Волшебная страна

— Ах да… Но появление Адама все усложнило. До его рождения развестись было бы гораздо проще. А теперь, конечно, возникла возможность присудить Адама отцу.

Голова у нее пошла кругом. Она села.

— Что ты хочешь сказать? — спросила она резко.

— Ну, я рассказал мистеру Брэдли о том, что произошло с тобой в Сан-Франциско. Я заверил его в твоей совершенной невиновности, но он сказал, что в любом случае твое пребывание в доме мадам Николь — очень опасный аргумент против тебя в суде. А позже ты жила с неженатым мужчиной в его доме. Это тоже скверно.

— Но не по моей же вине!

— Это не будет приниматься во внимание… Адвокат Сета сумеет использовать эти факты, чтобы запятнать твою репутацию.

Морган сидела, опустив руки на колени. Она даже вообразить не могла жизнь без Адама.

— Но есть выход.

— Какой?

— Если мы найдем Сета и убедим его отказаться от всех прав на сына.

Морган чувствовала себя разбитой по всем статьям и совершенно беспомощной.

— Он никогда этого не сделает.

— Откуда ты знаешь? Мы его найдем и постараемся убедить.

Она встала:

— Извини, Гордон, мне что-то не очень хочется есть.

«Откуда я знаю? Я знаю это потому, что Сет очень любит своего сына и никогда от него не откажется. Никогда».

Гордон улыбнулся. Не надо было бы ему лгать. Ну, не то, чтобы лгать… но искажать истину. Да, мистер Брэдли обо всем этом говорил, но он также сказал, что можно использовать в данной ситуации некоторый обходной маневр. Но Гордон не счел нужным сказать об этом Морган. Это послужит ее благу. Кто-то же должен вмешаться и не позволить ей испортить себе жизнь.

— Ну, Адам, мы поедем с тобой на лошадке?

Адам улыбнулся:

— Поедем на лошадке!

— Очень хорошо. Скоро ты уже сможешь спорить со своей мамочкой и отстаивать свои права и желания.

Морган все утро помогала Розелль на кухне. После ленча она пошла в кабинет Гордона — подсчитать расходы по домашнему хозяйству. И много, много раз пыталась подсчитать сумму, но каждый раз итоговая цифра не сходилась с предыдущей.

— Мама!

Она увидела, что к ней с распростертыми объятиями бежит Адам. Она обрадовалась предлогу отвлечься от противных цифр.

— Что это сделалось с моим бело-розовым ангелочком? Он был таким чистеньким сегодня утром! А сейчас у него такой вид, словно он живет в пещере с койотами. Поцелуешь свою мамочку?

Морган взглянула на Сета, который показался в дверях. Он широко улыбался, глядя на них.

— Я его привез обратно. Ему нужно поспать днем. Слишком утомительно ездить верхом под солнцем целый день.

Она собиралась было сообщить ему, что способна сама позаботиться о своем сыне, но сказала только:

— Вы очень заботливы. — И посмотрела на сына, сидевшего у нее на коленях. Он привалился к ней спиной и сидел очень тихо — верный признак того, что очень устал. Она уже хотела встать, чтобы унести мальчика.

Казалось, одним движением Сет преодолел несколько шагов, их разделявших. Он взял Адама на руки и при этом задел ее грудь. Его прикосновение обожгло ее. Сет посмотрел ей в глаза, но она быстро отвернулась, ничем не выдав своей реакции.

— Покажите, где его комната, и я сам его уложу.

— Я… — но по его взгляду она поняла, что он настроен решительно. — Идите за мной.

— С удовольствием. — Он неотрывно смотрел, как колеблются складки ее юбки, когда она поднималась по лестнице. Она почувствовала, что сильно краснеет.

— Положите его вот тут, на кушетку. Надо его раздеть.

Сет осторожно положил мальчика на кушетку и начал расстегивать рубашечку.

Морган хотела было вмешаться, но он ее отстранил:

— Я сам хочу это сделать.

Морган отошла и смотрела, как Сет неловко, но очень старательно раздевает ребенка. Было смешно видеть, что он так бережно обращается с крепким, загорелым тельцем, словно оно из тончайшего фарфора.

Адам, неизвестно почему, никак не соглашался согнуть руку Сет пытался снять рубашку, но безрезультатно. Глаза мальчика были закрыты, но она-то знала, что он не спит, и неловкие усилия отца и его замешательство доставляют ребенку огромное удовольствие.

