Страница 15 из 22
– Держи… сувенир на память. Повесишь на стенку и будешь Дейзи пугать. Сам-то не захотел показать себя!
Он с усмешкой повернулся к Стэну:
– Дэрэк дерётся не хуже Мэль. И получше Дани. Вернёмся в Орж – продемонстрирую!
– Правда? – оживилась Мэриэль. – Пошли скорее!
Всей толпой они оказались на площадке перед дворцом.
Дэриэн прикинул в руке подаренный меч, сделал несколько махов:
– Неплохо!
– Папа, давай! – подбодрил Дани. – Смелее!
– Ой, что сейчас будет! – повернула к Стэну возбуждённое лицо Мэль. – Я видела пару раз. Дэрэк лучше всех бойцов, что были на турнире!
Джэд озорно улыбнулся и приглашающе указал принцу на середину площадки. Дэрэк фыркнул… и напал.
Это тоже был танец – но совершенно иной. Удивительный и завораживающий. Любой удар натыкался на уверенную защиту. Две фигуры, тёмная и светлая, словно играли друг с другом. Рука одного только начинала движение, клинок второго уже отражал эту попытку.
– Представляешь, что они сейчас чувствуют? – жарко прошептала Стэну Мэриэль. – Каждый знает, что сделает другой. Как надо напасть или закрыться. Какой будет следующий шаг. Не обмануть, не уклониться! Вопрос только в силе и скорости.
– Кто сильнее?
– Папа, конечно. Видишь, он бьётся вполсилы и двигается медленно.
Медленно?! Стэн изумился. Хотя если вспомнить тот вихрь на Артреске, то да.
– Папа, нечего его жалеть! Перестань поддаваться! – крикнула Мэль.
Вот теперь Стэн увидел недавний тёмный смерч. Никакое знание тут не спасало – Джэд был слишком быстр, слишком проворен. Миг – и они застыли. Клинок Дэйкена упирался в горло Дэрэка. Принц засмеялся и сильнее запрокинул голову:
– Режь!
Дэрэк, разгорячённый и раскрасневшийся, стал прекрасен в той же мере, что и Джэд, блестящие глаза смотрели на своего победителя с безграничным доверием и ожиданием. Синеглазый очень осторожно убрал блестящее остриё. Нежно провёл рукой по шее принца, убедившись, что не оставил и следа:
– Дарю жизнь! Свою…
– Парни – а хуже девчонок, – проворчал Дани. – Чуть что – целуются… Сестрёнки, ну-ка, брысь! Не мешайте… Мэль, пошли тренироваться!
***
Вейра упорхнула с Грэйном, Мэль, подхватив оба меча, умчалась с Дани, неразлучная пара – король и принц – просто растаяла в воздухе.
Стэн повернулся к Ариэль:
– Не знаю, как ты, а я голодный. У вас тут, похоже, вообще все поесть забывают. Разве что пирожки любят! Обедать пойдём?
– Пошли, – обрадовалась та, – я тоже не завтракала. Мэль вытащила в такую рань!
В столовой ожидаемо никого не было. Арвэ обиженно перебирала тарелки на столе. При виде молодых людей она расцвела:
– Слава Создателю! Хоть кто-то! А то у меня ощущение, что все в Орже воздухом питаются! Завтракала одна Эльгер, обед пропадает… Я уже не кулинарией занимаюсь – одними заклятиями сохранения! Чтоб совсем не остыло и не испортилось!
Ариэль чмокнула её в щёку:
– Не сердись! Представляешь, с каким аппетитом все ужинать придут? Особенно Синеглазый твой. Намахавшись мечом-то!
Арвэ повеселела и пропала.
Девушка рассмеялась:
– Заветная мечта нашей владычицы кухни – откормить короля. Чтоб, как она говорит, ветром не сносило.
– Снесёшь его, пожалуй. Он сам, как ветер… ураганный. Аль, а правда, зачем они такое внимание уделяют владению мечами? В Саоре всем правит магия. Мечи Правителей – дань традиции. Они не нужны в обычной жизни.
Ариэль покачала головой:
– Ты не прав. Не со всяким заклинанием справишься при помощи другого. Вот что ты будешь делать со Стражами?
– Прикажу. Я… – Он осёкся. – Да, ты права. Я уже не будущий король, и Стражи Моста мне подчинятся не станут. Но они же созданы такими не просто так!
