Клубничные каникулы

– Небрит, лохмат, пузцо имеется, – протянул парень, осматривая бывшего спортсмена как породистого жеребца. – И это Ковыльский… Мда.

– Ты кто? – недружелюбно начал мужчина. Пришедший ему не понравился – слишком он был похож на одного из тех хлыщей, что решали судьбу его лечения по страховке и спонсировали сборную. Простые на вид, но дорогущие шмотки, итальянская обувь, часы Шопард. Не Ролекс, так любимый в России всеми подряд. Во всем его облике не найти брендов, которые постоянно на слуху, нет, молодой человек разбирался в стиле и качестве.

– Я? – поднял брови гость. – Ну, допустим, Роман Владимирович Романовский. Такие вот родители шутники.

– Убирайтесь, – Саша злился. Тип ему не понравился сразу и категорически. Нестерпимо хотелось съездить по наглой физиономии. Фамилия, произнесенная таким тоном, что сразу все должно было быть понятно, ни о чем не говорила. Холеный ублюдок. Молодой, а наглый.

– Убирается мусор, – парень вмиг посерьезнел. – А я к вам с деловым предложением. Так что пакуй чемодан, летишь со мной в провинцию.

– Никуда он с вами не поедет! – закричала мать. – Я полицию вызову! Что вам нужно от Сашеньки?!

– От Сашеньки, – имя было произнесено таким непередаваем тоном, что Ковыльскому захотелось провалиться, – мне нужны мозги, руки и любовь…

– На органы? Вы его на органы разберете! – запричитала старушка.

– Уймите ее, – кивнул Роман на женщину. – А то не деловой разговор, а фарс какой-то.

Сняв обувь, гость прошел на кухню, щелкнул кнопку на чайнике и уселся за стол.

– Итак, Александр Иванович, я буду открывать конноспортивный комплекс и конюшни для богатеев нашего города. Бизнес-аналитик отца и его юристы составили подробный план, родитель денег дает. Но мне нужен человек, который будет присматривать за этим хлопотным хозяйством, одновременно являясь его лицом. Выбор пал на тебя, потому что, скажем так, я был поклонником твоего таланта, а еще ты на фото отлично смотришься. Медали, кубки и прочее не забудь, это весьма впечатлит потенциальных клиентов.

– Да пошел ты! Расселся как у себя дома, – Ковыльский стоял в дверном проеме, сложив руки на груди и буравя наглеца тяжелым взглядом. – Что, папочкины денежки пристроить больше некуда?

– Почему некуда? – невозмутимо ответил Роман. – Очень даже есть. Но хочется чего-то для души. Ну и чтобы интереснее девкам лапшу на уши вешать.

Выпроводить наглого гостя неожиданно не удалось. Парень оказался сильным и гибким, а еще просто сверхнаглым. Так вот семь лет назад ему удалось буквально за шкирку вытащить Сашу из Москвы и увезти в провинцию, а уже там нагрузить делами так, что на хандру и депрессию времени не осталось. Сначала Ковыльский думал, что Роману повезло, но, как показало время, он просто не знал, с кем связывается. Романовский-младший – дьявол-искуситель во плоти, циничный, расчетливый и напористый, а еще, что было совсем неожиданно, хороший друг.

Глава 6

Отвязаться от Романа оказалось просто невозможно, и в тот же день Саша улетел вместе с визитером. Почему он согласился, сам не понимал. Новый город встретил хмурым осенним дождём, таким же тоскливым, как и настроение новоиспечённого управляющего, который в этом самом управлении ничегошеньки не понимал.

Летели бизнес-классом. В аэропорту Романовского встречал водитель и Крузак, номера которого почему-то не были красивыми, хотя это было бы логично.

– Я тебе квартиру снял, сейчас закинем тебя туда, завтра с утра к папеньке на ковер, – весело произнес Роман. – Не дрейфь, отец не кусается.

Квартирка оказалась милой однушкой в новом микрорайоне. Саша сразу отзвонился матери, но разговор вышел скомканным, она рыдала о том, что его там продадут в рабство или просто убьют, просила вернуться в Москву. А он, чувствуя свою вину, все равно отказался. Новый знакомый сумел вывести его из какого-то сонного состояния, когда жизнь вроде идёт, а по факту и не жизнь вовсе. Квартиру предоставили, а о съестном не позаботились, пришлось Ковыльскому искать магазин и соображать ужин. Поздно вечером, завалившись на диван, он решил-таки посмотреть, что за птица этот Романовский. А потом подбирал челюсть с пола.

