Наследие белого дракона

— Да, Мира. Я сделаю всё, чтобы помочь тебе. И себе. Я вытащу нас отсюда.

Теперь эти слова казались пустыми. Я желала лишь, чтобы Рин не навредил себе в стремлении спасти меня. Как произошло уже однажды.

— Вообще-то, — он прочистил горло, а следом что-то зашуршало. — я принёс кое-что тебе напоследок.

Я приоткрыла один глаз. Рыжик держал в руке кулон с красным камнем на серебряной цепочке.

— Откуда… — с подозрением протянула я, угадывая в его блеске что-то отдаленно знакомое.

— Да пустяки, украл у огненной мегеры, — отмахнулся Рин, а я открыла рот от возмущения.

— Да ты свихнулся! Она нас на лоскуты порвёт! Когда я говорила, что не хочу быть здесь — я не имела в виду смерть, Рыжик!

— Так спрячь, — он пожал плечами, крутя вещицу в руке.

— Да зачем он мне вообще?! — я вытаращилась на друга, до сих пор не в силах поверить, что он умудрился это сделать. — Отнеси на место!

— Нет уж, — серьезно ответил он и щелкнул пальцами, останавливая мой крик. — Я влил в него свою магию. По крупицам. Тут немного, но я хочу, чтобы ты хранила его рядом, как талисман.

— Талисман?

Милостивая Праматерь, почему он не мог влить магию в бесхозный камень?!

— Если я не смогу быть рядом, то хочу, чтобы была частичка меня, Мира. Не выкидывай, ладно? Если поранишься там или… опять упадёшь, — он выразительно посмотрел на синяк на моей руке. Всего лишь неудачно вписалась в проем двери, когда неслась за Мартой.

— Я думала, ты только растения можешь лечить, — хмыкнула я, а Рин смущённо зарделся.

— Я узнал об этом только в камере. Когда ко мне пришёл мальчик из Древесного — всё моё тело было в синяках и ссадинах. А когда ушёл — я уже был как новенький. Приятное чувство, когда тебя касается чужая магия.

Я сглотнула и с благоговением посмотрела на свой талисман. И быстро спрятала его в карман платья, пока нас никто не обнаружил.

— Я не знаю, как много удалось влить, я только учусь, — Рин покраснел и отвёл взгляд.

— Это очень ценный подарок, Рыжик, − я закусила губу и обняла друга.

— Я бы хотел сделать для тебя намного больше, — он крепко сжал меня в объятьях

— Я хочу узнать, чему ещё ты сможешь научиться в Древесном Доме. Хочу ещё раз увидеть твои крылья. И магию. Обещай, что мы ещё встретимся, — глаза защипало, и я закусила щеку, чтобы не разреветься прямо здесь. Всё потом.

— Обещаю.

Мы отошли друг от друга и долго переглядывались, не решаясь сделать первый шаг к долгой разлуке. Пока что-то не зашумело в другой стороне сада.

Рин резко развернулся на пятках и пошёл к дереву, у которого я его и обнаружила. А я поплелась к выходу, напоследок посмотрев в его удаляющийся затылок.

— Пусть цветёт ярко твоё пламя, Рыжик.

Мой шёпот не достиг его.

Рин скрылся за широкими листьями цветов Лоры, и больше я его не видела.

На следующий день я не пошла на занятие с нэс Грувией. Не спускалась к завтраку и к обеду. И так не хотела никого видеть, что скрывалась в одной из комнат драконьего замка почти до самого вечера. Глаза всё ещё болели от слёз, а тело ломило из-за недосыпа.

Сейчас я не хотела ничего. Даже поговорить с мамой казалось непосильной задачей. Чтобы поплакаться — нужно будет сначала всё рассказать ей про Рина, потом про наш план, и, вероятнее всего, она ещё и отругает меня. Уже давно стало понятно, что в этом замке она мне не союзник. Мама полюбила драконье место. И укрепилась в своей ненависти к Низшему миру.

После бесцельного хождения из одной темной комнаты в другую, я решила немного отвлечься от своей печали и пойти осваивать гончарное колесо. Да и нужно было занять чем-то руки, чтобы они не тянулись к украденному красному кулону в кармане платья. Казалось, у него особая энергетика. Смотрю на него — и Рин будто снова рядом. Эти чувства заставляли меня опять думать об утерянном.

— Отставить слёзы, — сказала я твёрдо Марте, снующей в ногах в поисках зерна, будто это она развела здесь сырость. — Сейчас мы пойдём и сделаем самый красивый горшок в мире. А потом разобьём его об драконью голову!

Я кивнула сама себе, закатала повыше полупрозрачные рукава платья и уверенно двинулась вперёд.

— Госпожа! — в коридоре ко мне тут же кинулась одна из служанок. — Мы вас обыскались, госпожа! Лора со стражей даже отправились в Молочный Лес! — её испуганные глаза забегали, и девушка принялась внимательно осматривать меня, словно я правда только что могла выйти из лесу. В таком-то платье и в босоножках, как же.

В который раз за последнее время я испытала вину перед Лорой. Она не заслуживала такой проблемы в моём лице. Сожгла свой бесценный Долгопипус, пошла в опасный лес… Наверняка ещё и получает замечания от своего хозяина из-за моего плохого воспитания.

— Найди кого-нибудь, чтобы их позвали обратно, — быстро сказала служанке и стала сама высматривать стражу неподалёку.

— Хорошо, госпожа!

Девушка поклонилась и помчалась по коридору в обратную сторону, едва не спотыкаясь о своё длинное сиреневое платье. А я вздохнула, глядя ей вслед, и понадеялась, что теперь-то меня никто не побеспокоит. Будь это даже сама нэс Грувия. Сейчас хотелось лишь огрызаться и обвинять всех в моей бесконечной череде неудач.

Здешняя глина отличалась от той, которой лепила мама в Низшем мире. Она была голубоватого оттенка и даже приятно пахла, окутывая меня запахом, чем-то похожим на жжёный сахар. Сладко. Хоть внутри и было горько из-за Рина. Руки начинали дрожать и в итоге получалось что-то грубое и уродливое, совсем недостойное этой замечательной глины. Я утирала вновь выступавшие слёзы внутренним сгибом локтя и сметала некрасивую кучу на пол, заодно заляпывая ещё и платье. Когда я повторила это в третий раз — тело вдруг прошибло морозное покалывание. Мурашки побежали по позвоночнику, и я вытянулась в струнку, боясь повернуть голову.

— Не получается, Мирра? — донеслось хриплое из-за спины.

Шагов слышно не было. В нос тут же ударил знакомый тонкий запах пепла и кожи, и я почувствовала злобу, поднимающуюся откуда-то изнутри. Кайонел! Из-за него все мои проблемы!

Я загребла увесистый комок глины со стола рукой и резко развернулась, чтобы запустить его в высокомерную драконью морду.

И тут же зажала рот руками, забыв, что они испачканы. Вот же драххов случай! Это был не Кайонел!

— Ох, Милостивая Праматерь, простите меня, пожалуйста, я не хотела, — я запнулась, смотря в озадаченное лицо дворцового охотника. Хвала предкам, Бэлморт ловко увернулся от глины, и лишь непонимающе теперь смотрел на огромную кляксу на стене.

— Рука соскочила?

— Д-да, — я смутилась ещё больше и принялась вытирать руки о подол платья. — Перепутала вас кое с кем…

— С кем же? — на его лице нарисовались такое выражение, какого я ещё не видела за все дни тайной слежки. Бэлморт ухмылялся, оглядывая комнату. Подарил насмешливый взгляд моему испачканному лицу, прошёлся по платью. В глазах ясно читалось «замарашка». Так ясно, что я даже смутилась, пряча руки за спину. И даже забыла, что видела ведь его тоже не в лучшем виде! Но сейчас что-то явно изменилось.

— С вашим хозяином, должно быть, — буркнула я, складывая руки на груди. И опёрлась поясницей о стол, наблюдая странное выражение на лице Бэлморта. — Да и побег не удался, как видите. Я не в настроении сейчас с кем-либо разговаривать, простите.

— Чем это господин Кайонел, сильнейший в Сфере после Императора, тебе не угодил, Мирра? — мужчина прищурился, и только сейчас я разглядела едва заметный шрам на его веке. Тебе бы радоваться, что он избрал в пару тебя.

У меня челюсть отвисла. Он же ещё несколько дней назад сам желал мне удачи с побегом! Двуличный охотник!

— Никого он не избирал! — воскликнула я. — Он высокомерный, злобный и странный!

— Сильный, благородный и щедрый, — мускул на щеке Бэлморта дернулся. — Кстати, где твоё ожерелье?

— Где-то в зарослях под окном моей комнаты, — я мстительно хихикнула, представив негодование дракона, когда он узнает об этом, а глаз охотника задёргался. — А что вы здесь делаете, Бэлморт? Я думала, вы всегда в левом крыле замка.