Возмездие (ЛП)

Дверь открылась и закрылась, чьи-то шаги направились в мою сторону. По легкости шагов и запаху, пропитавшему комнату, я поняла, что это была женщина.

Мягкие, холодные пальцы обхватили мое запястье, надавив на него. Она измеряла мой пульс.

— Эбигейл? — прошептал ее голос. — Эбигейл, ты очнулась?

— Да, — выдохнула я в ответ.

— Я собираюсь снять с твоих глаз повязку, но мне нужно, чтобы ты пообещала, что не причинишь вреда мне или кому-либо в этом бункере.

— Я обещаю, — сказала я, с легкостью позволив словам слететь с моих губ.

Клянусь, я услышала вздох облегчения, а потом почувствовала, как ее пальцы осторожно приподняли мой затылок и сняли повязку с глаз. Мои глаза заболели, когда на них упал свет, поэтому я закрыла их и склонила голову набок.

— Мне очень жаль, — сказала она. — У тебя что-нибудь болит?

— Да, — честно ответила я.

Я чувствовала, как болезненная пульсация возвращается с еще большей силой. Вероятно, это было из-за того, что действие лекарств прекратилось.

Ее пальцы нежно убрали волосы, прилипшие к моему лицу, а затем пробежались по моей щеке. Ее прикосновения были нежными и заботливыми.

— Я не знаю, через что ты прошла, но я сожалею обо всей той боли, которую ты испытала.

Ее слова заставили меня подумать о моей матери, и я не выдержала. Невыносимая тоска наполнила мою грудь, и все, что я так долго держала внутри, вырвалось наружу в виде громких рыданий.

К моему удивлению, путы на моей правой руке были ослаблены, что позволило мне перекатиться на бок и свернуться в клубок. Я была сейчас слаба и уязвима, но мне было все равно. Я не была тем чудовищем, каким они меня считали. Я была невольной жертвой, которую заставляли убивать.

Были ли моменты, когда я совершала поступки, о которых потом сожалела, или чувствовала себя монстром, каким меня рисовали? Черт возьми, да. Не проходило ни дня, чтобы я не сожалела об убийстве выживших.

Но если бы я когда-нибудь снова оказалась в таком положении — когда от этого зависела жизнь Финна или моей семьи — я бы сделала это в мгновение ока. В этом было виновато мое сердце. Я бы сделала все, чтобы уберечь их, независимо от того, было ли это добром или злом

— Ш-ш-ш. С тобой все будет в порядке, дорогая, — проворковала она, нежно поглаживая меня по спине.

После того, как все слёзы были выплаканы, мое тело истощилось еще больше.

Двигаясь вокруг кровати шаркающей походкой, женщина развязала последнюю веревку, а затем взяла мое запястье в свои пальцы.

— Меня зовут Энн. Я здесь главный врач, и у меня ощущение, что ты не такая злая, как говорят.

Она помассировала моё запястье, и кровь начала возвращаться к мои пальцам.

— Считай это материнской интуицией.

— Спасибо, — сказала я и шмыгнула носом.

Она протянула мне салфетку и помогла принять сидячее положение. Моя голова кружилась и пульсировала. Она полезла в карман и достала две маленькие белые таблетки, а потом взяла бутылку воды с ближайшего стола и протянула ее мне. Я закинула таблетки в рот, даже не спросив, что это было, и сделала большой глоток воды. Мне так хотелось пить, что я прикончила всю бутылку.

— Хорошая девочка.

На ее тонких губах появилась улыбка.

— Ты, должно быть, умираешь с голоду, — сказала она, помогая мне вернуться в лежачее положение.

Мне не нужно было отвечать. От ее слов у меня громко заурчало в животе.

— Похоже, ответ утвердительный, — хихикнула она. — Я скоро вернусь с какой-нибудь едой. Сегодня нам давали какой-то куриный суп с овощами и рисом. Когда есть сотня ртов, которые нужно накормить, и ограниченное количество мяса, его приходится растягивать. Суп, кажется, лучше всего для этого подходит.

— У вас есть курица? — спросила я, ошеломленно.

— Да, у нас есть куры, кролики, козы, коровы и огород.

Выражение моих широко раскрытых глаз заставило ее снова рассмеяться.

— Когда ты окрепнешь, я отведу тебя вниз и покажу нашу мини-ферму. Там пахнет совершенно ужасно, но она стоит того, чтобы время от времени наслаждаться свежим мясом.

