Глэрд

14

- 14 -

Заданный темп оказался слишком высоким. Второе дыхание открылось приблизительно в начале третьего километра, а на пятом я практически ничего не видел, поле зрения сузилось непомерно, шатало и ломало, но сумел на одних морально волевых доползти до заветных пяти, плюс-минус двести метров. И только на финише выблевал желчь.

Минут пятнадцать приходил в нормальное состояние, не давая молящему телу опуститься на гальку пляжа, не распластаться бессильно на ней, обняв землю, а ходить, ходить, останавливаться, сгибаясь в спине опираясь руками на колени. В принципе, ожидал худшего…

Несмотря на то, что спал всего четыре часа, завернувшись в теплое трофейное одеяло на скамейке на улице, когда открыл глаза с первыми лучами Сердца Иратана, то был свеж, бодр и готов действовать. До шестой большой риски на часах минутная стрелка не доползла примерно четверть пути. Всего их было двадцать восемь, а на отдельном крохотном циферблате отсчитывались секунды — пятьдесят в одной минуте, по крайней мере черточек. Третье оконце с указателем — десятиминутный секундомер. Организм мгновенно перешел из режима отдыха в рабочий. Это порадовало.

Сначала разжег огонь в печурке и водрузил на нее чайник, а затем приступил к разминке, выполняя часть обычного ежедневного комплекса упражнений. Основательно разогревшись, начал испытывать организм. Порадовал момент с переносками тяжестей, несмотря на худобу и явный недобор веса, мышцы Глэрда закалил труд. Навскидку, оторвав от земли, и смог протащить метров пять килограмм сорок. Волоком, как показала практика, гораздо больше.

Затем последовала пробежка на пределе сил и выносливости.

Отдохнув, умылся морской водой. И на побережье загрузил здоровенной галькой килограмм двадцать в гобловский рюкзак, добежал, а точнее дошел быстрым шагом в подворье до колодца, вывалил. Вернулся трусцой, на шестом заходе понял — больше не смогу сдвинуться с места.

Но через десять минут смены деятельности — установил раскладной столик рядом со скамьей, продолжил «самобичевание».

Разделся до гола и сначала дав привыкнуть немного телу к холодной воде, которая пусть и не была ледяной, но и не являлась летне-карибской. Начал учиться плавать заново.

Странно, но несмотря на близость естественных и магических водоемов, таким умением в Черноягодье мало кто обладал, однако на этом безрыбье находились и целые семьи профессиональных ныряльщиков из рода Щуки или Выдры и других водоплавающих, они не только держались уверенно на воде, как их тотемы, но и могли задерживать дыхание на два-три си, то есть от сорока минут до часа. Парадокс и самородки. Больше всего местные опасались чудовищ, обитающих в глубинах, куда, конечно, я не полез, но на мелководье, зайдя по пояс, проплыл метров сорок в три захода, наглотался воды. Нормально. Понял с чем и как работать. Еще вечером все обдумаю, и примусь основательно и планомерно за строительство тела.

Растерся до красноты полотенцем, вот еще и их требовалось к паре свитеров прикупить, штук пять. Умылся и почистил зубы уже на подворье, поливая сам себе ковшом, в список добавился умывальник или его подобие. В принципе, как вариант, один из чайников подвесить, но может доросли аборигены и до настоящих или из наследия Древней Империи притащили.

Я никуда не торопился. Вновь взял бумаги, и пока заваривался и распаривался прилл, перечитал допросные листы, кое-где добавил множество мелких деталей. Настроение превосходное от плодотворной вчерашней работы. А еще понял, требовалось разобраться с местной государственной системой дознания, розыска и остального, связанного с борьбой с преступностью. Кто и за что отвечал, к кому и по какому вопросу можно обратиться.

Затем прибежал чумазый Сим, которого я угостил чаем с пирогами, после обязательно-принудительного мытья рук и лица. Мальчишка налегал на еду так, будто все время боялся, что у него кто-то ее заберет. Обжигался душистым и крепким напитком, давился кусками, глотал не прожевывая. Прописал работнику оплеуху, так как обычные слова не действовали. Да и методы воспитания практиковались здесь именно такие, каждое замечание подкреплялось действием. После чего пацан остепенился, даже как-то распрямился на притащенном из дома табурете, и уже стал есть нормально.

— Мммм… Такая вкуснятина… Мы обычно только рыбу кушаем, а сладкие чаки ел один раз, до того, как ты меня угостил! — чавкая, рассказал он мне об обычном рационе.

А так и было, например, Глэрд под чутким надзором калеки ни разу не попробовал чего-то сладкого, за исключением сушеных, зрелых и недозрелых плодов, в большинстве своем которые удавалось украсть. И, кстати, очень часто посещал с такой целью то поместье, где и повесился от любовных мук Кречет. Основная диета черноягодцев — рыба. Впрочем, здесь она была разная, некоторая от нормального мяса ни жирностью, ни вкусом не отличалась. Но такое все же являлось редкостью. При этом бесчисленные стада зверья в Землях Хаоса спокойно себе ходили, зайцы и прочая похожая на них живность, едва по головам не скакала, если решил поспать под сенью деревьев, а птицы на многочисленных речушках и озерах было столько — небо закрывали. Благодать.

Но с ценами на еду и различные товары предстояло разбираться и разбираться. Не зря же местные предпочитали не тратить деньги, а жили фактически натуральным хозяйством, стараясь полностью обеспечивать сами себя всем жизненно необходимым. Поход же в таверну или в какую-нибудь другую забегаловку, приравнивался к выходу в свет. И даже дыра Ямина выполняла такой же функционал, пусть и для дна общества.

Первым делом, как напоили совместно тирков, я припахал пацана.

С установкой шатра справились бы и два дебила, ключевое слово здесь «два». Но у меня имелся малолетний помощник, поэтому на пару, буквально за пятнадцать минут мы с ним установили временное обиталище. Поразился и собираемому каркасу из некого трубчатого растения, а может и кости, которое по прочностным характеристикам и легкости ничем не отличалось от алюминия. В результате получилась жилое помещение диаметром около восьми широких моих шага, то есть площадью приблизительно двадцать метров квадратных. Оно походило на цирковой купол, пришедший к нам из времен глубокой древности.