Девушка из Нагасаки

– Я не… – в сердцах начала девушка, но осеклась и медленно выдохнула, силясь восстановить спокойствие.

– Давай, – продолжал дразнить Ян, – расскажи мне, как тебе нравятся выкрики пьяных завсегдатаев в «Чайке», когда ты танцуешь для них свою боевую джигу. Как в своих мечтах представляешь, что тебе аплодируют целые площади, восхищаясь твоей отвагой. Ради этого чувства ты убиваешь – а вовсе не ради того, чтобы каждый в этой толпе действительно был счастлив. Поверь, в этом нет ничего постыдного…

– Заткнись! – лёд треснул, разлетелся на осколки. – Ты циничный, беспринципный, самовлюбленный мерзавец!

– А еще я курю, – невозмутимо добавил Ян.

– Что? – сбилась Сузуми.

– Опиум.

– Да зачем мне вообще это знать?!

– Чтобы образ отвратительного злодея был окончательно завершен, само собой, – Ян, больше не сдерживаясь, рассмеялся. Уже второй раз он заставил этот айсберг из страны Восходящего Солнца кипеть от злости.

Сузуми топнула ножкой, совсем как та наивная девочка, которую она любила изображать, и резко развернувшись, зашагала прочь от рынка. Глядя ей вслед, Ян подумал, что нашел себе развлечение как минимум на ближайшую пару недель.

– Здесь все, до последней бусины, – услужливо улыбнулся старик Чжэн и откинул крышку шкатулки. Мягкий розоватый свет эссенции заполнил помещение. У Яна, наблюдавшего за этой сценой с верхнего пролета лестницы мучительно зачесались руки, а верный меч едва не материализовался сам по себе.

Рыжего главаря банды «Вольные стрелки» звали Злой Робин. Он гордился своим владением пистолетом и обширным арсеналом огнестрельного оружия, который и позволял ему вот так запросто захаживать к другим кланам и собирать плату, по сути, за то, чтобы не трогали. Это был статный, высокий мужчина с короткой аккуратной бородкой и привычкой косить под «настоящего джентльмена».

Робин удовлетворенно хмыкнул и сунул шкатулку подмышку. Слегка улыбнулся:

– Все бы были такими приветливыми, как ты, старик Чжэн.

– Вы сегодня печальны, господин Робин, – в ответ заметил глава. Скорее всего, он хотел показаться еще более услужливым, но тут Алфи, притащившийся вместе с Робином его первый помощник, презрительно скривился и выплюнул:

– У тебя чёта больна длинный язык. Помалкивал бы лучше.

– Алфи! – одернул его Робин. – Это человек исправно платит нам за защиту. Стоит быть с ним повежливее.

Подручный недовольно хмыкнул, но промолчал.

– Барыгу у меня убили, – тем временем признался главарь «Вольных стрелков». – Вогнали пулю прямо в лоб…

– Ага, – мрачно подтвердил Алфи, – сам Робин бы так точно не сподобился, а ведь он лучший стрелок во всем Лондоне!

Главарь болезненно пихнул его локтем под ребра.

– И никто ничего не видел. Посреди южного рынка! Днем! У меня ребята уже шепчутся, что опять «сумеречный убийца» появился.

– Чтобы его черти побрали…

– Сумеречный убийца? – суеверно уточнил старик Чжэн. – Я думал, это городская легенда!

– Да все так думают, а потом трупы новые появляются! – сказал – почти выплюнул Алфи.

– Прости старик, не буду утомлять тебя своими проблемами, – свернул тему Робин. – Будь здоров.

Они ушли, а глава китайского клана поднялся на пару этажей, чтобы, помявшись мгновение, спросить:

– Цзяо-сюн, если есть что-то, что я про тебя не знаю…

– Есть, – Ян взглянул на него исподлобья. – Вот если бы ты отдавал эту шкатулку мне, ни этот рыжий, ни его шайка больше никогда бы тебя не побеспокоили.

Старик Чжэн уже открыл рот, чтобы возразить… но лишь вздохнул:

– Мы так не работаем, Цзяо-сюн.

И ушел, излучая ауру молчаливой укоризны.

Они думали, что никто не слышит, и тихонько переговаривались, сидя в кабинете доктора Фу.

– А-Пин, помяни мое слово, Цзяо Ян накликает на весь клан беду, – причитал старик Чжэн.

– Ты преувеличиваешь, Чжэн-сюн, – отозвался доктор. – До сих пор его присутствие шло нам только на пользу. Товар почти перестал попадать в руки полиции. А как он тихо разобрался с тем инспектором, который в обход протокола…

– Да помню, я помню, – плаксиво промямлил глава. – Но он становится совершенно неуправляемым! Я не знаю, что от него ждать! Представляешь, сегодня он мне в открытую предложил перерезать банду Злого Робина. И я по глазам понял – он это сделает и глазом не моргнет! Представляешь, что будет, если это все-таки произойдет?!

– Мы будем кормить на одну банду меньше, – невозмутимо ответил доктор Фу.

– А-Пин! – возмутился старик Чжэн. – Ну хоть ты можешь меня понять и поддержать? У меня в Чэньчжоу внук недавно родился! Я уже очень стар, А-Пин. Что будет, если кто-то из моей семьи приедет сюда в поисках лучшей жизни? Что я им оставлю после себя? Стабильный и процветающий клан или грызню со всеми и вся?

– Стабильный и процветающий – это не синонимы, – усмехнулся доктор, и Ян, прильнувший ухом к стене, в очередной раз проникся уважением к старику Фу – хоть кто-то в этом заведении с ним согласен!

До сей поры Ян неукоснительно следовал правилу: «то, что я не вижу, не может меня расстроить», хотя догадаться о махинациях главы было проще простого. Но именно сегодня принцип получил, образно выражаясь, нож в спину и вряд ли был способен оправиться после такого удара. У него, такого своего и полезного, пытаются отжать хоть пару бусин из нежданно свалившейся прибыли, а чужим, не сделавшим ни-че-го, безропотно отдают целые шкатулки!

Поддавшись мимолетному порыву, Ян чуть ли не бегом побежал к залу для высокородных. Вечер был в самом разгаре – из полуоткрытой двери доносился веселый смех и шлепанье карт. Прошло совсем немного времени – и в коридор вышла служанка, держа в руках ту самую вожделенную шкатулку.

Ян небрежно облокотился на стену, натянул на лицо самую обаятельную из всех улыбок и взглянул на девушку из-под опущенных ресниц.

– А-Ли… – все было в этом взгляде: и нежность, и неподдельное восхищение, и обещание увезти на край света.

– Господин Цзяо, – А-Ли залилась смущенным румянцем и робко улыбнулась.

– А-Ли, тебе не тяжело? – заботливо осведомился Ян. – Могу я тебе помочь?

Служанка уставилась в пол:

– Пожалуйста, простите меня, господин Цзяо. Глава Чжэн запретил всем нам отдавать вам эссенцию. Даже на время. Пожалуйста, простите, – она сжалась, словно ожидая удара.

– Это ничего, А-Ли, ничего, – Ян рассеянно похлопал ее по плечу, и кивком разрешил идти. Старый дурак, оказывается, не такой уж и дурак. Ян твердо решил, что обязательно ему это припомнит – когда представится случай.

В нижнем порту Яна начали узнавать. Не в том смысле, что как-то особо привечали, скорее наоборот – почти перестали обращать внимания. Примелькался и больше не вызывал чувства опасности. Редкая беспечность с их стороны, но это люди – что с них взять?

Ян даже зачем-то обсудил с владельцем «Чайки» сезонные изменения цен на рыбу, пока пил местное неплохое вино, сидя на высоком стуле у барной стойки. Народу сегодня было меньше, чем в прошлые разы – и это сразу бросалось в глаза.

– «Воробушку» нездоровится сегодня, – пояснил хозяин, поймав его взгляд. – Многие только на нее посмотреть приходят.

Потом понизил голос и попросил:

– Вы, пожалуйста, не серчайте на нее, мистер. Она хорошая девочка. Пугливая только.

– А разве такой красотке есть чего боятся? – как будто невзначай спросил Ян. Понятно, что хозяин видел, что случилось в тот вечер. Не мог не видеть. Еще чего доброго, помогал бессознательное тело выбрасывать. От последней мысли рука сама потянулась к ножу, и Яну стоило немалой силы воли не сотворить ничего поспешного и при свидетелях. Пусть пока живет.

– В такой стране живем, мистер, – вздохнул хозяин «Чайки», даже не догадываясь, какой участи только что избежал. – Тут всякое может случиться.

Совесть Яна, если она вообще у него была, не считала постыдным зайти в гости даже к больной девушке, если болтать с ней настолько весело, а потому он быстро допил вино и обойдя паб по уже знакомому маршруту, оказался у нужного окна. Сегодня оно было закрыто ставнями. Ян не пожадничал – потратил немного эссенции на короткий полет – и заглянул сквозь щель. Комната была пуста.