Страница 5 из 11
– Ну как что? Как с Илюхой дела?
– Да нормально, – ее губы непроизвольно растягиваются в улыбке, – вот, подарил…
Она протягивает мне правую руку, на среднем пальце которой красуется новенькое кольцо Тиффани из розового золота с тремя круглыми бриллиантами. Я сжимаю зубы. Господи, какая же она тупая! У нее нет элементарного чувства такта промолчать об этом подарке, дабы не контрастировать с моими мрачными настроениями, связанными с расставанием с Андреем! Хотя… Вполне возможно, что это она специально, чтобы раздосадовать меня еще больше, но это вряд ли. Повторюсь, Вика слишком глупа и простодушна. Наверное, это одна из причин, по которой мужчины ее обожают. И Илюха в том числе.
– Очаровательно, – я поджимаю губы и зову официанта, – мне еще бокал вина!
– Мне тоже нравится, – Вика не сводит восторженного взгляда от кольца. Она вытянула руку и, растопырив пальцы, любуется поблескиванием некрупных бриллиантов в электрическом свете зала.
– М-да… – задумчиво протягиваю я, отпивая вино и глядя в окно.
Апрельская погода капризна, и бледное солнце уже заволокло грязно-серыми тучами. На улице как-то вмиг потемнело, ветер усилился. Вот-вот начнется дождь.
– Что ты думаешь делать? – спрашивает меня Вика.
– Не знаю… Ничего не знаю. Андрей оплатил мою квартиру на полгода вперед, так что на улице не останусь.
– Андрей все-таки молодец. Он поступил благородно…
– Ага, как рыцарь.
– Ну, а дальше что?
– Вика, я ничего не знаю! Меня только сегодня опрокинул мужик, понимаешь? Я не могу так быстро сообразить!
– Да-да, я понимаю, ты, наверное, в шоке, – Вика сочувственно берет мою руку в свою, – Лер, я понимаю, честное слово. Все будет хорошо. Правда.
Да ни хрена ты не понимаешь, думаю я, но вместо этого выдавливаю из себя улыбку и говорю:
– Конечно. Обязательно все будет хорошо. Иначе никак.
Вика. Вика – девочка из хорошей семьи, в которой никому ни до кого нет дела. Знаете такие семьи, где все друг другу улыбаются, даже ужинают за одним столом, но всем решительно плевать друг на друга? А таких семей очень много! Там есть все – деньги, связи, антикварная мебель, роскошный загородный дом, но о взаимопонимании и речи быть не может.
Впрочем, не мне рассуждать о семейных ценностях.
Так вот, я о том, что Вика в своей жизни никогда не напрягалась. С самого детства у нее было все, о чем только может мечтать ребенок – игрушки и куклы, поездки в Диснейленд. Разве что пони живого не было. Девочка-принцесса. Когда она подросла, ее отправили учиться в Санкт-Петербургский государственный университет, который она закончила, не без помощи папы, конечно. И сейчас девочка-принцесса, в жизни не знавшая никаких сложностей, живет себе в подаренной папой квартире и путается с женатым мужиком, который периодически ее трахает и дарит кольца Тиффани.
И вот эта самая принцесса заявляет, что она меня понимает. Честное слово, понимает!
Меня это злит. Я стараюсь не подавать вида.
Когда мы выходим из ресторана, Вика с делано-сочувствующим видом предлагает мне сходить в кино, или в какой-нибудь бар, где есть музыка, чтобы потанцевать и развеяться. Я вру, что у меня запись на педикюр через сорок минут.
– Давай в другой раз, – говорю я.
– Хорошо, – кивает Вика, – Лер, ну ты держись. Не кисни. Звони, если что, ладно?
– Обязательно!
Вика сжимает мою руку как бы в знак поддержки. Мы расходимся. Она в одну сторону, я – в противоположную.
После встречи с Викой я чувствую себя еще более гадко. Хотя, наверное, не более, а как-то по-особенному гадко.
Я иду по мокрому асфальту, опустив голову, с неба на меня падает ледяная морось, а ледяной ветер пробирается под модное широкое пальто. Я уже не пытаюсь обойти лужи, мне плевать на новенькие сапожки. Мне невыносимо себя жалко. Хочется плакать.
