Посланник судьбы

Даже не оборачиваясь, Фэйф почувствовала присутствие Далтона в кабинете. От него как будто исходила сверхъестественная энергия, которую Фэйф ощущала каждым нервом.

Она заставила себя не отрывать взгляд от экрана монитора. Нет, она не повернется, не побежит к нему только потому, что каждый раз, закрывая глаза, видит перед собой взрывающуюся почтовую посылку. Ей не нужна его помощь только из-за того, что лишь рядом с ним она чувствует себя в безопасности. Она не станет менять свое отношение к нему только от того, что минуту назад слышала, как он смеялся во дворе с Чарли, и страстно хотела еще раз услышать его смех, глубокие хрипловатые нотки которого заставили и ее улыбнуться.

Он лишь выполняет работу – охраняет ее, пока полиция расследует преступление. Далтон здесь совсем не для ее собственного удобства и удовольствия, да она и не хотела бы другого. Фэйф смутно чувствовала, что, если она узнает Далтона поближе, ей очень понравится общение с ним. Одного этого было достаточно, чтобы сохранять дистанцию. Ее интуиция в выборе мужчин никогда не срабатывала, и у нее просто не хватит сил пережить еще одну неудачу.

Но, как обнаружила Фэйф, Далтон нравился ей не только как личность, как интересный в общении человек. Она начинала видеть в нем и привлекательного мужчину. Каждый раз, когда она останавливала взгляд на его широких плечах или плотно обтягивающих бедра джинсах, у нее перехватывало дыхание.

Спустись на землю, моя дорогая, строго приказала себе Фэйф. Беременность вызвала гормональный всплеск в организме. Не будь ее, она никогда бы не позволила себе предаваться подобным мыслям.

Придя в себя, Фэйф обрела способность думать здраво. Ей нужно держаться от него на расстоянии. Лучший способ добиться этого – углубиться в работу, а сейчас на ней висела подготовка нового выпуска «Реджистер» и написание статьи о взрыве. Взяв ручку и найдя чистую страницу в блокноте, она повернулась к Далтону на вращающемся стуле.

– Где вы находились во время взрыва?

Он скрестил руки на груди и оперся на дверной косяк.

– Это для газеты?

– Для первой полосы.

– Если вы упомянете мое имя, вам придется объяснять, что я не тот Далтон Макшейн, который…

Фэйф, скривив губы, продолжила за него:

– Который появился в городе в январе и, скажем так, оставил свой след в моей жизни? – Она выпятила и без того выступающий живот.

– Что-то в этом роде. Кстати, вы никогда не говорили мне, как он выглядит.

– Разве это имеет значение?

Далтон пожал плечами.

– Не знаю. Но я бы хотел найти его и попросить в следующий раз выбирать для подобных дел другое имя. Было бы жаль когда-нибудь столкнуться с ним, даже не зная, что это он.

Фэйф откинулась на спинку стула и вздохнула.

– Я понимаю. Он около шести футов ростом, с рыжевато-каштановыми волосами, голубыми глазами и смуглой кожей. Затылок гладко выбрит, но спереди на лоб спускаются длинные пряди. И еще, насколько я знаю, он никуда не выходит без ковбойской шляпы. У него «Форд»-пикап.

– Вы думаете, что он из Остина?

– Так он говорил.

– Вы уверены?

– Вы что, собираетесь броситься на его поиски? – вскинула вверх брови Фэйф.

– Я не люблю, когда под моим именем скрываются другие.

– Особенно когда они в то же время делают женщину беременной, верно? – Нахмурившись, Фэйф положила блокнот на стол и начала писать.

– Неизвестный приезжий был… Где, вы сказали, вы были, когда взорвалась бомба?

– Я был наискосок от здания редакции, в холле «Космополитен-отеля».

Фэйф с изумлением подняла глаза.

– Я думала, мое письмо, по ошибке отправленное вам, было единственной причиной, приведшей вас в Ту Оукс.

– Да, но я не хотел уезжать, не выяснив подробностей об этом другом Далтоне Макшейне. И я говорю это не для печати.

Ее рука замерла над блокнотом. Она сосредоточенно перечитывала написанное, но слова вдруг превратились в непонятные иероглифы. Ее пронзила боль от ощущения, что ею снова воспользовались для каких-то своих целей.

