Страница 7 из 15
Дикий приземлился мягко, словно спрыгнул с крыльца подъезда, а не крыши двадцатиэтажного дома. Лёня наконец-то понял, почему все так восхищаются Мечтателями, – они с легкостью обходили законы природы и могли наслаждаться полной свободой. Неудивительно, что Андрей так и не смог смириться с этой потерей. Но это не оправдывало его жестокости – Лёня понимал его чувства и в глубине души по-прежнему любил, но простить не мог. Боль в синяках, невыплаканные слезы и поселившийся в душе страх не позволяли.
Дикий промчался сквозь заросший лесопарк, попетлял по узким улочкам частного сектора и выскочил на пустырь, за которым начиналась заброшенная стройка. Среди подростков это место называлось Котлованом – именно здесь по вечерам собирались Мечтатели со всего города. Взрослые о стройке давно забыли, словно ее никогда и не было. Скорее всего, не обошлось без чьих-то сверхспособностей.
Лёня был здесь впервые. Сначала Андрей был против, считая, что брат слишком мал для знакомства с миром Мечтателей, а после «убийства» пропало желание с ним знакомиться. Почему-то Лёне казалось, что Мечтателями становятся те, у кого жизнь легка и беспроблемна. От скуки они мечтают о всяких глупостях, а потом носятся по городу, соревнуясь, чьи способности круче. А такие, как Лёня, несчастные и забитые, загнанные в угол семейными обстоятельствами, могут только смотреть на них из своих углов и завидовать.
Дикий перепрыгнул через высокий бетонный забор, прячущий Котлован от посторонних глаз, и поставил Лёню на ноги. На растерянного мальчика тут же обрушились громкие голоса, смех и музыка: территория стройки больше напоминала ночной клуб, чем заброшенные развалины. Повсюду горели фонари и гирлянды, в небо уходили танцующие лучи прожекторов, по периметру гудели колонки всевозможных форм и размеров. Не меньше сотни подростков сидели, стояли и бродили вокруг залитой бетоном квадратной ямы – того самого Котлована глубиной метров десять. Лёня попытался прикинуть расстояние от одного края ямы до другого. Навскидку выходило, что около полусотни метров, а может, и того больше. Сумерки, расцвеченные танцующими огоньками, не давали определить точнее.
На противоположной стороне Котлована возвышался подсвеченный неоном скелет недостроенного здания – то ли торгового центра, то ли очередной высотки. Из бетонных плит торчали куски арматуры, на которых были развешены плакаты с рисунками – эмблемами команд, в которые объединялись Мечтатели. Между столбами последнего этажа натянули огромное полотно с оскаленной медвежьей мордой. Его подсвечивали с обратной стороны, отчего казалось, что разъяренный зверь озирает окрестности, высматривая жертву, и угрожающе взрыкивает.
Дикий, проследив за взглядом Лёни, хлопнул его по плечу и наклонился к уху, чтобы не перекрикивать музыку:
– Это наш. Группировка «Грязные гризли»: загрызем любого! Сильнейшие в «Фантазиуме».
Наверное, это было показателем крутости. Лёня не разбирался в мире Мечтателей, поэтому просто кивнул, не придумав достойного ответа. Но Дикому, кажется, ответ и не был нужен.
– Идем в Башню, там музыка не так долбит, – скомандовал он.
Схватив Лёню за руку, Дикий потащил его сквозь пеструю шумную толпу. Мальчик с раздражением вглядывался в беспечные лица и ненавидел это место. Слишком ярко, слишком громко, слишком весело. Бесконечный праздник, на который не приглашают неудачников вроде него. Что он здесь забыл? Зачем позволил случайному знакомому притащить себя в логово тех, кого Лёня ненавидит больше всего? Царящая вокруг радостная суета вгрызалась в душу и впрыскивала в нее яд отчаяния: слишком уж разительно отличался яркий Котлован от глухой беспросветной серости, ждущей его дома.
У здания-скелета Дикий подхватил Лёню на руки и без видимых усилий запрыгнул на предпоследний этаж. Ближайшие к Котловану комнаты обозначались лишь бетонными столбами и частоколом ржавой арматуры, но дальше появлялись стены-плиты, превращавшие скелет в настоящий дом. Вслед за Диким Лёня, попавшийся на крючок детского любопытства, пробрался мимо строительного мусора, который почему-то никто не убирал, и ахнул, зайдя в следующее помещение.