Перед глазами проносятся лица – счастливая Вика, Илюха, обожающий ее, блестит бриллиантами кольцо на ее среднем пальце, Андрей, его жена и дети, которых я видела только на фотографии в его телефоне. И я – в стороне, вся такая жалкая и несчастная до глубины души. К горлу подкатывает ком, а на глаза наворачиваются слезы. Мне никогда не пробиться в этот мир нерушимого благополучия, никогда… Наверное, не все рождены для счастья…
Короткий, но сильный толчок в бок возвращает меня к действительности. Я чуть не упала! Поднимаю голову – передо мной огромный Кадиллак Эскалейд.
– Девушка, с вами все в порядке? – глубокий голос водителя, выходящего из машины, – Ради бога, не стойте на проезжей части, давайте сядем в машину.
Поддерживая под руку, мужчина ведет меня к пассажирскому сиденью, открывает дверь, помогает сесть в высокий автомобиль. Я не сопротивляюсь. Будь скорость этого Эскалейда повыше, он переехал бы меня на раз-два, а тут только неприятный удар. Я сомневаюсь даже, что синяк останется.
– Вы как? Сильный ушиб? – спрашивает меня мужчина, усаживаясь на водительское сиденье, – Медицинская помощь требуется?
Я поднимаю глаза и тупо смотрю на него. Мужчине лет пятьдесят, думаю, ну, может, чуть больше. У него короткая эспаньолка и импозантная седина на висках. В целом он производит впечатление серьезное, важное и строгое…
– Девушка, вы меня слышите? – вновь спрашивает меня мужчина, вглядываясь в меня, пытаясь, вероятно, на глаз оценить степень моей травмированности этим маленьким и нелепым ДТП.
– А… да, – рассеянно лепечу я, – да, все в порядке… кажется…
– То есть, вы не уверены?
– Все в порядке.
– Вы испуганы.
– А вы бы чувствовали себя храбрецом под колесами вашего автомобиля?
– Я, конечно, прошу прощения, но вы выскочили на дорогу совершенно неожиданно, не глядя по сторонам, – говорит мужчина, выруливая на дорогу.
– Куда мы едем? – обеспокоенно спрашиваю я, начиная приходить в себя.
– Не беспокойтесь, мы просто отъедем с дороги. Там стоянка запрещена. Но вообще, я должен убедиться, что с вами все в порядке.
– Со мной правда все хорошо, – устало говорю я, – просто сегодня сложный день…
– У вас что-то случилось?
Я безучастно машу рукой и отворачиваюсь к окну.
– Ну, как знаете. Я к вам в душу лезть не намерен, – и, немного помолчав: – Родион.
– Лера.
– Очень приятно, Лера, – голос у Родиона низкий, вкрадчивый, располагающий, – я вижу, вы замерзли. Может, кофе?
Я пожимаю плечами:
– Можно.
Мы проезжаем метров тридцать, и Родион паркуется у кофейни, в окнах которой теплится уютный оранжевый свет. Выходим из машины, при этом Родион открывает мне дверь и подает руку – все в лучших традициях галантного джентльмена. То ли от того, что думает, будто травмировал меня, то ли он всегда галантен в обращении с женщинами.
В кофейне он помогает мне снять пальто (я с неудовольствием замечаю, что подол испачкан после незначительного столкновения с Эскалейдом Родиона), отодвигает стул, чтобы я присела за стол, и вообще держится чертовски обходительно со мной.
– Что вам заказать, Лера? – спрашивает он меня, глядя на то, как я рассеянно листаю меню.
– Я буду… Я… – с трудом соображаю, не могу ответить на такой элементарный вопрос, – наверное, я буду латте.
– Может, еще что-нибудь? Вы выглядите бледной, может, вам стоит перекусить?
– О, нет, спасибо. Только латте. Больше ничего.
– Хорошо, – кивает он мне, и уже обращаясь к официанту: – латте и двойной эспрессо, пожалуйста.
Я тупо смотрю в стену, повернувшись к Родиону вполоборота. Думаю о том, достаточно ли я хорошо выгляжу. Кажется, начинаю приходить в себя.
– Я сейчас подойду, – коротко улыбаясь, говорю я, – я на минуточку.
Родион кивает, я хватаю сумку и твердым шагом (по крайней мере, мне так кажется) направляюсь в туалет.
Смотрю на себя в зеркало и немедленно впадаю в ужас. Выгляжу я действительно ужасно. Я бы сказала, измождено-потрясенно. Под глазами откуда-то появились темные круги, взгляд какой-то обезумевший, как у городской сумасшедшей, моросящий апрельский дождь напрочь перепортил всю мою прическу – волосы выбились из хвоста и теперь уныло свисают вдоль лица.