Страница 20 из 23
Чем ты думал, Ангус? Пустил скитаться по дорогам девчонку-неумеху? Да ещё и с животом? Как она, дочь короля, должна была прожить? На что? Ни опыта! Ни ремесла! Ни мужчины-защитника рядом! Одна дорога – телом торговать, да и то: живот – помеха.
– Я как-то не думал обо всём этом, – неохотно признался Ангус, поразмыслив над словами Мэйвина. – Мы договаривались встретиться в таверне за городом, на тракте… Но она так и не появилась… Не знаю, что могло с ней случиться в дороге… Когда она уезжала, с ней была девушка-служанка, две лошади с одеждой и кое-какой провизией. Я отдал ей все свои накопления… Правда, денег я никогда не держал много, но добраться ей бы хватило. У неё же были какие-то дальние родственники по матери. Где-то в предместье Сольделла. Кажется, двоюродная тётка с семьёй, какие-то богатые торговцы… Я не знаю точно!
– Вот именно, не знаешь. Да и какой смысл, про всё это сейчас говорить? Всё равно назад не воротишь, иначе не переделаешь. Теперь хоть сына бы её уберечь. – И Мэйвин снова склонился над Эйнардом. Ещё на раз проверил повязку на месте пореза. Наложил наспех, но руки своё дело знают: бинт не сбился никуда, и узел получился достаточно крепким.
А вот что с головой делать? После удара об острый край могильной плиты остался хоть и не страшный с виду, но довольно глубокий порез. Вроде бы, ничего серьёзного, но Мэйвина настораживало такое долгое беспамятство мальчика. Как долго ещё оно продлится? И как ему сейчас поможешь? Пока он не очнётся и не расскажет сам о своём самочувствии, о серьёзности травмы можно только гадать. Дай Бог, чтоб всё обошлось лишь сотрясением мозга.
– И что ты собираешься с ним делать? – спросил Ангус, со своего места наблюдая за движениями Мэйвина. – Наследником трона его считаешь? Если Корвинус узнает, он убьёт его. Найдёт и убьёт! И тебя вместе с ним заодно…
– А как он узнает? – Улыбнулся простодушно Мэйвин. – Я не собираюсь никому ничего рассказывать. И объявлять на всё королевство…
– Так и так Корвинус узнает. Он может как-то, я не знаю, как. Но он видит и знает всё, что происходит и даже будет происходить. Даже про чужие земли далеко отсюда.
Не хотел бы я быть рядом с тобой и твоим пацаном, когда Корвинус узнает, что есть ещё кто-то, кто смеет претендовать на трон.
– В нашем положении только претендовать, – усмехнулся Мэйвин, поправляя плащ, укутывающий Эйнарда. – Я – маг, а не авантюрист. Я даже не знаю, с чего начинают делать перевороты и как свергают законных правителей. Вот у тебя, Ангус, надо полагать, кое-какой опыт имеется. Может быть, ты примкнёшь к нашему отряду?
Это было не предложение, это была открытая насмешка, но Ангус сделал вид, что ничего не понял.
– Ты и сам отлично знаешь, мне привычнее одному. Да и против Корвинуса идти с такими силами? – Ангус головой покачал с сомнением. – Я не сумасшедший! Мне проще одному всё сделать, а не таскаться со стариком и сопливым мальчишкой.
– Ну, что ж, дело твоё. – Мэйвин не стал уговаривать и убеждать, принял отказ легко, и это невольно задело Ангуса.
Он и сам не понял, почему. С чего бы это? Казалось бы, зачем эти лишние проблемы? Маг-старик и необращённый мальчишка.
Но это не просто мальчишка, он – твой сын. В нём теперь добрых две трети твоей – твоей! – силы. И ещё он, как говорится, плоть твоя и кровь. По праву отцовства ты хотя бы в принятии решения должен участвовать, а не быть в стороне от всех дел.
– А тебе самому зачем это всё? – Ангус с подозрительным прищуром смерил своего бывшего учителя взглядом. – Мальчика этого воспитывать взялся? Корону ему вернуть хочешь? Шеей своей рисковать за ради него? Тоже власти захотелось? Мало тебе силы мага, советником или регентом при короле новом захотелось стать?
– Зачем ты так сразу? – Мэйвин даже обиделся. – Я и не думал никогда. Какая тут корона? Где уж нам в короли-то? – Заботливым движением волосы со лба Эйнарда убрал.
