Страница 19 из 57
- Елена Владимировна!
- До свидания… Что?
Пробираюсь мимо Федотова, поближе.
- Спасибо вам, большое.
Та отворачивается в сторону, потом смотрит на меня.
- Знаете что, девушка, я как-то жила без вашего спасибо и дальше проживу… До свидания, господа!
Не очень понятно, за что она на меня взъелась, ну да бог с ней – главное я успела сказать то, что сказала, а принять или не принять, это ее дело. Дорохина открывает дверь, пропуская Елену Владимировну на выход, и они уходят. Петрович кричит вслед:
- До свидания, спасибо вам большое!
Стою, сцепив руки на животе, и смотрю вслед ушедшим. Вот, почему она мне нагрубила? Федотов продолжает кричать вдогонку:
- Супругу привет передавайте!
Разворачиваюсь на 180 градусов и ищу глазами Стужева – ехидные фразы уже готовы сорваться с языка. Но Петрович начинает шипеть раньше, энергично взмахивая руками:
- Ну что марксисты - ленинисты, бросили бомбу в царя, а?
А потом довольно смеется. А мне не терпится сорваться с места, догнать Светика и расцеловать – такой камень с души свалился. Конечно, мы с ней это событие вечером хорошо отметили. Не до безобразия конечно, но последнее, что помню, кроме того, что лезла к Светке лобызаться - это желание срочно ехать на Рублевку благодарить Елену Владимировну или к Пригожину, с той же целью — поблагодарить, а может даже и расцеловать. Потом Светка ушла спать... И провал.
5-1. Среда
Ромаша
Я сплю или не сплю? Пожалуй, второе - в темноте чудятся отблески фонарей, пробивающиеся сквозь неплотно задернутые штор ы . Поворочавшись, замечаю вспыхнувшую полоску света под дверью – кажется, Дорохина никак не угомонится… Наверно, встала воды попить. Со вздохом поднимаюсь с постели и, не зажигая свет, выхожу из спальни. Ноги сами несут меня вперед, господи, где я и что со мной? И почему на мне серый пиджак, брюки, белая блузка? Я что так и лег спать? Ничего не помню… Останавливаюсь возле разложенной диван – кровати… Вот, он, спит красавчик, и в ус не дует. А где эта, выдра, Ксюша? В Испанию отправил? Присаживаюсь на подлокотник и кручу в руках невесть откуда взявшуюся свернутую газету. Серега спит на боку, спиной ко мне и потом разворачивается лицом. Вот, тюфяк, нужно же что-то делать, действовать, а не дрыхнуть. Не выдержав, с размаху шлеп а ю газетой Пригожина по голове. Это тебе за Федотову! Серега просыпается, вяло садится на кровати и ошалело смотрит на меня:
- Маша?
Наклонив голову вбок, он трет переносицу, наверно думает, что я привидение. Хрен, тебе!
- Да, Маша! А ты кого ждал? Ксюшу?
- Что ты здесь делаешь? Я проспал на работу?
Это ты что здесь делаешь? Наклоняюсь к нему и буквально шиплю в ухо:
- Ты проспал работу, Пригожин!
Он ошарашено смотрит на меня и, чувствую, никак не проснется. Ну, что ж, сейчас разбужу:
- Тебя уволили!
Выпрямившись, отворачиваюсь.
- Как уволили? За что, уволили?
Он, то хмурится, то таращит глаза. Мне хочется сказать что-то ободряющее, что еще не все потеряно, но губы сами складываются в презрительную гримасу.
- А кому ты на фиг нужен, неудачник? Серебров - вот, мужчина от бога. Кому надо, что б ты у него под ногами болтался?
Я снова шлепаю по его голове газетой.
- На, почитай!
Он берет ее у меня из рук и начинает разворачивать:
- Это что?
- Объявления. «Ищу работу» … Можешь идти флаеры раздавать, там тебя с руками оторвут.
Поднимаюсь с подлокотника и возвращаюсь к своей спальне. На пороге останавливаюсь:
- Спокойной ночи, лузер.
Захожу в темноту, мне вдруг становится трудно дышать и я испуганно таращу глаза…
А потом сажусь в кровати и судорожно пытаюсь вздохнуть. Светает. Осматриваю себя - на мне Машкина ночнушка, никаких тебе пиджаков, блузок и брюк. Это все был сон! Прикладываю ладони к разгоряченному лицу:
- Фу-у-ух
Бессильно роняю руки поверх одеяла. Действительно, ношусь с Пригожиным, как с писаной торбой. Уже по ночам снится.
