был, а она обрекла ребёнка на смерть. Он был мёртв и виновата в этом была только она… Но что было бы для него лучше? Быть сожранным заживо или уже будучи трупом? Уже неважно, её попытка противостоять самой себе и упекла её в кандалы. Что будет дальше?

Через две недели группа отлова была уже в племени, а Алана стояла на коленях перед вождём, искалеченная до неузнаваемости своими же соплеменниками.

— Ты решила обречь нас на смерть, Алана? Отвергнуть наш дар и стать предателем, это твой выбор?

От вождя мало осталось человеческого, огромные лапы, вместо рук, ноги увеличились и обрели толстую потрескавшуюся кожу. Голова стала медвежьей, а отличием были огромные, выпирающие грудные мышцы, покрытые коричневой шерстью.