Ангус брови свёл к переносице и губы поджал. Ревность тревожной иголочкой сердце кольнула. Не смеет Мэйвин брать себе другого ученика! Не было у него других и не будет. Пусть решению своего любимого Магического Совета подчиняется, коли в своё время против него выступить не решился.
– Вот Кревис, тот верил… – немного помолчав, добавил со вздохом Мэйвин.
– Ну и где он теперь, твой Кревис? Повесили его, да и всё! – Не выдержал Ангус, не справился-таки со своим раздражением. – Ты тоже так хочешь? Пожалуйста! Но мальчишка тогда со мной останется. Я сам проведу обращение…
– Ну, уж нет! – Мэйвин на коленях привстал, брови седые нахмурил сердито. – Может, ты ему и отец, не буду спорить, но наставником ты ему никогда не будешь. Не позволю!
– А тебе самому всё равно нельзя, – ехидно ухмыляясь, заметил Ангус. – Кому-то другому так и так придётся проводить обращение. Мне, конечно, тоже запретили, – вздохнув с напускным сожалением, Ангус принялся разглядывать ногти на пальцах, – но запреты Совета магов, сам знаешь, для меня, – хмыкнул громко, – пустой звук. Я без них и их помощи все эти годы справлялся.
– Ты будешь последним, кому я позволю быть его наставником. Пусть лучше он просто человеком останется.
– Да ладно тебе. Чего уж там? – уступил Ангус со смехом. Посидел в молчании, глядя на носки своих сапог, переложил ногу на ногу: кожа громко скрипнула при этом движении. – Твои знания и опыт когда-то стали моими. Сейчас я поделюсь ими со своим сыном. Это будет почти то же самое, как если б ты обратил его сам… Разницы почти никакой не будет!
– Нет! – крикнул Мэйвин. Он смотрел на Ангуса, а сам держал мальчика за руку; почувствовав, как тот вздрогнул вдруг всем телом от его громкого голоса, опустил взгляд.
Эйнард лежал с открытыми глазами, моргал медленно, будто никак не мог сообразить, где он, и что он здесь делает.
– Эйн, слава Всевышнему! Ну, как ты, а? Голова болит, наверно, да?
Склонился над ним, радостно смеясь, а сам подумал со страхом: «Давно ли он в сознании? Как много слышал? Всё ли знает теперь?»
Опять будет целая гора вопросов. И выкручивайся, как хочешь.
А может, не мучиться и сказать всю правду? Пусть знает о себе всё. Он уже достаточно взрослый, чтоб самостоятельно принимать решения.
Ч А С Т Ь 2
Г Л А В А 1
Как мало стало в современном мире магии. Магических животных и растений вовсе не осталось, да и людей со способностями встречается всё меньше. Книга Маррега «Магический мир» рассказывает про всё это много интересного, с чем сложно не согласиться. Так, например, древний маг и учёный писал, что изначально весь существующий мир магия наполняла так же просто и естественно, как сейчас этот мир наполняет воздух, «коим дышит всякая живая тварь».
Также Маррег в своём сочинении рассказывал и о людях прошлых, древних времён. «Магами великими, могучими силой своей и знаниями» называет он их с почтением и страхом. Но как много лет прошло уже с тех пор, очень много лет. Ни имён тех великих не сохранилось, ни собранных ими магических знаний. Одни пересказы от одного потомка к другому, с такими преувеличениями, что в них и поверить сложно.
Спаситель наш, Сын Божий – вот Тот, чья сила сопоставима с силой сгинувших предков, но и она по природе своей далека от магии. Даже средней руки маг нынешних времён ещё сумеет превратить воду в вино. Но чтоб из ничего сотворить что-то, тот же хлеб и рыбу, например? Воскресить умершего? Восстать самому после казни? Нет, такие чудеса под силу лишь Сыну Божьему. И ещё, возможно, магии древних, если, конечно, верить всему тому, что о них писано и сказано в легендах и сказках.
Сила Божья в другом. Она иной природы, потому любая магия бессильна на освящённой земле. Но и силой молитвенного слова лишь очень немногим удаётся сделать что-то. И тогда это всё называется чудом, а не волшебством.
Где же тогда та тонкая грань между святым человеком и магом? Между магией и силой Всемогущего Господа? Как разграничить их в этом мире? И как не ошибиться при этом? Допустимо ли одновременное их существование? Или всё-таки приход Спасителя в этот мир запустил необратимый процесс? Что будет в итоге в самом конце? Все маги исчезнут, а сила останется в руках лишь набожных служителей Господа? Таких, как епископ Крисби и его братья-микаэлиты?