Вместо бетонной коробки с провалами дверей и окон его окружила уютная атмосфера теплого, обустроенного с любовью зала. Выкрашенные светлой краской стены, заставленные техникой столы, несколько диванов, кресла и стулья – и десяток незнакомых Лёне Мечтателей, что-то оживленно обсуждавших у огромного, на всю стену, экрана.
– Впечатляет, правда? – подмигнул Дикий, довольный реакцией гостя. – Башня полна сюрпризов. Это только снаружи она выглядит как развалина. – Затем набрал в грудь побольше воздуха и громогласно объявил: – Знакомьтесь, народ, это Лёня, мой новый приятель.
Подростки, толпившиеся у экрана, замолчали и обернулись. Среди них Лёня все-таки разглядел знакомое лицо – Олеся, бывшая одноклассница брата, иногда заглядывала к ним в гости, когда тот еще был Мечтателем. Ее покров мальчик видел впервые: светлые волосы собраны в огромную гульку на затылке, на лице яркий макияж с кровавыми губами и жирными стрелками, а из одежды лишь танцевальный купальник с алой балетной пачкой. На мгновение Лёне показалось, что на полупрозрачном фатине искрятся капли крови, но он сразу отмел эту мысль. В его голове балет и кровь никак не вязались друг с другом.
Олеся тоже узнала Лёню и радостно кинулась обниматься.
– Сто лет тебя не видела! – заявила она, прижимая мальчика к груди, обтянутой тонкой тканью. – Как вырос! А чего мокрый такой? Под дождем гулял?
Лёня не успевал и слова вставить в ее бойкую тираду. У Олеси рот почти не закрывался, поэтому общаться с ней могли лишь те, кто предпочитал слушать, а не говорить.
– Эй, Хот, – окликнула она одного из Мечтателей на пару лет младше себя. На вид ему было лет четырнадцать, и он без особого энтузиазма махнул Лёне рукой. – Можешь высушить мелкого? Он дрожит весь, даже зубы стучат. Слышишь?
Хот помотал головой, но просьбу Олеси выполнил. Подошел к Лёне, направил на него раскрытую ладонь, и мальчика окатило волной горячего воздуха. Через несколько секунд его одежда и волосы высохли, а засевший глубоко в теле холод сменился приятным теплом.
– Спасибо, – пробормотал Лёня, и Хот криво улыбнулся:
– Не самая полезная в бою способность. Но в быту помогает.
– Да ладно тебе прибедняться, – хмыкнул Дикий, ероша Хоту волосы. – Ты просто не умеешь пользоваться своим покровом. Сколько раз говорил – попроси Снежную, она тебе объяснит принцип.
Хот начал оправдываться, но Олеся уже оттащила Лёню в угол и, усадив в кресло, принесла ему чашку с чаем.
– Пей, а то Гранд мне башку открутит, что позволила тебе заболеть, – приказала она. Затем почти без паузы продолжила: – Как у него дела? С учебой справляется? Все еще с Катькой встречается? Передавай ему привет, пусть приходит в гости…
Лёня не сразу сообразил, кто такой Гранд. Лишь после упоминания Катьки – первой девушки Андрея, с которой тот расстался сразу после «убийства» мечты, – до него дошло, что это «мечтательское» имя брата.
– Андрей не придет, – перебил Лёня Олесю.
Та замолчала на полуслове и непонимающе склонила голову набок.
– Почему?
Лёня оторвал взгляд от чашки и с ненавистью посмотрел на Олесю:
– Вы «убили» его мечту. Думаешь, после этого он захочет с вами общаться?
Сам того не желая, он повысил голос. В комнате стало тихо, и теперь все смотрели на Лёню, а он – на подругу брата, ошеломленную его словами. Она открывала и снова закрывала рот, но в кои-то веки не могла найти, что сказать.
– Чью мечту мы убили?
Лёня повернулся к Дикому, который, судя по всему, услышал только конец их разговора. Тот, насупившись, буравил мальчика взглядом и почему-то напомнил ему медведя – того самого, с эмблемы «Грязных гризли». Казалось, одно неосторожное слово – и Мечтатель, оскалившись, бросится на Лёню, чтобы разодрать в клочья.
Но Лёня не дрогнул. Выдержал взгляд и процедил:
– Моего брата Андрея.