Страница 11 из 19
– Старые раны, Тин, не ковыряй.
Та ещё сильнее нахмурилась и выдохнула:
– Переживаю за тебя, дурак. – заканчивая нелёгкую беседу, она высунулась за дверь и позвала, – Жюли, бегом сюда с инструментами! Приведи в порядок Виктора, такой оборванец он от нас не уйдёт! – и нежно чмокнула его в лоб.
И через пару минут Виктор утопал в ласковых женских руках с довольной улыбкой. Девушки устроили ему настоящий рай – и подросшую бороду оформили, и волосы, каждую волосинку вымеряя с такой заботой, что он буквально растаял.
– Порой на бродягу похож. Похудел. – протянула Тина задумчиво.
– Кстати о бродягах. – вдруг вспомнилось ему, – Про нового городского бродягу узнала?
– Этот милый старичок Хил? – она пожала плечами, – Он правда убогий вдоль и поперёк. Нет у него никакого скандального прошлого за плечами, одна беда. – напомаженные губки поникли уголками в искренней грусти, – Дело давнее: он из тех образованных техномагов, что осваивали степи, фермер какой-то учёной программы или что там было от умников-профессоров… – она нахмурилась, вспоминая детали, – Супруга его роды не пережила, остался с дочкой.
– Была подобная программа, но давно… Утёс её курировал.
– Этого я не знаю.
– То есть… чуть больше двадцати лет назад… – Виктор нервно вскочил с пуфа и принялся расхаживать по комнате, – И сколько дочке?
– Без понятия. Знаю, что программу забросили после восстания цыган. А когда цыган погнали от столицы в край империи, то они добрались и до Хила, в парах сметая его селение. Начался сильный пожар, в котором он дочку-то и потерял. Сгорела.
– Ты умница! – подлетел он мигом и поцеловав щёку, – Агенты сковырнуть информацию не смогли, а ты… как?
– Старичок ночами по городу шатается, затащили его к нам девочки, вот и разболтали. Они иногда очень даже соображает, но душевнобольной он по-настоящему. Надо полагать: дочь на глазах сгорела спичкой – ужас! Жалко. – она тяжело вздохнула, – Цыгане сущие звери.
– Нет, Тин. Звери – все люди в равной степени. – обречённо вздохнул Виктор, надел шляпу и пошёл на выход, – Спасибо за информацию и стрижку!
Глава 6. По следам цыган
Столичная шумиха вошла в привычку. Бесконечные сценарии празднеств, демонстраций, гуляний и ярмарок лично Виктору приелись настолько, что он и не замечал их, хотя приходилось блюсти порядок, наблюдать за некоторыми особенно неблагополучными кадрами.
На всё лето система обеспечения безопасности империи перевернулась с ног на голову, обязанности были размыты и кочевали от отделения к отделению. Не покидало ощущение, что это не от бардака, а скорее ради прикрытия. Виктор всё садился свести все детали в одну картину, но что-то мешало.
Срочный выезд обозначился внезапно в сумерки. Инструкции предполагались чрезвычайные: особая чёрная форма для захватов особо важных преступников, максимальное неразглашение на уровне государственной тайны. Виктор взял лишь двоих самых верных и профессиональных подчинённых, снял их с других заданий, вывез на дело:
– Цыгане. – известил лучший из агентов по фамилии Энтрюс – самородок в области слежки, – Очень осторожные судя по поведению. Группировка.
– Какова их цель? Осторожные и организованные обычно в столицу не лезут, а бегут из неё.
– Неясно, ваше высокородие. Переписку сожгли, но по восстановленным обрывкам можно предположить, что цель не абстрактна и находится в самом сердце столицы. – он пожал плечами, – Вы простите, ваше высокородие. Всё, что у меня было – это след чернил на пепле, который почти сразу рассыпался. Виноват.
– Это уже зацепка. – он протянул раскрытую ладонь, агент вынул из-за пазухи платок, в котором хранился пепел.
