Страница 4 из 15
– Что слушать? – не понял Дейв.
– Пустыню, – ответил араней и вышел из шатра.
Так продолжалось три дня. Ночью Аргос просиживал у очага, медитируя. Днем кормил Дейва и уходил слушать пустыню. Все попытки завести разговор араней игнорировал. Или отвечал туманно и непонятно. День ото дня Дейв чувствовал, что араней просто играет с ним. Раздражение росло и грозило вырваться лавиной в один момент. Дейв старался успокоить себя, но поводов для спокойствия становилось все меньше. Резервы внутреннего источника восстанавливались катастрофически медленно. Питание, сон и какие-то травы, которыми поил его паучий сын, конечно, помогали. Но не настолько, чтобы в скором времени совершить обратный переход. По всему выходило, что еще неизвестно сколько времени Дейву придется просидеть среди подушек и песка.
На четвертый день Дейв снова попытался завести разговор.
– Послушай, я очень ценю твое гостеприимство, но я потратил практически всю силу внутреннего источника, чтобы добраться до тебя. А нужно мне это было, чтобы получить ответы на свои вопросы!
Араней прищурился. Из правого рукава высунул мохнатую головку черный паук. Араней погладил его тонким пальцем, и тот спрятался обратно в рукав. Дейв почувствовал волну отвращения и снова посмотрел на аранея:
– Я привез три артефакта. Они отличаются массой переноса, но незначительно. Я понял, что, изменив металлы, которые ты брал за основу, и добавив…
– Довольно! – взмахом руки остановил поток слов араней. – Это не имеет значения. Ты истощен. И разум твой во тьме. Слушай пустыню. Она поможет найти все ответы!
Иногда араней исчезал. Дейв просыпался в пустом шатре с накрытым к завтраку столом. Откуда араней брал еду посреди безжизненной пустыни – для Дейва оставалось загадкой. Однажды он спросил его, но тот лишь загадочно улыбнулся и, как обычно, ничего не ответил. Дейв чувствовал себя бесполезным. Запертым в клетке. Пусть и была эта клетка пестрым шатром. Но стояла она посреди пустыни, в мире без единой крупицы магической энергии на задворках цивилизации. Дейв не привык так долго обходиться без благ современности. Он хотел горячую ванну. Он хотел сводку последних новостей Урбанианы. Он хотел в свою лабораторию. Он хотел, в конце концов, на какой-нибудь светский раут, где светила науки будут обсуждать последние достижения в области тонких материй. Но вместо этого ему приходилось часами пялиться то на костер, то на звезды. И молчать.
Раздражение копилось в груди, как снежный ком. Дейв стал дерганым, нервным. Вздрагивал от каждого шороха. И во всем винил аранея. Если бы не упертость проклятого старика, он давно бы уже был дома. Но тот продолжал игнорировать всякие вопросы про артефакт. И с каждым разом Дейву становилось все труднее сдерживаться, чтобы не высказать все, что он думает про традиции.
На сорок второй день Дейв не выдержал. С утра он почувствовал, как источник наполнился примерно наполовину. Этого едва хватит на коротенький переход. Но большего Дейву и не нужно было. Выберется в ближайший пробужденный мир, восполнит резерв и вернется к себе. Но для начала надо покончить с терзавшей его все это время тайной.
– Я сегодня уйду! – проговорил Дейв, едва араней закончил трапезу.
Старик кивнул, давая понять, что принял информацию к сведению. Дейв медленно выдохнул, стараясь говорить спокойнее.
– Ты знаешь, что я пришел сюда за ответами.
И я намерен их получить!
Араней снова кивнул, но так ничего и не вымолвил.
– Я перерыл все источники, которые только смог найти, но понял, что только первоисточник откроет мне эту тайну. Каким образом кровь аранеев запускает артефакт Пути?
– Ты же читал писание, там все сказано, – развел морщинистыми руками Аргос. – Покуда будут те, кто готов отдать кровь свою для Паучихи-Матери, кто готов проститься со своим светом, чтобы осветить Путь сквозь вечность, будет сиять Он, будет жить Он среди хаоса и молчания звезд и шепота миров, – процитировал он древний текст.
– Но вы же не приносите себя в жертву! – повысил голос Дейв. – Что делает кровь? Активирует древнюю вязь, в которую вплетены силы и замысел? Пробуждает часть Паутины благодаря генетической связи с прародителем? Я не могу понять, в чем сокрыт ответ!
Дейв вскочил и замер, нависая над аранеем.