– Их создали в то время, когда Саор был иным. Жёстче. Суровее. Нетерпимее. Когда изгнанников отправляли в иные миры и всегда была опасность, что они захотят тайком вернуться. Сейчас уже шестнадцать лет действует Закон Джэда. Преступники заключены в специально созданные пространства, куда открыт доступ только Хранителям. Эти миры саморазрушаются с истечением срока наказания или со смертью заключённого.
– Тогда, получается, Стражи больше не нужны?
– Нужны. Остались же те изгнанники, которых наказали раньше. Их много, и живут они долго. А потом… Стражи – это тоже традиция. Отказаться от неё как-то… неудобно.
– Да, Саор изменился. И, похоже, в лучшую сторону. Интересно, что послужило толчком? Влияние нового короля?
Ариэль грустно улыбнулась:
– Папа говорит, Синеглазый научил Саор ценить любовь. А мне всегда казалось, что это потому, что они оба выросли на Земле. Земля, родина Тора, – источник не только магии. При всех её недостатках она учит самому главному. Подожди, я вспомню… «Важнее всех законов, сильнее всех препятствий, дороже жизни наше смешное, нелогичное, непостижимое умение хранить верность выбору нашего сердца…»
– Аль, однажды я услышал такие же прекрасные слова. Про весь свет мира, заключённый в глазах одного человека.
– Ты не добавил – синих глазах. Меня пожалел? Да, это тоже сказал мой отец. Он умеет выражать свои чувства! Прожив на Земле двадцать лет, он вынес оттуда редкое бесстрашие. Он спорил с Создателем! И Тор признал себя побеждённым, вернулся в Саор, обрёл свою любовь и новый смысл жизни… И это правильно, Стэн! Что толку быть бессмертным, если внутри только пустота и одиночество?
– Но его жена, дочь… они обычные смертные! Как же он будет жить… потом?!
Она подняла на него полный боли взгляд:
– А ты у Джэда спроси. Он тоже бессмертен.
Стэн содрогнулся:
– А Дэрэк… знает?
– Конечно. Ты думаешь, это его остановит? Или Эльгер? Меня не остановило бы.
«Как представлю, что могу его потерять, – в глазах темнеет!»
Ты его и не потеряешь. Он однажды потеряет тебя…
– Стэн! – встревожилась Ариэль. – Это что, слезы?..
Он смущённо отвернулся.
– Стэн, мы в Саоре живём очень долго! Несколько веков как минимум! И потом… Я знаю Синеглазого! Для него нет невозможного! Поверь, он сделает всё, чтобы как можно дольше быть вместе.
Юноша вспомнил до боли трогательный жест руки, заправляющей прядь иссиня-чёрных волос, и ответный нежный взгляд парня, откровенно наслаждающегося этой лаской.
– Или уйдёт вместе с ним.
– Нет! Знаешь, мы с братом были совсем маленькие, учились плавать в Океане. И Дани случайно вызвал Волну. Стал тонуть. Папа с мамой хотели броситься его спасать. Джэд не дал. Сказал: он должен выплыть сам. Или пусть захлебнётся, я поймаю у Грани. Но он с детства должен приучиться не сдаваться! Бороться до последнего. На пределе сил и способностей. Только тогда он сможет добиваться невозможного. Не покоряться ничему – ни обстоятельствам, ни самой смерти!
– Дани выплыл?
– Да. И теперь мой брат умеет бороться. Неужели ты думаешь, что сам Синеглазый уступит звёздам?!
– Но есть законы, Ариэль…
– О, да! Посмотри на Тора. Он трижды отвоёвывал своего сына. Джэд уже возвращал папу. Не забывай – важнее всех законов, сильнее все препятствий… Наверно, ты просто ещё не любил, Стэн.
– Я был уверен в обратном. Теперь, каждый день видя, что значит любить по-настоящему, всецело, безгранично, мои чувства мне кажутся смешными. Я никому бы не позволил приставить меч к шее, сказав – режь! Вернее, раньше никому…
Ариэль улыбнулась:
– Что, не против оказаться на месте отца?
«О чём она? Неужели думает…»
– На его месте мечтал бы оказаться любой, – отшутился юноша.
– Ты поосторожнее, Стэн. Папа жутко ревнивый… Ладно, мне пора к Наставнице.
– К Эдре?
– Нет, моя Наставница – Лионэль, дочь Аринга. Ты с ней не знаком. Она подруга мамы, очень скрытная, благородная, безнадёжно влюблённая в короля.
– В него, наверно, влюблены все в Саоре.
– Ну, да, в разной степени… Большинство, как мама, любят поверхностно, прекрасный внешний облик, некоторые, как Гэсса с Арвэ, видят сына, и очень немногие способны принять, как отец и Эльги, человека со всеми недостатками.