— Мне бы этого хотелось, — ответила я. Когда она собралась уходить, я остановила ее.

— Подождите!

Она остановилась и обернулась.

— Я пришла сюда с двумя парнями и собакой. Они в безопасности?

Она кивнула.

— Да, с ними все в порядке. Они находятся в комнате предварительного заключения, где их допрашивают, пока мы с тобой говорим. Один из них, похоже, твердо намерен узнать о твоем состоянии. Он сказал им, что не будет говорить, если не будет уверен, что ты в безопасности.

Мое сердце сжалось в груди.

— Не волнуйся, дорогая. Я сказала ему, что ты отдыхаешь, и что я твой лечащий врач. Ты бы видела облегчение на его лице. Он, очевидно, любит тебя.

Она неторопливо вернулась ко мне и положила свою руку на мою.

— Если ты докажешь, что я права, и не сделаешь ничего, что хотя бы намекнёт на то, что ты та, за кого тебя выдает правительство, я отведу тебя к нему.

— Вы, правда, это сделаете?

Мои слова прозвучали слишком взволнованно, и она кивнула.

— Спасибо вам, Энн. Это очень много для меня значит.

— Я знаю, дорогая. Я знаю, — пробормотала она, прежде чем выйти из комнаты.

ГЛАВА 14

— Ни за что! — раздался взволнованный, низкий голос. — Ты пошла против всего, что я тебе говорил.

Женщина усмехнулась.

— О, Руди. Она всего лишь девочка. Не обращайся с ней как с монстром, потому что правительство называет ее таковой. Тебе следует поговорить с ней самому.

— Откуда ты знаешь, что она не использует тебя, Энн? Я не собираюсь рисковать чьей-либо жизнью здесь.

— Руди, послушай себя. Она сюда не врывалась. Твои люди привели ее против ее воли.

Голос Энн начал медленно повышаться, и именно тогда я поняла, что Руди был лидером этого бункера.

— Она никак не показала нам, что может быть опасна.

— Это потому, что она была в отключке, когда её доставили сюда, — возразил Руди.

— Я тщательно осмотрела её и провела с ней прекрасную беседу. Она просто испуганная девушка, которая беспокоится о людях, с которыми она была. Я знаю, что она не причинит нам вреда.

— Откуда ты знаешь? Ты ничего не можешь гарантировать. Ты даже не знаешь, кто они такие.

— Нет, не знаю, но ты когда-нибудь раньше сомневался в моих суждениях? Ты хороший человек, Рудольф Дэниел Мердок. Ты научил всех нас быть справедливыми и добрыми. И прямо сейчас ты не делаешь ни того, ни другого, — увещевала Энн мужа сладким голосом, и это, казалось, сработало.

— Ты права, — вздохнул он. — Я поговорю с ней, но если я замечу что-нибудь необычное, она будет спать в одной из наших камер.

— Хорошо, дорогой, — согласилась Энн.

Остальная часть их разговора была быстрой и невнятной. Через несколько мгновений дверная ручка повернулась, и вошла Энн.

— Привет, Эбигейл, — поздоровалась она, подходя ко мне с подносом, на котором стояла миска дымящегося супа.

Она передала поднос Руди, который стоял позади нее, не сводя с меня прищуренных глаз. Энн подняла меня в сидячее положение и потянула спинку кровати вверх. Та щелкнула несколько раз и зафиксировалась в сидячем положении. Подложив мне под спину и голову несколько подушек, она взяла у мужа поднос и осторожно поставила его мне на колени.

Я сделала глубокий вдох, когда пар попал мне в нос.

— Пахнет как в раю.

— А ещё у него фантастический вкус. Давай. Поешь, — приказала она, указывая на мою ложку.

Я поднесла бульон к губам и сделала глоток. Вкус супа не был похож ни на что, что я когда-либо пробовала. Какие-то специи так прекрасно смешались, и тихий стон невольно вырвался у меня изо рта, а Энн хихикнула.

— Разве он не чудесен?

— Это лучший суп, который я когда-либо пробовала.

Она придвинула стул к моей кровати и жестом пригласила мужа сесть.

— Эбигейл, это мой муж, мистер Мердок. Все зовут его Руди. Он и его отец были руководителями этого бункера, но его отец болен и умирает.