Она хихикнула.

Сет набросился на нее:

— Что тут смешного?

— Да ты смешон. Ты с ним обращаешься так, словно он хрустальный. Уверяю тебя, он очень сильный мальчик. Могу тебе показать синяки от его кулачков.

Она осеклась, потому что Сет подмигнул ей:

— Хотелось бы взглянуть.

Она отвела взгляд и подошла к Адаму, чтобы самой заняться им. Адам вытаращил глазенки.

— Да, бесенок, меня ты не проведешь. Ну-ка, давай раздеваться.

Она стала быстро раздевать мальчика, очень явственно ощущая, что Сет стоит у нее за спиной. Она даже почувствовала его дыхание у себя на шее, когда он наклонился.

— Вот, значит, как это делается? — Голос у него был низкий и звучал совсем рядом.

Она повернулась. Его лицо было всего в нескольких дюймах от ее собственного, глаза полуприкрыты веками, губы разомкнулись, вожделея. Она часто задышала, увидев его сильную шею и светлые курчавые волосы в расстегнутом вороте рубашки. О. как все это ей знакомо. Когда раньше он смотрел на нее таким взглядом, она бросалась ему в объятия.

— Помню время, когда ты раздевала мужчину побольше.

Огромным усилием воли она заставила себя повернуться к сыну. Она словно не замечала, как Сет прижался к ней бедром. Она отвернулась и наклонилась, чтобы взять Адама на руки. Быстро ее опередив, Сет легко поднял его, перенес в кроватку, накрыл одеялом и поцеловал в лоб. С минуту он пристально смотрел на Адама.

— Красивый мальчик, правда? — И гордо выпятил грудь.

Это показалось ей отвратительным. И она отрезала:

— Да. Все Трагерны были красивы. Глаза его засмеялись:

— А я знаю одну их внучку, она тоже красавица.

Морган отвела взгляд.

Сет оглядел детскую, в которой был первый раз, подошел к рисункам на стене и удивленно обернулся к Морган:

— Ведь это ты, да?

— Да.

— Но как они сюда попали? Я думал, что тебя увезли отсюда младенцем.

Морган коротко рассказала, что отец нанял для этого специального человека, который был к тому же прекрасным поваром. И объяснила, почему отец написал это свое ужасное завещание.

Сет захохотал. Адам повернулся на другой бок, но не проснулся. Морган открыла дверь, и они вышли в коридор.

— Не объяснишь ли ты, что уж такого забавного в том, что я рассказала? — спросила она неприязненно.

— Потому что я считал завещание твоего отца самой подлой уловкой. Но он, оказывается, был хитрец. Он знал, какая у тебя сумасшедшая мать и как она тебя воспитывает.

— Моя мать была не сумасшедшая!

— Я не так выразился. Извини.

— Я потом убедилась, что многое, о чем предупреждала меня мать, соответствует действительности.

— Что же, например?

— То, что она говорила о мужчинах. О том, что им нельзя доверять, что они просто используют женщин для своих нужд. И что женщинам лучше без них.

Неожиданно Сет крепко обнял ее И прежде чем успела опомниться, она почувствовала его губы. Поцелуй, нежный вначале, становился все более настойчивым Она обняла его и прижала к себе Вспыхнула долго подавляемая страсть, и ей показалось, что она падает.

Тело жило своей, отдельной от сознания жизнью, ее мягкая плоть ощущала твердость и мускулистость его бедер. Рот ее полураскрылся, и она жадно прижалась к его губам. Теперь их губы слились. Потом он поцеловал ее шею, и мурашки побежали у нее по спине и ногам.

— Я люблю тебя, Морган. И всегда любил.

Эти слова пронзили ее мозг, она вспомнила, как то же самое она сказала ему тогда. Она вспомнила его издевательский смех. Нет, больше ничего такого она не допустит. Больше она не станет его любить, она не хочет опять так страдать, как тогда. Ему нельзя доверять. Он опять ее бросит.

— Нет, — прошептала она, — нет.

Сет не сразу понял, что она его отвергает. Но он ее любил. И не хотел доставлять ей боль. Она еще не готова простить его. Он слишком торопится. Он должен сейчас отступить, держаться подальше. Настанет другое время, время, когда она будет рада ему.