Страница 2 из 15
– Ты помнишь Лизу Сомову?
– С чьего я должен их помнить?
– Не «их», а её. И ты, думаю, её помнишь, – сказал я, подходя к нему. – Здесь её отец, генерал Сомов. Не волнуйся, Оскар, он не гангстер.
Я похлопал его по плечу.
– Он гораздо хуже. Так что… что… держись… Пока! – я направился к выходу.
Я даже не понимаю, как он так быстро и бесшумно прошмыгнул вперёд меня, но он оказался у двери в передней прямо передо мной.
– Маrк… fucking gay!
Он схватил куртку с крючка и прямо в тапках бросился на улицу. Но это был напрасный и очень глупый манёвр, потому что его тут же вернули. Генерал Сомов, конечно, приехал не один сюда, Николай Палыч – не Зорро, а генерал КГБ, ну теперь ФСБ, сути не меняет…
– Танюшка! Наконец-то! Ну невозможно настолько пропадать! – Володя подскочил ко мне, роняя пюпитр, с которого птицей слетели исписанные нотные листы. А может быть, это были аккорды или стихи, я в тот момент не знала ещё, их, улыбаясь, глядя на нас, подняла Мэри.
– Привет! Слава Богу, все вернулись, – сказала Мэри, имея в виду, и Боги тоже, который шёл за мной.
Здесь в их новой репетиционной базе в Сокольниках было просторно и тихо, когда они не играли, заброшенный склад игрушек они выкупили совсем недорого. Мы склад-то этот с Боги нашли не сразу, он даже за руль моего прекрасного Porsche сел сам.
– Ты прекрасно делаешь почти всё, но водишь ты ужасно, – сказал он, пересаживаясь на водительское сиденье.
– Просто я давно не упражнялась, пока по щелям пряталась, – сказала я немного смущённо. – Ты-то когда водить научился?
– В Америке без машины почти невозможно, можно квартиры не иметь, но не машины.
– У тебя права международного класса?
– Ну,… вроде того, – ответил Боги с улыбкой, мягко трогаясь с места.
И сюда мы приехали, потому что «МэМи» вернулись с гастролей, на которых были с самого ноября, и всего произошедшего не только не знали, но и не подозревали, я сказала Платону, чтобы он ни в коем случае не проговорился Володе о том, что на самом деле случилось со мной.
– Ты чего боишься, что он возьмётся мстить или, напротив, отвернётся с отвращением?
– Отвращение? Это вряд ли, до сих пор ничто не внушило ему отвращения ко мне… Он глупостей может наворотить сгоряча.
– Ты прямо как заботливая мамочка, – усмехнулся на это Платон.
– Ну что делать, по-нормальному мне не удалось, так приходится становиться мамочкой моим любовникам. Сублимация, Платоша – сказала я, а Платон хохотал от души. В последнее время, с тех пор как вернулся Боги, и всё разрешилось, у всех было повышенное настроение.
Вот и сейчас я намеревалась выступить в роли такой вот «мамочки» и для Володи, и для Боги. «Рок и мода» напирал со всех сторон, со мной, как с прокажённой не хотели работать западные партнёры, после статеек Оскара, со мной разорвали все контракты, исключили из топ-моделей, из сотни самых красивых людей мира и прочее, и прочее. Несколько дизайнеров позвонили лично и сказали вроде: «Ты извини, мне вообще-то всё равно, имеешь ли ты отношение к мафии, но прошлым летом Джанни убила мафия, так что теперь всё это слишком плохо пахнет. Ты пойми, и не обижайся, но…». Я не обижалась, но было противно. Поверили первому же навету, нет бы, сказать: «Мы знаем её, ничего подобного не могло быть»…
Впрочем, на родине слава моя возросла в тысячу раз. Если до того меня знали единицы интересующихся модой, то теперь, благодаря сначала отвратительным репортажикам, а потом опровергающей серии Платона, точнее не его, а его подруги Лены Свирс, я стала знаменитостью. Заметная внешность бросалась в глаза, на улицах останавливали вопросом: «Вы – Татьяна Олейник?!», даже автографы брали несколько раз. И в нашем фестивале «Рок и мода» хотели участвовать все российские рок-группы, и все наши дизайнеры. А вот что касается западных, получалось неоднозначно. Я договорилась со спонсорами и организаторами, что моего имени не будет под контрактами, и в показах тех, кто не хочет моего присутствия, я тоже участвовать не буду. На это Марк сказал:
– О-о, хитрецы, они «обуть» тебя хотят. Я не дам пользоваться тобой исподтишка и ещё не платить за это. Я вместо тебя подпишу всё, не думаю, что кто-то будет против моих миллионов и моего имени. К счастью ты прославилась под псевдонимом.
Верно, так и получалось, моделью я стала ещё под девичьей фамилией, так что кое-кто при желании может сделать вид, что Марк Лиргамир ко мне отношения не имеет.
– Эти паршивцы ещё неустойки нам в судах заплатят. Твоё имя полностью чисто и адвокаты, которых я нанял, это докажут. Так что те, кто в одностороннем порядке разорвал контракты с тобой, раскошелятся. Лишили тебя любимого дела, пусть платят.
Я была благодарна ему за это. Карьера модели не бесконечна, и уйти на взлёте – мечта каждой, но кто это делает? Все дожидаются, когда их просто перестают приглашать на показы и съёмки. Мне не повезло и повезло одновременно.
Между прочим, пару дней назад позвонили с Мосфильма, предложили сниматься, даже прислали сценарий фильма. Так что после испытаний всё стало поворачиваться ко мне солнечной стороной. Правда, сценарий я ещё не открывала.
А сегодня мы с Боги приехали сюда, наконец, на новую репетиционную базу, роскошную по прежним меркам. Помещение было вроде того, что было у ребят в Питере когда-то, бывший заводской склад. Мне понравилось с первого взгляда, было очевидно, что им хорошо здесь, кажущийся странным на первый взгляд порядок, тоже был в духе их компании, их «МэМи». Надо сказать, я с первого взгляда заметила, что все четверо ребят очень близки, как семья. И нас с Боги сейчас встречали как дорогих родственников, долго бывших в отъезде. Володя подхватил меня в объятия, оторвав от пола, покрытого какой-то резиной.
– Наконец-то… Господи, Танюшка, ну ты бы хоть бы звонила… – прошептал Володя, прижимая меня к себе.
Мне стало стыдно, наверное, я могла бы звонить, но как было звонить Володе при Валере? Делать вид, что это нормально или лгать обоим? Я не умела никогда…
Я не позволила Володе целоваться взасос, отклонившись немного, при Боги мне сегодня это было неловко, но Володя и не подумал расстраиваться или ревновать, улыбался, погладив по щеке. Потом переключился на Боги, пожал ему руку и даже похлопал по плечам со словами:
– Ну, Борисыч, задал ты нам тут жару своим путешествием. Марк с ног сбился разыскивать!
Все засмеялись, взялись обнимать и дружески толкать его в тугие плечи, искренне радуясь. Правда, все были рады счастливому окончанию этой истории едва ли не больше меня. Боги улыбался немного смущённо и снисходительно, он был больше всех, ростом Володя был с ним вровень, но намного тоньше. Я не могла не улыбаться, глядя на них. Я очень рада видеть их всех, снова работать как раньше, да даже просто ходить спокойно по улицам, не думая, что меня ищут.
Всё, что произошло, я заставила себя не прятать или не думать, нет, после того, как Марк вынудил меня всё рассказать, из меня будто вышел гной, будто всё, что случилось, просто оставило меня. Опустошило несколько, я много думала, как человека легко убить, человек, такое чудо, такое совершенное творение, восхитительное и неповторимое, и убить его можно даже не прилагая усилий. Как легко унизить. Как легко лишить свободы, здоровья… Почему люди делают это друг с другом? Почему поддаются Злу?..
Я не думала больше о Никитском, я не сомневалась теперь, что высшие силы сами, без нашей помощи покарают его, так что я не только не хотела мести, я вообще перестала думать о том, что было. Только так и можно жить дальше, потому что говорить себе каждый день, что мне всё это за то, как я живу, за то, что грех будто бы норма для меня, было невыносимо. Моя жизнь солилась именно так, пусть я строила её и строила уродливо, как странный дворец из кубиков, но я не могла убрать ни одного кубика из этого «дворца». Он не был в равновесии, нет, но попытайся я менять что-то, стало бы только хуже, потому что счастливее точно никто бы не стал…