Страница 13 из 24
Ксилим поднял чашу и принялся жадно пить, запрокинув голову. Из уголков рта потекли алые струйки. Вниз по шее, скрывшись за воротом халата. Отдышавшись, Ксилим утёрся рукавом и покачал головой:
— Помню, ещё мой учитель смеялся. Мол, планка требований города всё растёт и растёт, но это правильно, Ксилим, каждое новое поколение должно быть умней и сильней предыдущего. Иначе зачем мы тут, в Академии стараемся с вашим обучением?
Ксилим покачал головой, поджав губы, потряс перед собой пальцем. Сквозь зубы выдавил:
— Отлично помню год, когда всё рухнуло. Тот год, когда на посвящение ушёл этот самовлюблённый дурак из Стражей. Тогда ещё даже не Страж. Как бы ни были тяжелы схватки в городе, но погибали на них лишь два-три ученика Академии. В конце концов, они всегда могли остановить восхождение по этажам и вернуться, трезво оценив свои силы. В тот же год вернулась лишь половина. Этот самовлюблённый недоносок не был их старшим, но всегда знал, как задеть за больное. Они рвались вверх невзирая ни на что, стремясь достигнуть Зала Стражей и испытания. Прокладывали ему дорогу. Тварь...
Чаша в руке Ксилима лопнула, разлетевшись осколками. Несколько вдохов он недоумённо смотрел на стиснутый кулак, затем разжал его, обтёр ладонь и ухватил сразу кувшин.
— Тогда Орден разом потерял половину лучших. Тех, кто должен был занять места в отделениях Ордена, перенять опыт старших, принять в будущем их места. Дальше больше.
Ксилим присосался к кувшину. Я не удержался и скривился. Что за привычка топить проблемы в вине? Я уже видел такое. У Орикола в Нулевом, у Риквила во время пути к Миражному, у Мириота в Ясене. Это ведь не решает ничего. Это ведь ничем не помогает. Лишь туманит голову и заставляет делать ошибки. Или позволяет валяться целый день, забыв обо всём, что происходит вокруг.
Конечно, Ксилим Мастер шестой звезды. Сколько вина нужно его телу, чтобы подобно Ориколу заснуть там же, где и пьёт? Но так ли это важно?
Ксилим оторвался от кувшина, смерил меня взглядом. Буркнул:
— Я подозреваю, что после того случая в Указе над Шандри добавилось запретов. Он тогда постарел на моих глазах. А ещё, подозреваю, что тот урод что-то там, в городе Древних натворил. Я сам там был, видел духа...
Я вроде как собирался сидеть молча, лишь слушать, но здесь не сумел удержаться и перебил Ксилима:
— Что? Вы были в городе Древних? Но тогда почему ваше Возвышение такое низкое? И почему вы не Страж? И как вы могли видеть духа? Где? В Зале Стражи?
Ксилим покачал головой, сделал ещё глоток, усмехнулся:
— Сколько вопросов. Да, был. Если бы не был, то перед тобой бы сидел сейчас лишь Мастер третьей звезды, не сумевший пробить свою первую преграду. Впрочем, нет, — Ксилим покачал головой. — Не сидел бы. Учителем Академии Ордена Небесного Меча не может быть слабак, который только и может, что хвастаться своими знаниями или быстрым мечом.
И снова я не удержался:
— Всего три звезды? Город Древних дал вам всего три звезды? Или лишь пробил преграду? — помотав головой, я переспросил. — Вы же ходили в город Древних, когда были молоды, выходит, за столько лет вы взяли лишь три звезды? Как это возможно?
Ксилим наклонил голову, глядел теперь на меня исподлобья:
— Я и забыл, какой ты наглый, ученик с сотней имён, как ты умеешь за вежливостью скрывать яд. Да, не всем дан твой талант, но это не...
— Талант?! — Я всплеснул руками. — О каком ещё таланте ты говоришь, дарс...
Пришлось буквально заткнуть себе рот. Не хватало ещё пьяного Ксилима в лицо обложить ругательством, которое я раньше стеснялся при маме даже произносить.
Ксилим же несколько мгновений глядел на меня, а затем захохотал и принялся колотить по столу кувшином. Каким чудом он не раскололся, я так и не понял.
Успокоившись, Ксилим глотнул из кувшина и хмыкнул:
— Что за бред ты тут несёшь? Отбросим твоё мастерство Указов, раз уж ты в нём полная бездарь.
Я открыл было рот, возразить, но тут же его захлопнул. Ну его. Пусть язвит.
Ксилим вскинул брови и, одобрительно кивнув, продолжил:
— Подумаем о другом. Ты родился в Нулевом, попал в Первый до того, как тебе исполнилось шестнадцать. Стал Мастером и прошёл Вратами во Второй пояс до того, как тебе исполнилось двадцать пять. Тебе, гарх тебя дери неделю без перерыва, сейчас ещё нет семнадцати, а ты уже преодолел половину пути Возвышения Мастера. А ты ведь даже не получал помощи Ущелья Пяти Стихий. Кого же тогда называть талантом мне, старому неудачнику?
Я буркнул:
— Того, кто даже не замечает этапов Закалки и Воина? Того, кто за неделю пути к Вратам Пояса берёт три звезды Мастера?
— О-о-о! — Ксилим помотал головой, с усмешкой заметил. — Чую, это ты из личного опыта. Не задумывался, что та встреча могла в тебе оставить такое сомнение, что оно станет тебе ещё одной преградой на пути к Небу?
Я сузил глаза прищуриваясь. Давно я не слышал и не задумывался о тех преградах, что мы сами создаём себе. С тех самых пор, как сам давал советы Дире под палящим солнцем пустошей, с тех пор как шёл к Сердцу Стихии в отряде Аймара Саул.
Но не думаю, что в словах Ксилима есть истина. Ярим, конечно, произвёл на меня неизгладимое впечатление, но, расставаясь с ним, я отчётливо верил, что мы снова встретимся. И пусть тогда я и впрямь упёрся в первую преграду, но вряд ли это случилось из-за того, что я стал презрительно относиться к своим успехам. Я всегда знал свои пределы. Даже тогда, когда ставил перед собой цели-вершины. Да и меру Возвышения измерял Единением. Никакой преграды по обычным меркам у меня не было. Только по моей.
Не дождавшись от меня ответа, Ксилим скривил губы в усмешке:
— Отрицание своего дарования — первый признак таланта, — Я вскинулся, но Ксилим повёл рукой. — Ладно, оставим. Те, о ком ты говоришь — это гении. Обласканные Небом с рождения. У них свой путь. Не знаю какой, парень, ты уж прости. Я видел таких лишь десяток. Что и как у них там складывается в Империи я даже не знаю. Но что знаю твёрдо — ты талант. Огромный талант. Даже постарев, ты продолжаешь уверенно шагать к Небу. Ещё немного и уйдёшь за пределы нашего Пояса. Так что не смей принижать себя. Тебе всего семнадцать, а ты уже почти равен мне Возвышением. Не Тола, конечно...
Ксилим вздохнул, протянул мне кувшин. Я покачал головой отказываясь. Он пожал плечами и буквально присосался к горлу. Отдышавшись, тоже покачал головой и вновь вздохнул: