Страница 11 из 17
Перед моим взором все еще стоит мой муж. Шаккар…но он совсем непохож на моего варвара. Да, наша страсть прежняя, испепеляющая в своей силе, но он просто сон, страшный сон, навеянный тем, что я увидела сегодня на вершине скал, глядя на войско Давлата, расположившееся у входа в город.
– Это просто сон, – прошептала я вслух, когда, наконец, заметила, как испуганно отпрянули от меня мои служанки.
Моргнув, я встала и удивленно посмотрела на них, обведя взглядом.
– Госпожа, – повторила одна из бабочек. – Ваши глаза…
– Что не так с моими глазами? – рявкнула я и тут же сама удивилась этой вспышке гнева.
Девушки вскочили на ноги и ринулись прочь из моих покоев, а я поднялась с ложа и решительно подняла один из светильников, не обратив внимания на то, что масло разлилось на ковре и едва не занялось в пламени. Я подошла к зеркалу и подняла светильник так, чтобы было хорошо видно мое лицо и тут же сама едва не выронила его из рук.
Только теперь я поняла, что имел в виду Аббас, когда говорил о том, что я изменилась!
По спине пробежали мурашки, сковав мое тело в каменные объятия. Я застыла на месте, всматриваясь в свое отражение и пугаясь того, что мне сейчас открывало зеркало.
Мои глаза стали полностью золотыми…как глаза Шаккара из сна. Но главное заключалось в удлинённом зрачке, от которого мой взгляд стал так похож на змеиный.
– Нет, – прошептала я.
Что же ты натворил со мной, Исхан? Теперь стало понятно, почему испугались служанки. Я попятилась к ложу и опустилась на него, размышляя и поставив светильник у ног. Темнота пугала меня. Я опасалась остаться одна. Рабыни покинули покои и я не могла винить их, потому что сама испугалась собственного отражения, что тогда говорить о девушках?
Я посмотрела на свои руки и на мгновение мне показалось, что вместо кожи на них странная чешуя, отливающая золотом, но присмотревшись внимательнее, я поняла, что это лишь игра света и моего воображения. Я была напугана.
– Проклятый Исхан, – простонала я, пряча лицо в ладони.
Скорее всего, мои глаза не всегда были такими. Они менялись в зависимости от ситуации. Может быть, когда я боялась или злилась? И Аббас замечал это, но молчал, предпочитая не расстраивать меня или по иной причине?
Мне непременно следовало разобраться со всем этим, а ответ мог дать только Исхан.
Я поднялась на ноги, полная решимости отправиться сейчас же в храм, пусть за окнами еще властвовала ночь. Шагнула к выходу, прихватив светильник, но не успела сделать и нескольких шагов, когда увидела высокую фигуру, загородившую выход. Мужчина.
– Кто посмел войти в мои покои? – спросила громко и подняла руку, чтобы осветить лицо вошедшего.
Мужчина тут же опустился на одно колено и склонил передо мной голову. Я узнала в нем одного из стражей Вазира.
– Что ты здесь делаешь? – спросила уже спокойнее.
– Повелитель Вазир прислал меня за вами, принцесса, – последовал ответ. – Чтобы укрыть в тайном месте в горах!
Я нахмурилась, догадываясь, что послужило причиной подобному приказу Вазира и тут же, словно спеша подтвердить мои подозрения, воин закончил:
– Войско неприятеля штурмует каменные ворота! Есть вероятность, что враги скоро будут в городе.
Я уронила руку и мои глаза снова вспыхнули золотом. И, кажется, теперь я поняла, почему так удивленно смотрел на меня иногда Аббас, и почему при нашей встрече после своего возвращения, меня так испугалась Сарнай.
Глава 4.
Акрам проснулся от этого странного крика. Сперва он ничего не мог понять, что происходит и где. Дозорный сидел у костра и тоже прислушивался к звуку, принесенному ночью, а когда крик повторился, принц встал на ноги и пристегнул оружие к своему поясу, после чего шагнул к огню.
– Что это было? – спросил его воин. – Этот голос не может принадлежать человеку!
– Это и не человек, – быстро ответил Акрам и одним громким криком разбудил своих людей. Воины вставали привычно, не ропща и не возмущаясь, хотя им удалось поспать всего ничего. В шуме шороха по песку, производимых мужчинами, принц на мгновение потерял направление, откуда, по его догадке, раздавался этот крик и некоторое время все было тихо. Он вскинул руку, заставляя воинов замереть, а после прислушался.
Сперва до его слуха донеслось потрескивание огня в костре, затем что-то зашептал ветер, пролетевший где-то над головами людей, а потом снова раздался крик, только уже ближе.
– Нужен огонь! – приказал Акрам.
– Мой принц, – запротестовал было Садык, – скорее всего это степные львы. Нам не стоит мешать их трапезе…
– Ты разве не слышишь кто-то кричит? – удивился Акрам и повторил свой приказ, после которого воины, запаслись горящим палками и потянулись в темноту следом за своим господином, оставив в лагере троих человек.
Под ногами хрустел песок и сухая земля. Иногда сапоги Акрама путались в густой мертвой траве, но он едва ли обращал на подобное внимание, торопясь к месту, откуда, как ему казалось, продолжали раздаваться крики, впоследствии перешедший в стон боли, а затем и вовсе стихшие. На смену им пришли другие, более угрожающие, от которых кровь застывала в жилах у неподготовленных людей.
Акрам почти не испытывал страх. Почти… Он боялся только одного, но мысли о таком исходе гнал прочь и стремительно приближался к месту пиршества огромных диких кошек.
Садык позволил себе оглянуться назад и увидел, что лагерь остался вдалеке светить отблесками костров, которые, словно маяки на море в Роккаре, указывавшие направление торговым судам, сейчас светили для его принца и остальных воинов Акрама.
Свет огня в руках людей высветил страшную картину на которой несколько львиц разрывали нутро бедной лошади. Завидев свет и людей они не убежали, а лишь оскалили пасти, издавай угрожающее рычание, словно пытаясь предупредить: «Это наша добыча. Мы сами ее поймали и не отдадим без боя, так что идите прочь, людишки, если не хотите найти здесь свою смерть!».
– Лошадь! – произнес Акрам и поднял вверх руку, освещая львиц и их жертву.
– Нам надо уходить отсюда, господин, – сказал ему Камал. – Здесь только одна лошадь и нет людей!
– Именно, – раздраженно проговорил принц. Он и сам понимал, что не стоит тратить силы, убивая этих хищников, но лошадь, как успел заметить молодой мужчина, была оседлана и, более того, седло было таким, какие используют в Роккаре.
«Это лошадь принцессы», – понял он и на мгновение его охватил дикий ужас. Что если Тахиру настигли львы и сейчас где-то неподалеку терзают ее тело? Или лошадь попросту сбросила ее, а после умчалась и девушка лежит на песке, окруженная темнотой и страшными хищниками, бродившими неподалеку. А если она поранилась, то запах крови непременно приведет к Тахире львиц, подобных тем, что сейчас поедают бедную кобылу в нескольких шагах от людей.
– Тахира! – закричал он, не сдержав чувств. Сердце принца заколотилось, словно бешеное. Он испугался впервые в своей жизни, но не за себя. За нее! И неожиданно понял, как сильно любит эту бунтарку, варварскую девчонку, слишком сильную и независимую, чтобы с ней можно было обращаться как с теми женщинами, к которым он привык.
– Тахира! – заорал он дернувшись всем телом.
Крики привлекли внимание львиц. Они снова прервали трапезу и, размахивая длинными темными хвостами, зарычали предупреждающе.
– Господин! – тихо произнес Садык, а остальные воины попятились, крепко сжимая перед собой факелы и доставая мечи.
– Мы возвращаемся в лагерь! – скомандовал принц, не заметив, как переглянулись его люди и на лицах их мелькнуло облегчение. Все знали, что степные львы не ходят парами. Они всегда охотятся прайдом, а это означало, что где-то под покровом ночи, затаились еще такие же твари, схватка с которыми весьма опасна для троих людей. Схватка с хищниками в темноте была весьма опасна даже для подготовленных воинов.