Мальчик был старшим сыном крупного местного банковладельца. Прицепом шли какие-то фонды, дочерние компании и остальные непонятные термины. В общем, мальчик богат. Можно сказать, богат неприлично даже по московским меркам. В списке были ещё несколько фамилий, которые пока ни о чем не говорили – Подгорский, Троянов, видимо, местная элита. Стало совсем любопытно, чем же он так заинтересовал таких людей? В бред про конюшни верилось слабо. Проворочавшись всю ночь на диване, Саша соскочил в семь утра, едва зазвенел будильник на телефоне, принял душ, побрился, нашел в сумке самую приличную одежду. Конечно, джинсы и обыкновенный свитер, это совсем не то, но костюма от Хьюго Босс у него никогда не было. Быстро позавтракав, начал искать пятый угол, потому как Роман не звонил, а сам его номер взять забыл. Можно сказать, Ковыльский накрутил себя до последней степени и дошел до ручки, когда в девять утра в дверь позвонили. Романовский собственной персоной сиял улыбкой и начищенными туфлями.

"Там же грязно", – почему-то взгляд зацепился именно за туфли. – "Его водитель на руках донес? Или к подошвам таких людей даже грязь цепляться опасается?"

– Готов? – визитер шагнул в квартиру. – Отлично! Отец ждет нас в десять для личного знакомства, так сказать.

– Доброе утро. Это обязательно? – Саша растерялся. – Я думал, что буду работать с вами.

– С тобой, – поправил его Роман. – Работать ты будешь, действительно, со мной. Но деньги дает родитель, и не сомневайся, весь кредит, пусть и по-семейному беспроцентный, придется вернуть. Поехали.

Бывший спортсмен и будущий предприниматель молча взял куртку, молча закрыл дверь и опять-таки молча сел во вчерашний Крузак. Когда выехали на дорогу, Роман продолжил:

– Я тут запросил твою медкарту, отправил нашему семейному доктору. Пусть вместе с фитнес-тренером составят для тебя программу. В нынешней форме ты, скорее, антиреклама для моего будущего дела.

Саша в очередной раз уронил челюсть. В последние годы он стал малоразговорчивым, круг общения почти сошел на нет, а мать говорила за двоих. К тому же одна неловкая фраза вызывала у нее шквал слезливых упреков, замаскированных под искреннюю заботу. Вот и сейчас разговор не клеился. Откровенно говоря, Александру было страшно. Слишком давно он прикасался к элите, и слишком хорошо помнил, насколько для таких воротил выгода важнее людей.

Они подъехали к трехэтажному зданию, стилизованному под "аристократизм", охарактеризовать точнее Саша не мог, но видел подобное в Европе. Крузак въехал на крытую служебную парковку.

– Приехали, – Романовский улыбался, и вообще пребывал в превосходном настроении. – У нас есть пятнадцать минут, так что пошли быстрее, отец не любит опаздывающих.

Дверь служебного входа любезно распахнул охранник, и молодые люди очутились в холле, полностью соответствующему внешнему виду – аристократично, выдержанно, достойно.

"Прям Англия, с поправкой, конечно, на российскую провинцию", – но озвучивать эту мысль Ковыльский не стал.

Мраморная или под мрамор лестница с коваными перилами, сотрудники в строгих деловых костюмах, окна с переплетами. Приемная Романовского-старшего напоминала кабинет из исторических фильмов, на секретаре только кринолина и парика не хватало, да современная оргтехника портила вид. В противовес растиражированному образу секретутки, помощница главного оказалась дамой неопределенного возраста, но явно за сорок. Строгий деловой костюм, синяя рубашка, в вырезе которой выглядывала тонкая золотая цепочка, черные волосы подстрижены под каре, безоправные тонкие очки и внимательный взгляд карих глаз. Цербер, не иначе.

– Маргарита, – обворожительно улыбнулся Роман, – батюшка соизволили нас принять. Кофейку сделаешь?