– Значит, именно поэтому вы решили стать моим телохранителем? Чтобы побольше узнать о нем?

– Нет.

Фэйф бросила на Далтона пристальный взгляд.

– Тогда зачем?

– Я думал, вы собирались написать статью вместо того, чтобы устраивать мне допрос.

– А я думаю, что имею право знать, зачем вам понадобилось становиться моим телохранителем. Сколько Чарли платит вам?

– Это дело мое и Чарли.

– Ваша оплата – да, не спорю. Но ваша работа – это касается вас и меня, – Фэйф обладала прирожденной репортерской хваткой. – Я хочу знать, почему вы согласились охранять меня?

Далтон пересек комнату и остановился у книжного шкафа, перебирая пальцами корешки кожаных переплетов, вынимая и ставя на место одну книгу за другой.

– Я не люблю совпадений, – наконец сказал он.

– И все?

– Этого достаточно.

– Вовсе нет.

Далтон усмехнулся.

– Может быть, беременные женщины – это моя слабость.

– Тогда вам срочно нужно обратиться к психиатру. – Фэйф положила ладонь на круглый живот. – Женщина, выглядящая так, словно проглотила арбуз, не возбуждает страсти.

Его взгляд остановился на ее растопыренных пальцах, покоящихся на «арбузе».

– Не будьте столь категоричны. Вы бы очень удивились, узнав, что возбуждаете некоторых мужчин.

Фэйф стало немного не по себе. У нее возникло странное ощущение, будто между ними промелькнула искра сексуального влечения.

Это безумие. Опять разыгрались гормоны. Он же просто пошутил о некоторых представителях сильного пола, неравнодушных к беременным женщинам.

– Смотрите на вещи реально, Макшейн. Даже без живота я вряд ли могу считаться роковой женщиной.

Его брови приподнялись.

– Напрашиваетесь на комплименты?

– В следующий раз, когда я клюну на лесть мужчины, меня следует запереть в комнате с обитыми войлоком стенами, а ключи выкинуть в океан. – Она без всякой паузы перешла на деловой тон. – Итак, вы были поблизости, когда раздался взрыв. Как развивались события дальше?

Далтон вновь пожал плечами.

– Я понял, что вы все еще в офисе, и бросился туда.

– Вы рисковали жизнью.

Еще один неопределенный жест и никакого ответа.

– Там было много людей, стоявших ближе к офису, знавших меня с детсада и, возможно, подозревавших, что я все еще там. Почему же один вы, совершенно посторонний человек, бросились мне на помощь?

– Я не могу отвечать за поступки других людей.

– Ну хорошо, я спрошу иначе. Почему именно вы бросились в горящее здание спасать незнакомую женщину?

Он сузил глаза.

– Потому что я должен был сделать это.

– И все?

– И все.

Фэйф работала за компьютером допоздна, затем, коротко пожелав Далтону спокойной ночи, поднялась к себе. Далтон последовал ее примеру, рассудив, что она, вероятно, встанет рано и ему необходимо выспаться.

Среди ночи он внезапно проснулся, решил обойти дом и нашел дверь ее спальни открытой. Комната была пуста. В темном доме он сразу заметил свет, горящий на кухне.

Он действительно потерял квалификацию, раз не слышал, как Фэйф, которая ступала сейчас грузно, спустилась вниз. Дверь ее спальни скрипела, третья сверху и четвертая снизу ступеньки лестницы тоже.

Злясь на себя, Далтон наспех натянул джинсы, спустился вниз и остановился на пороге кухни, облокотившись на дверной косяк.

Спиной к нему Фэйф стояла у плиты, босиком, в тонкой хлопчатобумажной пижаме. Просторная, отделанная кружевом сорочка мягко облегала ее бедра и выступающий живот, а шорты едва достигали колен. Однажды, давно, он видел такую пижаму на своей сестре, когда ей было двенадцать лет. Но сестра не могла сравниться с Фэйф. В глазах Далтона беременность придавала ей особое очарование. Черт возьми, его кровь не должна вскипать пои виде ее босых ступней с ярко-розовым лаком на ногтях. Его дыхание не должно сбиваться, когда он чувствует в воздухе что-то мягкое и женственное и знает, что это ее запах. И его сердце не должно так бешено биться при виде ее длинных стройных ног.