– Я должен узнать эту тайну! Я смогу раздвинуть рамки масс! Ты можешь представить, какой прорыв в торговле и навигации это повлечет?
– Это повлечет войны! Войны! И снова войны! Благие намерения всегда прекрасны в помыслах. Но последствия их ужасны! – Араней сложил руки на коленях и продолжил: – Так было уже однажды. Когда все миры были собраны в ожерелье, перламутровыми бусинами мерцали они во мраке хаоса. И каждый мог ходить. И каждый шел. И вел за собой караваны. А после – армии. Легионы. Орды. Непобедимые. Несущие смерть, боль и страдания. И тогда Создатель разочаровался в детях своих и разорвал ожерелье. И разлетелись миры. И прозябали они в безвестности. Покуда не пришла Паучиха-Мать и не сплела Великую Паутину, нанизав миры-бусины на нити свои. И покуда не одарила она избранных даром ходить по Паутине.
– Послушай, Аргос, я знаю эту легенду возврата к навигации. Я провел у тебя сорок дней, пытаясь понять, как усовершенствовать твой артефакт. Я отдал кучу сокровищ, чтобы собрать у себя три артефакта, созданные тобой. Ты себе не представляешь, каково было мое разочарование в первый раз, когда я понял, что артефакт не работает в моих руках. О, я помню, как выкупил его у одноглазого герцога. Он продал мне его за право присвоить себе авторство одного из моих открытий. Но артефакт для меня всегда был смыслом жизни. И что же? Я даже не смог активировать его!
Аргос усмехнулся, чем еще больше вывел Дейва из себя.
– Тебе смешно? Знаешь ли ты, сколько времени я корпел над твоим механизмом? Он снился мне в кошмарах. Где я не мог найти нужные ответы. А после – в самых счастливых снах. Там я узнавал, как aarai araneas запускает артефакт. А дальше создавал совершенную модель, открывающую новые вехи в развитии всего Пути.
Сиплый смех перебил Дейва. Араней смеялся долго, периодически потирая блеклые глаза. Из рукавов выскочили два огромных паука и, семеня мохнатыми лапками, побежали под лежанку Дейва. Вид этих отвратительных существ окончательно вывел Дейва из себя.
– Что тебя так веселит? – закричал он. – Что есть кто-то, кто готов нарушить установленный порядок на благо прогресса?
– Тише-тише, – продолжая посмеиваться, прервал Дейва араней. – Вы забавные существа, вроде и не обычные люди, но порой в вас так много человеческого. Вы забыли об истинном своем предназначении. Предали Учение Пути. Пошли на поводу своих страстей. И не желаете признать, что у мироздания есть куда большие силы, которые строго следят за этим самым устоявшимся порядком. Ты заплутал во тьме своих страстей, Дейв Кит. И я призываю тебя остановиться, пока не поздно.
Теперь настала очередь Дейва громко расхохотаться.
– Мне казалось, что я найду здесь мудрейшего исследователя, открывателя новых путей. Но я ошибся. Передо мной выживший из ума старик, который не может ничего, кроме наблюдения за песчаными бурями. Я искал тебя пять лет, чтобы получить ответы. Но вместо этого потратил месяц жизни за прозябание в этой дыре мироздания. Я даже сомневаюсь, что ты создавал эти артефакты, которые пленили меня много лет назад.
– Ты забываешь, урб! – Сиплый голос старика зазвенел холодной сталью. – Не тебе решать, что я должен делать. И не тебе ломать устои мироздания! Я задал тебе вопрос в самом начале нашего знакомства и получил ответ. Тебя вела сюда не жажда знаний, не тяга к открытиям, а обычная людская алчность. Артефакт, вот что пленило твой разум. Не желание расширить горизонты возможного. Я дал тебе сорок дней и еще два – по одному за каждый год твоего тщеславия и гордыни. Я ждал, что дух твой пробудится, прикоснувшись к тайнам мироздания. Но ты был слеп и глух. Ты не видел знаков, что посылали тебе звезды. Ты не слышал Слова, что шептала тебе Пустыня. Артефакт и только артефакт манил тебя. Но что он без Духа? Безделушка, не стоящая даже горсти песка. Да, твой разум шепчет тебе сладкие слова, когда ты говоришь. Но сердце твое, твоя душа – они жаждут другого! Власти. Славы. Богатства. Все вы хотите только этого! Потому вам не дано познать тайну создания артефакта Пути. Она наша и только наша! А теперь уходи!