- Черт! С этим надо что-то делать.
Потом валюсь спиной на подушки. Стоп! А почему я здесь, а не в гостиной? И где родители? Или это тоже был сон? Их приезд, появление Сергея, дурацкая помолвка? Наверно, так и есть!
Обрадовавшись, отправляюсь в ванную умываться и чистить зубы. Активно поработав зубной щеткой во рту, полощу рот из стаканчика, а потом, склонившись над раковиной, выплевываю воду. Как пели Татушки - простые движенья… На автомате. Вся жизнь проходит то на автомате, то на пулемете. Теперь вот мужской автомат сменился на женский, а лосьон после бритья на тушь для ресниц. Поднимаю голову и полусонными глазами таращусь на свое полуголое, непричесанное отражение в зеркале. Крас-с-сотка…
В зеркальном отражении виднеется спальня, кровать, прикрытая покрывалом и… Пригожин! Я аж шалею от неожиданности - он стоит в дверном проеме, привалившись к притолоке, совершенно голый по пояс, с замотанным полотенцем низом! Стоит, сложив руки на груди и прикрыв глаза, а я не могу отвести от него своего взгляда. Этого не может быть! Откуда?
Его же в спальне не было! Или помолвка это не сон и мы…, а родители в гостиной дожидаются дочурку после брачной ночи? Какой ужас!… Сергей открывает широко глаза и улыбается во весь рот. Я сплю или уже пора в дурку?
Открыв рот, резко оборачиваюсь, но сзади никого нет, никакого Пригожина, а два полотенца, белое и сиреневое, то, что было только что на Сереге, мирно висят на вешалке у двери, рядом с душевой кабиной. Снова оборачиваюсь к зеркалу - пусто, показалось. Так и стою, таращась и хлопая губами. Что со мной? Я его так хочу? В смысле туловище хочет?… С шумом выдыхаю воздух из груди, и укоризненно смотрю на себя в зеркало - докатилась Филатова, наяву уже грезишь запрыгнуть к мужику в постель, а мне расхлебывай…
***
В квартире тихо, Светки нет дома, а на кухонном столе белеет придавленный сахарницей листок. Тяну бумажку к себе - интересно, что там мне Дорохина своими каракулями нацарапала. Читаю вслух: «Извини, что не разбудила, ушла очень рано, срочно вызвали на работу. На всякий случай напоминаю - родители улетели в Крым, в офисе проблему разрулили. О подробностях перезвони».
Значит, все-таки, родители мне не приснились, как и все остальное, что они мне тут устроили. Но о какой проблеме на работе, Светка тут пишет? Что еще случилось? Набираю на мобильнике знакомый номер.
- Да, Маш.
- Свет, привет. А ты где?
- На другом конце провода.
- Знакомый ответ. А конкретнее? Что там вчера случилось?
- То есть, ты у нас сегодня Маша-Рома?
- Давай, давай, рассказывай.
- В общих чертах, Стужев объявил тебя, точнее Машу мошенницей, даже какую-то подборку документов подготовил с фотографиями и фотошопом.
- В смысле документов?
- Раздобыл где-то милицейское дело некоей Марии Германовны Филатовой по кличке Гермиона и навесил все это хозяйство на тебя.
- Вот, урод!
- Скорее пакостник. Думал, под шумок тебя уволят, а там доказывай, что ты не верблюд. Вряд ли привлечение настоящих органов правопорядка было в его интересах.
Меня так и распирает от возмущения:
- Придушила бы гаденыша!
- Маш, ты там поосторожней.
- Ладно, разберусь, спасибо, Свет.
Связь обрывается, и я скриплю зубами:
- Блин, капец, а.
***
Когда такси привозит меня к офису, на часах уже десять. К брюкам я выбрал ярко-красную блузку, вполне прилично и, как мне кажется, достаточно ярко накрасился, волосы в хвост собирать не стал - решил дать им отдохнуть. Ну и еще сегодня у меня есть особая изюминка, вернее сразу две. Пока Светки нет, нашел в ее бижутерии подходящие по цвету бусы, и тоже их нацепил – на работу, типа как на праздник. Одни ярко-красные под цвет блузки, они длинные из мелких деталей и в два ряда, а другие - крупные темные, в один ряд. В общем, нарядился, как сорока, но уж больно захотелось самому попробовать, как это подруга говорит – создать образ. Мне кажется, получилось неплохо, лично я остался доволен.