Тафгай 2

Глава 2

В пятницу 24 сентября на череповецком стадионе «Металлург» я бросил сумку на деревянную из трёх параллельных брусков лавку. Кстати, все бетонные трибуны были покрыты исключительно ими. Ведь мода на цивилизованные пластиковые сиденья сюда ещё не добралась. Между прочим, лавки очень удобны для истинных ценителей футбольного спектакля, пришёл раньше всех, купил билет за 50 копеек, и занял самые лучшие места. И никаких тебе ВИП-лож, где за столик приносят элитные напитки и закуску. Потому что сейчас в 71 году в СССР — почти все равны!

На стадионе же кипела спортивно-физкультурная жизнь. На гаревой дорожке и в виражах за футбольными воротами занимались две группы легкоатлетов. Одни тренировали бег на короткие дистанции, другие прыжок в длину. А на кочковатом футбольном поле подрастающие мастера кожаного мяча, разбившись на пары, отрабатывали длинные передачи с одного края на другой.

Погода была замечательная, наверное, градусов десять по Цельсию, а настроение наоборот — поганое. Главный тренер Прилепский за нарушение режима ночного сна, до тренировки с командой на лёд не допустил. Встал в дверях раздевалки, развёл руки в стороны, как Вицин, Никулин и Моргунов из «Кавказской пленницы» преграждая путь, и завыл:

— Где всю ночь шлялся? Я проверял!

— Не шлялся, а в качестве народного дружинника патрулировал улицы ночного города, — пробурчал я, пытаясь пролезть в раздевалку. — Мне, между прочим, почётную грамоту на завод обещали прислать за задержание особо опасного нарушителя общественного порядка.

— Какое дежурство? Что ты мелишь? — У Александра Тихоновича вдруг от нахлынувших негативных эмоций разыгрался нервный тик на лице.

— А что я должен был отказать товарищам из милиции? Сказать, что мне на строящийся развитой социализм с высокой колокольни плевать? — Я тяжело вздохнул. — Я даже глазом моргнуть не успел, как мне прикрутили к руке красную повязку. Вот и пришлось патрулировать всю ночь. Туда по улице и обратно.

— Вот иди и патрулируй дальше, — оттолкнул меня в грудь Прилепский. — От тренировок я тебя отстраняю, и от последней игры с «Химиком» тоже. Куда ты там намылился? В Москву, в «Локомотив»? Скатертью дорога!

— В «Крылья советов», — поправил я тренера, гордо разворачиваясь на сто восемьдесят градусов.

«Я конечно не подарок, но и у главного тренера Прилепского тоже сегодня не день рождения, грустный праздник», — думал я, семеня по крайней бровке футбольного поля.

И первый круг для разминки я прошёл в прогулочном темпе, а затем каждый двадцать метров пошёл с резкими ускорениями. Вообще для хоккея, в который играют короткими сменами, очень важна взрывная работа всех мышц тела. Выносливость тоже нужна, но толку от неё, когда ты шайбы за игру ни разу не коснешься, и будешь везде опаздывать и проваливаться.

На третьем кругу по стадиону, я так лихо рванул, что случайно обогнал бегущих по гаревой дорожке легкоатлетов.

— Ты за какое общество бежишь? — Пристроился рядом со мной тренер местных спринтеров.

— Я бегу исключительно за общество «Защитников животных», — я остановился и принялся делать дальнейшие упражнения для разминки разных групп мышц. — Борюсь тем самым, за сохранение популяции манулов и камышовых котов.

— А зря, — наставник легкоатлетов тоже остановился. — Я бы из тебя сделал бегуна на короткие дистанции. Мы бы с тобой на первенство города, ух бы как пошумели.

— Послушайте, уважаемый, если вам судьба котов и манулов безразлична, то не мешайте тренировочному процессу, — не выдержал я. — У вас тут в Череповце хоккейный турнир проходит памяти космонавта Беляева. Хоккеист я, ёшкин кот.

— Хоккеист? Тренируешься один и без наставника? — Товарищ в синем спортивном костюме удивился так, как будто я что-то подозрительное съел.

— Когда есть цель, то уже не важно, контролирует тебя тренер или нет. Привет лёгкой атлетике, — я махнул рукой и посеменил к зрительской трибуне, где бетонные ступеньки, ведущие вверх, можно было использовать для прыжков с места.

Где-то десять минут я корпел над этим занятием, прыжками через ступеньку вверх. И вдруг заметил неприятную и подозрительную для меня активность нескольких непонятных товарищей около моей сумки. Там конечно кроме сменной свежей футболки и свитера нет ничего, но это видать пришли по мою душу. Я немедленно прекратил упражнения и двинулся навстречу «приключениям».

Ещё издалека я рассмотрел этих парней. Широкие штаны, короткие из темно-серой материи куртки. Причёски под «ёжик», носы сбитые, на пальцах наколки. Про телосложение из-за одежды я судить не взялся.

«Сидельцы, — матюгнулся я про себя. — Хорошо хоть всего пять штук».

— Здравствуете, товарищи мазурики, — улыбнулся я, медленно сокращая дистанцию. — Набор в кружок «Здоровье» временно прекращён. Так что предлагаю мирно рассосаться, чтобы избежать напрасных обид по поводу уязвлённого самолюбия.

— Чё такое базаришь, фуфел? — Ухмыльнулся один из братков, смачно плюнув на гаревую дорожку.

И в следующий момент, я даже сам не успел сообразить, как рука сама собой резко выпрямилась, и кулак воткнулся точно в челюсть нехорошего человека, то есть «редиски». К сожалению для себя пострадавший мало того что меня разозлил, так он ещё и стоял на первой ступеньки зрительских трибун. Поэтому падение вышло как в индийском кино, неправдоподобно красивым.

— Жаль, что погода сегодня для загара неподходящая, — сказал я, потирая кулак. — Красиво лёг, руки в стороны, ноги врозь.

— Ты чё творишь, сука! — Взвизгнул один, но вместо того чтобы наброситься на меня разом, все сидельцы сделали шаг назад.

— Я же намекнул, что у меня нервы слабые, а удар сильный, так что ж вы за языком не следите, граждане мазурики? — Я внутренне уже приготовился вырубить ещё кого-нибудь, поэтому поставил ноги немного шире, чем в повседневной жизни.

И тут один из оставшейся крутой четвёрки нажал на кнопку, и в его руке со щелчком раскрылось кривое лезвие перочинного ножа. Единственное что мне оставалось это схватить в левую руку свою сумку, чтобы была возможность ей заблокировать удар колющим и режущим предметом. И в тот же момент нож вылетел мне в живот, а я же отмахнулся сумкой как теннисной ракеткой. И о чудо, лезвие, пробив кожаную боковину, застряло внутри неё.

— Там же свитер, сучара! — Гаркнул я и ринулся добивать тех, до кого успел дотянуться.