Виктор накрыл платок ладонью и сощурился, извлекая фантом. Он редко демонстрировал свой дар при подчинённых, людям это было в диковинку. Они порой благоговейно шептались за спиной о талантах своего начальника, и только. Это и породило версии о том, что Виктор бастард некоего знатного дворянина, ведь Зоркость передавалась по наследству и редко встречалась среди обычных людей, а если и мелькала, то выходила на косвенную принадлежность к аристократии.
Фантом всплыл слабый, трепещущий от тусклого света фонаря. Скрипя неисправной ручкой по бумаге, неизвестный цыган выводил едва различимые слова:
«Бульвар Триумфа,29. Захват».
– Неплохо. – подытожил Тефлисс и фантом рассеялся, – Чёрт меня дери, если это не коридор вероятностей.
– Коридор? – такие фразы воспринимались как нечто ужасно непонятное, если ты не выпускник факультета Зорких, все тонкости судьбы для обычных людей казались слишком сложной материей, – Как?
– Совпадения – это первый признак устья временных событий, называемого Коридором Вероятностей. Мотай на ус, в нашем деле это пригождается. В данном случае… бульвар Триумфа, 29 – это…
– Погорелое здание жандармерии.
– Верно. И за последнее время слишком много о нём упоминаний, как это в народе… «знаков судьбы», потому что Судьба вывела кривую линию, но эта линия ведёт…на бульвар Триумфа. Хотя… – он задумался, – Может, это не конечная промежуточная станция, но в любом случае нам туда нужно попасть. Давай-ка аккуратную слежку по этому адресу.
Подчинённый кивнул:
– Будет исполнено в лучшем виде.
– Возьми одного человека.
– Так нет людей.
– До утра возьми по моему личному распоряжению. Думается мне, этой ночью ждать захвата не стоит. – Виктор задумался, – Скажи, а не мелькает за городом табор? Такой средних размеров, в серо-голубых тонах шатров. У них ещё три клетки для животных.
И пусть цыганами занималось второе отделение канцелярии, однако при дефиците людей и работе дверь в дверь, ведомства обменивались информацией более, чем регулярно.
– Нет, от цыган давно следов нет. Границ они не пересекают, да и нельзя теперь: есть распоряжение по захвату. Последний табор подходил к Энгхерлему три недели назад на безопасную и допустимую дистанцию, но нарушений за ними не числилось, просто безобидная стоянка, даже мусор за собой убрали. Второе отделение попыталось их взять, но не успели.
– На каком основании распоряжение о захвате?
– Угроза срыва юбилея подавления восстания. Размыто, но заверено высокой печатью.
– Второе отделение играет за нашей спиной…? – начальник задал риторический вопрос и снова погрузился в мысли, – Цыгане под их юрисдикцией, а значит, надо улаживать формальности… ну да ладно.
– Официальных поправок в закон не было, кстати. Только на словах всё это.
– Официально подтверждённого геноцида тоже, если ты знаешь. Цыган просто обложили законами так, что не продохнуть. И в наше отделение их дела будто специально не попадают – интересно!
– Мастер Тефлисс, так ведь они хоть и опасны, но никаких интриг. Это артисты без работы, бродяги, воры, карманники, шарлатаны – не наш профиль. Наше – особо опасные граждане, заговоры, теракты, государственные измены…
– Иди, Энтрюс, – спокойно оборвал Виктор, – Не время абстракций.
***
Ночью он не сомкнул глаз. Мозг усиленно работал и отказывался хоть на секунду отключаться.
Никакого смысла в нахождении на рабочем месте не было и Виктор решил позволить себе завтрак в ресторане. Он даже не помнил, что и как заказал, как провёл почти час в ожидании заказа, смотря в одну точку, как извинялась официантка, старательно выставляя свои округлости в фокус ви́дения Виктора. Всё это будто прошло мимо него.
Словно в тумане он расправился с омлетом, хотел перейти к сдобе, но рядом нарисовалась хозяйка, прибывающая явно не в духе. Она беспардонно бухнулась на соседний стул и сложила руки на груди:
– Что у тебя?
– Доброе утро. Ключи сделала?
– Ты издеваешься?
– Нет. – на выдохе, – Омлет странный. Опять слабительное?
– Заметил, надо же!
– Эль! – нахмурился он, – У меня рабочий день начался. Давай сюда антидот.